Медики, педики и пять минут смеха - Ковалева Елена

Елена Ковалёва

Медики, педики и пять минут смеха

Часть первая. Медики

Ловцы жемчуга

Профессор Андриан Алексеевич Мештальтов просматривал список участников психотерапевтического семинара:

«Так-так: социальный работник, психолог, нарколог, логопед, банковский служащий, Юлия Зигмундовна, мастер ногтевого сервиса, грумер… Интересно, кто такой грумер?.. Всего пятнадцать. И три дня! Уникальный эксперимент!».

Мысли Андриана Алексеевича прервала аспирантка Алена Эдуардовна Лидова, заполнив кабинет ароматом «Шанели № 5». В короткой юбочке, с декольте, белокурыми локонами и припудренным носиком, она вполне соответствовала вкусу профессора: ему недавно исполнилось шестьдесят пять, и женская красота с удвоенной силой волновала его.

– Тебе сегодня предстоит стать матерью! – торжественно обратился к Лидовой Андриан Алексеевич. За стеклами его очков горел острый, немного насмешливый взгляд. Лицо украшала докторская, начала прошлого века, с благородной сединой, бородка. Конечно, ты еще очень молода, но у тебя на сегодняшний день пятнадцать детей, и они ждут нас!

– Пойдемте уже, папочка! Они, действительно, ждут!

– Алена, кто такой грумер? – спросил профессор свою напарницу по пути в конференц-зал.

– Парикмахер для животных!

Профессор с добротной папкой цвета серого жемчуга, на которой золотыми латинскими буквами было выгравировано: «Cura te ipsum!» («Исцели себя сам!»), и его милая ассистентка вошли в зал, где, расположившись по кругу, их ждали участники семинара.

Ведущие сели, замкнув круг. За их спинами притаился журнальный столик на колесиках, на котором стояло два стакана матового стекла и полторашка с водой. Туда же профессор положил свою папку.

Над терапевтическим кругом повисла тишина. Мештальтов встал и, втянув выпирающий животик, обратился к присутствующим – доброжелательно, но без тени улыбки на лице:

– Добрый день, уважаемые участники психотерапевтического Интенсива «Жемчужина»! Поздравляю Вас с началом занятий и напоминаю: вы пришли сюда не лечиться, а учиться! Гарантирую всем, независимо от уровня образования, возраста и социального положения, получение сертификата «жемчужного терапевта», а также инструмента для самостоятельной психотерапевтической работы! Ну, как говорится, довольно месить «слоновье дерьмо теоретизирования» – начинаем!

На этих словах профессор сел, водрузив холеные руки на подлокотники. Его лицо стало непроницаемым, лишь блеск карих буравчиков за стеклами в золотой оправе выдавал душевное волнение.

Группа ждала продолжения. Но его не было. Минут десять все сидели тихо. Затем начались какие-то подвижки – шепотки, покашливание, скрип стульев…

Прошло еще пятнадцать минут. Наконец одна из присутствующих в кругу дам, пышногрудая брюнетка с оперным контральто, решилась нарушить молчание.

– Мы так все три дня просидим? – с располагающей улыбкой обратилась она к ведущим.

– Что, собственно, Вам не нравится? – вопросом на вопрос ответила Алена Эдуардовна, презрительно изогнув верхнюю губу своего прелестного ротика.

– Мне?! – дама забросила правую ногу в синей туфле на левую. Я думаю, это не нравится не только мне!

Туфли дамы с самого начала привлекли внимание всех участников Интенсива – ярко-синего цвета, лаковые, на высоченном каблуке-шпильке, с огромным декоративным цветком, переходившим на открытую часть стопы.

– Вы не могли бы отвечать за себя? Ведь все молчат, только Вы одна такая выискались! Может, под вами стул горячий?

Застигнутая врасплох таким ответом дама, машинально потрогав сиденье под собой, вспыхнула:

– Я не выискалась, я записалась на курс!..

Андриан Алексеевич, поблескивая стеклами очков, подхватил манеру общения своей ассистентки:

– Позвольте спросить – зачем? Зачем Вы записались?

– Надеялась обогатить свой багаж, узнать что-то новое, чтобы потом применить в своей работе с клиентами!

