– Нико, ты очаровал маленькую принцессу, – сказала синьора Селесте.
Мне хотелось сказать, что я взрослая, но это было бы невоспитанно и смешно. Мне было шесть, а Нико пятнадцать. Он видел во мне ребенка, и я действительно была им. Меня это не остановило. Весь вечер я кружила около Нико, как птица над своей добычей. Он не мог меня игнорировать, но было заметно, что вместо роли няньки он лучше бы обсудил дела бизнеса мафии.
– У вас удивительная девочка, – сказала синьора Селесте, когда мужчины отлучились перекурить.
– Да. Мы ждали мальчика и были сильно удивлены, когда акушерка сказала, что у нас дочь, но мы нисколько не разочаровались. Адриана с первых дней показала, что ничем не хуже мальчишек.
– Уверена, она разобьет много мужских сердец.
– Что-то мне подсказывает, что ей нет дела до других мальчиков. Она по уши влюблена в вашего Нико.
– Ей шесть. Пройдет через пару дней.
Все были уверены, что через день я забуду о Нико д'Амико, но все они ошибались. Я превратила жизнь родителей в кошмар, требуя отвезти меня к Нико. Я устраивала забастовки, отказываясь есть, спать, учить уроки. У родителей всегда находился аргумент, чтобы пресечь мои протесты. Меня манипулировали моей же слабостью – Нико. Говорили, что ему нужна сильная и здоровая девушка, поэтому я ела и ложилась спать. Говорили, что ему нужна умница и хозяйка, поэтому я учила уроки и убирала игрушки. Это было единственным рычагом давления на меня.
[1] Капо – Дон (итал. don, итал. capomafioso) – глава семьи.
[2] Консильери (итал. consigliere) – советник семьи, человек, которому дон может доверять и к советам которого прислушивается. Он служит посредником при разрешении спорных вопросов, выступает посредником между доном и подкупленными политическими, профсоюзными или судебными деятелями либо выполняет роль представителя семьи на встречах с другими семьями.
Глава 2.
Нико.
Я поправил рубашку Ромео. Он ненавидел официальную одежду, пытаясь стянуть ее уже второй раз за последние полчаса, но я пригрозил взглядом.
– Нет, Ромео. Ты не сможешь снять с себя костюм, пока мы не вернемся домой после ужина с Капо “Коза Ностры”. Ты должен вести себя как настоящий мужчина. Посмотри на меня, Тео и Маттео. Нам тоже не нравится эта одежда, но она часть нашей жизни, и мы должны терпеть неудобства.
– Не люблю, когда ты умничаешь, – пробормотал Ромео, но рубашку оставил в покое.
– Никто не любит, когда Нико умничает, – рассмеялся Маттео, поправляя свою прическу.
– Тогда почему он это делает? – спросил Ромео.
– Он делает это на правах старшего брата, – ответил Маттео.
– Это нечестно, – застонал Ромео. – Получается, что над Нико никто не властен. Тео слушается только Нико, ты слушаешься Тео и Нико, а я слушаюсь вас всех. Вы все будете умничать и чему-то меня учить, а чему я буду учить вас?
– Терпению, Ромео, терпению, – ответил Тео.
Я рассмеялся и быстро обнял младшего брата, пока родители не видят. Они говорили мне заботиться о младших братьях, но подразумевали под этим строгость и жесткую дисциплину, словно я должен был воспитывать солдат. Объятия и сказки на ночь были запрещены, но я все равно делал это. Мы жили в одной комнате, и никто не контролировал нас после отбоя. Мне не хотелось, чтобы Маттео и Ромео выросли такими же, как я. Холодными и бесчувственными. Тео уже был жестоким для своих одиннадцати лет, но все же мне удалось показать ему братскую любовь, что сделало нас самыми близкими друг другу людьми. Я видел, что Маттео и Ромео тоже были связаны, но списывал это на двухлетнюю разницу в возрасте.
– Вы готовы? Не будем заставлять родителей ждать нас.
Отец терпеть не мог опаздывать и непунктуальных людей. (Омерта́: всегда являйтесь на назначенные встречи вовремя.) Он постоянно повторял, что время навсегда останется самой дорогой валютой на свете. Мама тоже не любила опаздывать. Она чувствовала, что подводит людей, если задержится хоть на минуту. Стоит ли говорить, что Маттео и Ромео были одними из самых непунктуальных людей на всем белом свете? Они могли быть готовы в последнюю минуту до выхода, как было сегодня, когда мы с Тео уже томились в ожидании.
