Фиолетовый дар космонавта - Волжский Максим

Максим Волжский

Фиолетовый дар космонавта

К моменту первого контакта ступень цивилизации Грифа соответствовала раннему Средневековью на Земле. Сопоставление звучит вполне корректно, поскольку на планете Гриф только зарождались королевства, бурно распространялись религиозные верования, а феодалы шли войной на соседа за самый крохотный клочок земли. Зеркальный путь Грифа во многом копировал историю европейского континента, а значит, планету впереди поджидали страшные испытания. Потому правительством Земли принято решение – отправить команду наблюдателей для сохранения потенциального союзника в будущем, чтобы избежать большой крови в настоящем. С тех пор почти тысячу лет на орбите работает станция «Взор», отслеживающая развитие самобытной культуры грифлян.

1

На Земле шёл 7971 год. Сразу после окончания Берлинского Медицинского Института Сергей Бондарь был направлен в Москву, чтобы пополнить отряд космонавтов. В Королёве он принял присягу врача, а через месяц прибыл на космодром Приволжский.

Роста Сергей был среднего; кучеряв, чернобров, лицом приятен. Подготовка у Бондаря была приличная: по космологии твёрдая четвёрка, физическая готовность на высшем уровне, как-никак КМС по прыжкам в длину, с лучшим результатом 9,1 метра – есть чем гордиться. Сергей практиковал телепатию. Характером обладал нордическим; нервной системой одарён устойчивой. Все психологические тесты сдал отлично, а до красного диплома недотянул всего семи баллов.

Уроженцу древнего города Ярославль Сергею Бондарю было двадцать два года, когда он присоединился к исследовательскому корпусу. На Гриф отправился уже пятидесятый юбилейный отряд. Экипаж состоял из четырёх медиков, военных офицеров – их большинство, двенадцати инженеров широкого профиля, трёх агрономов-генетиков, двух историков. Был даже один пивовар, он же специалист по кулинарии внеземных цивилизаций, служивший на судне коком, а по прибытии на далёкую планету, возглавивший пищевую промышленность страны Мергании. Космонавтов на корабле было ровно сорок пять – и все они, так или иначе, контактировали с грифлянами. Командир корабля – Кай Ямов.

К прибытию пятидесятой экспедиции Гриф повторял начало ХХ века на Земле. Только окончена Первая мировая война. Прежние империи рухнули. На их обломках образовались новые альянсы, которые клялись в вечной дружбе союзникам, обещая уничтожить своих врагов. Планета стояла на пороге Второй мировой. Ещё немного и начнётся настоящая бойня: танковые заводы, судовые верфи и авиационные синдикаты будут запущены на полную мощь, а миллионы солдат готовы сгореть в огне сражений. Теперь важно не упустить в зарождающемся хаосе хрупкие бразды правления. Остановить войну невозможно, а вот спасти жизни десяткам миллионам грифлян в силах земных наблюдателей.

Чтобы влиять на элиту «больших держав», космонавты с Земли – в основном кадровые военные, – занимали высокие должности в армии и флоте, иные по необходимости совершали взрывные открытия в науке, кто-то писал разгромные статьи в газетах; а Сергей Бондарь работал в министерстве здравоохранения. В городе Ливец, который являлся столицей всё той же Мергании – под именем Серж Бонд, – он возглавлял департамент помощи детям.

Все космонавты, отправленные на Гриф, заключали контракт с корпорацией «Росвселенная» – ровно на двадцать лет. По окончании срока происходила полная смена экипажа. Но даже для человека в восьмидесятом веке – двадцать вёсен весомая цифра. Хотя срок жизни землян достигал четырёхсот лет. Можно протянуть ещё век или даже два, но работоспособность организма неизменно падала, здоровье год от года ухудшалось. Потому жизнь переходила в генно-модифицированную фазу. Разум человека помещался в новое тело, точную копию прежнего.