– А-а-а, – развернув верхнюю половину своего тела к столу, Мештальтов достал из жемчужной папки список участников. Вы, наверное, психолог, которая пришла на Интенсив вместе со своими пациентами? Ваша фамилия Дестрантова, верно?

– Верно! Я полагала, что им тоже полезно будет поприсутствовать здесь, но…

– Продолжайте, продолжайте! – подбодрил ее профессор. Это становится интересным. «Но» – это всегда интересно!

– Но боюсь, что я ошиблась!

Инициативу в разговоре снова перехватила Алена Эдуардовна. Для начала она «отзеркалила» позу психолога, закинув левую ногу на правую, а потом с тем же презрительным выражением лица, отпарировала:

– «Волков бояться – в лес не ходить!»

– Где же здесь волки?.. – вконец растерялась Дестрантова, оглядев круг, состоявший из двух ее пациентов, нескольких врачей, девушек с Телефона Доверия, учительницы музыки, грумера, удивительно похожего на бельгийского грифона, и еще нескольких участников Интенсива.

– А то Вы не знаете! – ассистентка профессора, покачивая левой ногой, незаметно поглядывала то на свои туфли, то на туфли оппонентки. Ее туфли, тоже на высокой шпильке, но без умопомрачительного украшения – черные, строгие, из свиной кожи -красноречиво свидетельствовали о статусе хозяйки.

– Я понимаю, что Вы сейчас чувствуете, – профессор решил сменить тон. Кстати, что Вы сейчас чувствуете?

– Я расстроена, профессор! – трагически произнесла Дестрантова.

– Прекрасно, уважаемая коллега! Ведь это означает только одно – Вы на пути к своим чувствам!

– Вы меня, конечно, извините! – слово взял астеничного вида пациент Дестрантовой, лет тридцати пяти, с проблемой детско-родительских отношений.  Я, честно сказать, впервые нахожусь на таком солидном мероприятии… Может, чего не понимаю… Но моя мать заплатила деньги не для того, чтобы мы тут молчали, как рыба об лед!

– Рыба об лед не молчит, а бьется, – поправила его студентка психологического факультета Нюта.

– Вот я и говорю, что уже полчаса бьюсь, чтобы хоть что-нибудь понять! – он провел ладонью по жиденьким волосам, схваченным на темени резинкой.

– Какое у Вас образование, молодой человек? – аспирантка снова взяла разговор в свои цепкие ручки.

– Среднее специальное…

– Что Вы окончили, если не секрет?

– Топографический техникум…

– Значит, скоро сориентируетесь на местности! – Лидова чуть высокомерно, но все же, кокетливо, взглянула на пациента Дестрантовой.

Тот, немного смутившись, сел. Мештальтов ревниво покосился на свою пассию.

– Товарищи! Вам не кажется, что все это ложь, … и провокация?! – неожиданно громко, соскочив со своего стула, произнес нарколог Бодунов, единственный, кто пришел учиться не за свой счет – за него заплатила наркологическая клиника в рамках повышения квалификации. Мы сейчас, как тараканы в банке, начнем жрать друг друга!..

– Как пауки! – перебила его Нюта, которая, по всем признакам, хорошо училась в школе.

– Что Вы тут, девушка, со своими интроспекциями лезете? То рыба ей не нравится, то тараканы! – голос Бодунова становился громче и самоуверенней. Обстановка накалялась.

– Почему Вы, собственно, кричите на меня, мужчина? – выступила в свою защиту студентка, а затем, испугавшись собственной смелости, потупила глазки.

– Я тебе не мужчина, шмакодявка ты эдакая! Я – врач-нарколог высшей категории. У меня такой стаж работы, что тебе и не снилось. Я алкоголиков лечил уже тогда, когда сперматозоид твоего папы пешком под стол ходил!

Дело приобретало неожиданный оборот. Профессор поглядывал то на взбудораженный круг, то на свою помощницу, шевелил бровями и раздумывал, не пора ли ему взять слово.

Тут на защиту Нюты поднялся второй пациент психолога Дестрантовой – молодой парень в красной рубахе в крупную клетку, здоровый и благодушный, как теленок, которому почему-то не везло с девушками. Он поднялся со своего места и бесстрашно взглянул в налитые кровью глаза нарколога.