Хозяйка, точно почувствовав это, спохватилась:
– Извините, меня так взволновала ваша история, что я очень хочу узнать, чем все закончилось!
– Ничего, ничего, – ответила Марина. Она вновь на мгновение закрыла глаза. – Мне надо было привыкать жить реальной жизнью. Родители Алеши, похоронившие единственного сына, а вернее ящичек с малюсенькой горсточкой пепла, не смогли пережить его и вскоре умерли, один за другим. А мы с Костиком остались в их квартире на Большой Якиманке, куда они нас успели прописать. Костика я устроила в детский сад в конце Якиманского переулка. Там очень неплохо, воспитатели его любят, да и мне это удобно – по дороге на работу.
– Да, он чудесный, чудесный ребенок, его невозможно не полюбить, – воскликнула Алла. – А вот мне Господь детей не дал, – и вдруг из-под ее роскошных ресниц потекли слезы. Она заплакала так горько, что Марине даже стало неловко. Какое горе больше? Женщины, потерявшей любимого мужа или красавицы, не имеющей детей, но страстно мечтающей о них? Никому не дано знать ответа на этот вопрос. Горе у каждого свое. Но горе Аллы в этот момент показалось Марине совершенно искренним.
Она порывисто вскочила на ноги, подошла к хозяйке, обняла ее вздрагивающие плечи и сказала:
– Алла, если вам понравился мой Костик, вы можете видеться с ним столько, сколько хотите.
– Спасибо, дорогая. Я его уже полюбила всем сердцем, – благодарно прошептала Алла.
– Вы, Мариночка, мужественный человек. После такой трагедии легко сломаться, – заметил Андросов. – А вы и работаете, и сына воспитываете.
– Да, вы правы, Андрей Юрьевич, – ответила Марина. – Сломаться – легко. Трудно остаться человеком. Не очерстветь, не замкнуться в своем горе. И помнить, что и другие люди рядом могут страдать, терять близких. Я живу по принципу: «Если тебе плохо, помоги человеку, которому еще хуже, и тебе станет легче». Ведь у меня есть чудесный сын, и это помогает держаться в жизни. И, конечно, друзья. Немного, но ведь достаточно и одного-двух человек, чтобы тебя поддерживали, не так ли?
Она посмотрела на хозяев. Те согласно кивнули.
– Знаете, когда мне плохо, – призналась Марина, – я повторяю строки австралийского поэта Гордона. Он жил в XIX веке.
Жизнь – как пена на воде,
Но одно лишь твердо в ней:
Добрым будь в чужой беде,
Мужественным будь в своей.
Когда Марина с Костиком уходили, на прекрасном лице Аллы не было заметно никаких следов слез. Оно было спокойным и практически безмятежным. «Может, мне все это показалось? Или Алла просто умеет сразу взять себя в руки? – думала по дороге домой Марина. – И все-таки какая они красивая пара: она – белокурая нимфа с точеной фигурой и серо-голубыми глазами, он – черноволосый красавец с какими-то особенными зелеными глазами».
Она задумалась.
«Жаль, что я не могу в ответ пригласить их к себе – после их трехкомнатной изысканной квартиры моя скромная двушка выглядит просто нищенской», – пришла к печальному заключению Марина.
– Какая хорошая тетя Алла, она мне так понравилась. А Дора еще лучше, правда, мама? – радостно решил Костик. – У нее такая шелковистая шерстка… И она умная, совсем как человек, правда, мама!
– А ты у меня – лучше всех на свете, – счастливо засмеялась Марина, целуя сына в румяную и нежную щечку.
Так окончился не самый плохой в жизни Марины день.
На следующее утро Марина позвонила Алле и поблагодарила ее за чудесный прием. А Андрея Юрьевича на работе она больше не встречала. Просто не приходилось сталкиваться с ним – ни в коридорах, ни в кафетерии Агентства, ни в лифте, нигде.
Алла Андросова позвонила через две недели.
– Мариночка, как поживаете? Как мой любимый Костик? – ласково спросила она.
– Спасибо, Алла. У нас все хорошо, Костик растет и слушает свою мамочку, – ответила Марина.
– Вы нам очень понравились и мы хотим вас видеть снова, – сказала белокурая красавица.
– Спасибо, Алла. Мне неудобно ходить к вам так часто, а к себе я пригласить не могу – не та у меня квартира, – грустно заметила Марина.