Некоторые земляне выделялись великими качествами, которые вполне можно назвать волшебными способностями. Таких людей было немного, но в команде космонавтов последней экспедиции нашлось сразу три уникальных личности. Например, капитан Кай Ямов: моложавый девяностолетний мужчина, крупного телосложения, с чуть раскосыми глазами, оттого что его прадед был корейцем – он без труда пробирался в любую из голов подчинённых или грифлян, с которыми общался ежедневно. Кай всепроникающий телепат, коих даже на Земле единицы.

Был ещё немолодой генетик, Лев Травкин. В этом году ему исполнилось триста семьдесят шесть лет. По окончании контракта его ожидала геномодификация, а которой он думал всё чаще. Травкин силой мысли мог генерировать новые виды культурных растений. Словно небесный Творец – интуитивно, по известной только ему схеме, он скрещивал семена, добиваясь невероятного результата. Это может показаться фантастикой, но буквально месяц назад, Травкин соединил земную пшеницу и неутомимый грифляндский сорняк, вознамерившись насытить рынки шипастыми плодами. Представители флоры из разных миров слились в одно целое: урожай фермерских хозяйств вырос в разы, и двух трёхмиллиардное население Грифа, наконец-то, получит дополнительный источник питания.

Дар самого Бондаря был таинственным, не поддающимся научному объяснению. Мало кто верил в него, но Сергей был убеждён, что от каждого человека исходит эфирное свечение, определяющее врождённый талант, заложенный самой природой. Он видел потоки энергии, исходящей от каждого человека, чувствовал предназначение личности: заурядность, работоспособность или гений. У новорождённых детей лучи были чистыми, но с годами в силу жизненного выбора и поступков – свечение могло изменить энергию. Среди грифляндских детей Сергей искал человека, которому суждено стать лидером, который способен остановить воины и принести процветание своей планете.

Обычный, добропорядочный гражданин был ярок, словно вечерний светлячок: ровными, светло-синими лучами лаская глаз всевидца. Гениальность светилась куда более пёстрыми красками. Из экипажа «Взор» Бондарь выделял капитана Ямова и смелого селекционера Травкина. От командира излучалась ярко-красно-агрессивная аура – от Льва Травкина нежная – светло-салатовая.

Каждый вечер Сергей приходил в роддом, что на улице «Свободных лучников» – в центральном районе столичного города Ливец. Пользуясь служебным положением, он навещал палаты новорождённых граждан Мергании, всматриваясь в мистическую ауру малюток. Первые полгода не принесли результата, но однажды Сергею повезло. Он определил особенное дитя не по цвету кожи или вздёрнутому носику, от новорождённого грифлянина исходило светло-коричневое свечение, которое ещё можно назвать жирафовым.

Оказалось, что мать мальчика скончалась, как только малыш появился на свет. Сложные роды унесли душу матери далеко от Грифа. Женщина была уже немолода, но невероятно красива. Она была беженкой с восточных границ Мергании. Кто отец мальчика, и где живут родственники почившей матери, неизвестно.

Когда Сергея учился в Берлине, у него был друг – немец Отто Нёбельс. Новорождённый малыш чем-то напоминал Бондарю студенческого приятеля. Потому мальчику дали имя Отто Нёб.

Фонд усыновления, курируемый землянами, подобрал для крохи семью, а сам Сергей стал для мальчика невидимым ангелом-хранителем, который незримо следит за его взрослением.

2

Прошло 18 лет.

Сергей многого достиг на Грифе: мерганский язык знал в совершенстве, врачом был грамотным, взятки не брал, по карьерной лестнице продвигался стремительно. Он был трижды женат, трижды разведён. Мимолётные связи даже приветствовались, поскольку экипаж станции «Взор» состоял из одних мужчин.

Все разговоры о равноправии полов на планете Земля давно пришли в равновесие – и здравый, практический смысл возобладал в напрасных спорах. Находиться среди местного населения и отторгать сексуальные домогательства мужской половины грифлян – женщине довольно сложно. Нужна оперативная работа, а не бесконечные интрижки и переживания за персонал экипажа. Грифлянские девушки невероятно притягательны. Они отчасти скованны и архаично религиозны, но всё-таки каждый из экипажа находил себе по вкусу ту, с которой влюбчиво проводил свободное время.