Мы вышли из комнаты и с родительских лиц ушла нервозность. Они боялись, что мы вновь заставим их ждать и опоздаем на ужин с “Коза Нострой”. Наш Консильери, Пьетро Кавалли, уже ждал нас в машине. Он был невысокого роста, лет семидесяти. Его жена не смогла сопровождать его на ужин, что нарушало правила перемирия, но Пьетро ни за что бы не поднял больную жену из постели. Не то, что мой отец. Уверен, будь мама на грани жизни и смерти или в бреду, он все равно бы заставил ее появиться на приеме. Мы уже проходили это, когда папа вытащил маму на какой-то праздник, когда она была беременна Маттео. Воды отошли прямо во время танца, и мы едва успели доехать до больницы.
– Вы хорошо выглядите, мальчики, – сказал папа. – Надеюсь, вам не надо повторять правила поведения на ужине.
– Нет, отец, – хором ответили мы, по очереди присаживаясь в машину.
Это было еще один маниакальным пунктом отца. Мы все делали по старшинству. Стояли, входили в помещение, представлялись. Возникало ощущение, что отец не может запомнить наши имена и просто дал нам клички “один, два, три, четыре”.
– Ромео, у Консильери Риккардо Бертини две дочери твоего возраста, но это не значит, что у них есть машинки. Будь добр, не проси их, когда тебе станет скучно, – сказал отец.
Я промолчал. Машины были слабостью Маттео. Ромео до ужаса любил космонавтов и супергероев. Тео и я в детстве обожали динозавров за их силу и мощь.
– Почему девочки всегда играют только в куклы? – спросил Ромео. Он любил задавать слишком много вопросов.
– Ромео, научись терпению. Неужели ты хочешь произвести плохое впечатление на семью “Коза Ностры”? Этот союз многое значит для нас, Ромео.
Маттео отвернулся к окну. В восемь лет он уже хорошо умел подавлять свои чувства, но некоторые эмоции было трудно сдерживать. Я и Тео смотрели вперед тем же холодным взглядом, что и до этого. Отцу следовало уменьшить количество требований к Ромео.
– Нико, также там будет присутствовать и сын Капо. Леонардо семнадцать, поэтому надеюсь, что вы быстро подружитесь. Это послужит быстрому скреплению наших семей.
– Хорошо, отец. Я постараюсь завести дружбу с ним, – ответил я.
Мои братья и Марко, сын Младшего Босса, были моими лучшими друзьями. Мне не нужно заводить еще друзей, лишь выгодные взаимоотношения.
– Есть ли какие-то указания для меня и Маттео, отец? – спросил Тео.
– Для вас всех одно указание. Вести себя прилично и не позорить “Семью”.
В особняк Бертини мы прибыли раньше, чем Капо Риццо, поэтому сидели в машине еще несколько минут. Мы не могли войти в дом без разрешения Капо “Коза Ностры”.
– Это неуважение к нам, – сказал мой отец.
– Синьор Леон, – обратился Пьетро. – Мы прибыли на пятнадцать минут раньше. Следовало предполагать, что нам придется ждать.
К счастью, Капо Риццо был пунктуальным человеком и прибыл спустя пять минут после того, как приехали мы.
– Рад вас видеть, синьор Леон, – Лоренцо крепко пожал руку моему отцу. Мне не нравились люди, которые крепким рукопожатием пытались выразить свою мощь и власть.
Охранники открыли нам двери в дом Бертини. Я не понимал почему нельзя было встретиться на нейтральной территории. Они с легкостью выдавали координаты своих приближенных и его семьи, что было глупо и непредусмотрительно. С другой стороны, если бы война вспыхнула на их территории, то это была бы наша вина. Может, это был и вовсе не дом советника, а арендованный на день особняк.
– Лоренцо, Леонардо, рады видеть вас вновь, – Бертини крепко пожал руку своему боссу и его сыну, после этого обратился к моим родителям. – Леон, Селесте, рады вас приветствовать в нашем доме.