– Какие пустяки! – засмеялась Алла. – И давайте не будем считаться. Мы не послы: ваш визит – наш визит. Надо жить проще! Пока я могу, я приглашаю. А там, глядишь, вы выйдете замуж за олигарха и будете жить так, что к вам и на кривой кобыле не подъедешь. Извините за грубую шутку – это во мне заговорил несостоявшийся ветеринар.
Но Марина шутку не поддержала, а довольно сухо заметила:
– Замуж я не собираюсь. Лучше моего Алеши все равно никого не найти. Да и в новую любовь я что-то не верю. Мне есть, кого любить – Костика.
– Вот и хорошо, – как будто с облегчением произнесла Алла. – Костика мы все любим: и вы, и я, и Андрей. Так что приходите к нам в следующее воскресенье. И никаких пирожных – если что, достаточно одних цветов.
– Не знаю, – с сомнением произнесла Марина.
– Между прочим, Дора скучает и все спрашивает, где Костик, – рассмеялась Алла.
– Ну, если спрашивает, тогда мы придем, – согласилась Марина.
Пионы уже отцвели, но Марине повезло: она купила букет васильков.
– Под цвет ваших прекрасных глаз, Алла, – сказала она, вручая букет хозяйке.
– Боже, какая прелесть, давно их не видела, – с удовольствием воскликнула Алла и за руку ввела Марину в гостиную. А Костик уже умчался с Дорой в ее комнату. Собака действительно соскучилась по мальчику.
– Сережа, посмотри, какая прелесть, – сказала она, – протягивая васильки вставшему с кресла молодому мужчине лет 30. – Это Сережа – мой племянник. А это – наша Марина, – представила хозяйка молодых людей друг другу.
Усадив Марину в удобное кресло и грациозно опустившись в кресло рядом, Алла, еще более очаровательная в бледно-голубом открытом платье, продолжала:
– Сереженька – сын моей сестры. К сожалению, она умерла, когда рожала второго ребенка. Ребенок выжил, хотя и был совсем недоношенным, но несколько месяцев спустя тоже умер. – Алла вздохнула. – Ее муж вскоре женился на другой женщине – сказал, что не может оставаться один, а Сережу пришлось воспитывать нашей маме в деревне. Смотрите, каким он вырос красавцем на наших вольных холмогорских просторах!
Действительно, Сергей был интересным мужчиной – высокий, стройный, с серо-голубыми глазами как у Аллы, он выглядел весьма привлекательно. Его мужскую красоту подчеркивал легкий темно-синий костюм, который ему очень шел, и бледно-голубая рубашка с красным галстуком. На ногах – роскошные черные ботинки фирмы «John Lobb». Как Марина это определила? В Таиланде она хотела купить именно такие ботинки Алеше, но они стоили шестьсот долларов, и вздыхая, Марина купила похожие, но за 200 долларов. Внешне ботинки было не отличить, но Марина-то знала! Алеша только посмеялся и просил ее не переживать. Но Марина страдала из-за их, как ей тогда казалось, бедности, которая была просто роскошной жизнью по сравнению с ее более чем скромным существованием сегодня.
– Когда Андрей стал выезжать заграницу в длительные командировки, – вещала тем временем хозяйка, – мы забрали Сережу с собой – и маме легче, и нам веселее. Мы его очень любим. Он нам – как сын, – заключила Алла.
– А чем вы занимаетесь, Сережа? – поинтересовалась Гагарина.
– Импортом цветов из Парагвая и других стран Латинской Америки, – ответил молодой человек.
– О, это очень выгодный бизнес, я знаю, – воскликнула Марина. – Какими бедными, конечно, вам кажутся мои васильки, а вы их еще назвали прелестью.
– Нет, Марина, – твердо ответил Сергей. – Латиноамериканские цветы, безусловно, роскошные. Но это – бизнес, это для дела и для зарабатывания денег. А васильки, поверьте, – это для души. Это – мое босоногое детство, которое было совсем небогатым.
Эта фраза решила все. И Марина, которая поначалу отнеслась к Сергею немного подозрительно, прониклась к нему инстинктивной симпатией. Может быть, кончилась черная полоса в ее жизни? И пусть и таким нетривиальным способом, но она обрела новых друзей?