– Не-а, – Майло лениво покачал головой и закурил. – Из Вегаса. Я проездом в Гери.
– Ты живёшь тут почти три года, чувак.
Он дёрнул плечом.
– Всё равно это временно.
Я не стал спорить. У Майло были свои проблемы, которые он, как мог, решал.
– А ты, значит, в Лос-Анджелесе? Голливуд, огни и сияние звёзд – мечта осуществилась? – небрежно спросил он, из-за чего мне захотелось его стукнуть.
– Не было никакой мечты, – криво усмехнулась Чарли. – Я тоже проездом в Лос-Анджелесе.
Ответ Чарли не удивил меня. На самом деле я больше удивился, когда узнал, что она снимается на телевидении. Чарли никогда не грезила Голливудом, это точно.
– Мне кажется, что все актрисы эгоистичны. – Майло поскрёб свой подбородок. – И тщеславны.
Я чуть не подавился своим языком. Что он нёс?
– Если я не прав, разубеди меня.
Он развёл руками, посмотрев на неё со снисходительной улыбкой. Чарли опрокинула третий шот, заулыбавшись столь знакомой улыбкой, что у меня перехватило дыхание. Она собиралась ответить ему, и Майло мог не понравиться её ответ.
– Не стану тебя разубеждать. Ты прав. – Чарли заправила волосы за уши и бессознательно провела языком по губам. У меня всё внутри заныло: я хотел повторить это движение, хотел испробовать её на вкус после всех этих лет.
Вкус Чарли ни с чем не сравниться.
– Мы, актрисы, эгоистичны до мозга костей. Мы тщеславны, ты прав, безусловно. В каждой комнате моего дома висит зеркало, потому что я должна знать, что выгляжу идеально. А ещё мы глупы. Да, очень глупы. – Чарли откинулась на спинку кресла, задумчиво кивнув. Текила уже подействовала на неё.
Как и на меня.
Майло молчал. Ну, ещё бы: он не знал, что ответить на это.
– Мне надо отлить.
Я поднялся и ушёл в ванную, надеясь, что за пару минут, в течение которых меня не будет, эти двое не поубивают друг друга.
Чарли
– Что ты делаешь?
Другу Олли я не нравилась, это точно. Задевало ли меня это?
Немного. Не из-за того, что этот парень враждебно был настроен ко мне, а потому что Олли рассказывал ему обо мне – и не лучшие вещи, по всей видимости.
Я заслужила это. Наверное. Нет, точно заслужила. Но ведь это Олли! И это так ранит!
– Что я делаю? – с вызовом посмотрела на него я.
– Ты снова хочешь заставить его страдать? Тебе мало, что ты уже раз сломала его?
– Что? – Я обескураженно моргнула. Почему этот парень, которого я не знала, говорил мне всё это? И чем были его обвинения: собственными выводами или словами Олли? – О чём ты говоришь? – мой голос перешёл на растерянный шёпот.
Он хмыкнул.
– Ты знаешь, а если нет – тогда ты дура. Ты растоптала его, и теперь, когда он только стал восстанавливаться, ты вновь возвращаешься и пудришь ему мозги!
Слова Майло просто как пощёчины хлестали меня, причиняя боль. Я хотела, чтобы он заткнулся, потому что слышать о том, что я сотворила с Олли, было невыносимо. Я никогда не хотела, чтобы Олли страдал из-за меня, но тогда я думала, что уберегаю его от ещё большего потрясения.
Не было и дня, когда бы я не пожалела, что так отвратительно поступила с ним. Но я и не предполагала… Я думала, что он давно перешагнул это, и у него всё наладилось.
Боже!
Я моргаю, когда на глазах выступают слёзы; меня тошнит.
– Оставь его в покое, потому что с него уже хватило тебя, – подавшись вперёд, негромко сказал Майло. – Ты сделала достаточно, чтобы испоганить ему жизнь.
Я поднялась рывком; голова закружилась, и желчь подкатила к горлу, но меня это не остановило.
Не стоило приходить сюда!
«Ах, Чарли…»
Оливер
Я ополоснул лицо холодной водой и уставился на своё отражение.
«Возьми себя в руки, Скотт. Она твой друг. До того как вы поцеловались на крыше твоего дома и всё усложнилось, она была твоим другом. Помни об этом».
Но не всё так просто, когда находиться так близко от неё и не сметь прикоснуться – самая настоящая пытка.
Я подошёл к двери и прижался к ней лбом.
Бум-бум-бум.
«Олли, Олли, плохи твои дела, ты и сам это знаешь».
Я вернулся в комнату с намерением не показывать Чарли, как действует на меня её присутствие, но её там не оказалось.
Чарли исчезла.
– Где Чарли, Майло?
Он указал на дверь, не глядя мне в глаза, и тогда я понял, что случилось.
– Что ты сказал ей?! – сорвался на крик я, ещё никогда так не желая врезать ему, как сейчас.
– Оливер, я не…
Дальше я не расслышал, потому что вылетел за дверь и мчался по коридору, надеясь, что успею догнать её.
Войти Чарли могла только через боковую дверь, потому что магазин был уже закрыт. Выскочив на улицу, я перегнулся через перила и выдохнул с облегчением – её машина всё ещё стояла внизу.
Бросившись вниз по металлической лестнице, я выкрикивал её имя.
– Чарли! – Я подбежал к машине, хлопнув по окну, и она опустила стекло, отвернувшись от меня.
Чарли плакала?
Я почувствовал своё сердце у себя в горле.
– Чарли, – тише позвал я, но она только мотнула головой и издала что-то похожее на задушенный всхлип. – Тебе нельзя за руль.
Я хотел любой ценой задержать её, потому что всё, о чём сказал Майло, было правдой. Я испытал надежду, когда она вернулась. Это опасное чувство: до тех пор, пока вы можете испытывать надежду, ваше сердце будет разбиваться вновь и вновь.
– Я и не собираюсь, – тихо отозвалась она, шмыгнув носом. – Сейчас вызову такси.
Я положил руки на крышу машины, опустив голову. Как мы дошли до всего этого?
Несмотря на всю необузданность и порой беспечность, в Чарли всегда присутствовала некая ранимость, которую я любил в ней.
В Чарли я любил всё. Может быть, я мазохист или просто глупец, но даже после того, как Чарли оставила меня с разбитым сердцем, она по-прежнему была лучшей женщиной для меня.
– Что бы не наговорил тебе Майло…
– Он не сказал ничего, кроме правды, – быстро перебила она, смахнув со щёк слёзы. – Я ужасный человек, Олли, и я очень плохо поступила с тобой.
Чарли взглянула на меня своими печальными заплаканными глазами, и словно чей-то невидимый кулак ударил меня под дых, вышибив весь воздух.
«Бейся, сердце, бейся».
– Я никогда не хотела сделать тебе больно, Олли,– так тихо, что я едва расслышал, прошептала Чарли. – Ты меня, должно быть, ненавидишь, и я принимаю это, потому что у тебя есть все основания, но знай: я никогда не хотела, чтобы получилось так.
Я не знал, что сказать. Просто в тот момент я понял одно: во мне не было ненависти к Чарли. Обида, злость и непонимание – но не ненависть. Когда любишь так сильно, как я любил Чарли, места для ненависти не остаётся.
«
Притворщица»
2003
– Ты опоздал. Я уже думала высылать за тобой поисковую команду, – сообщила Чарли, впустив Олли в дом.
Да, он опоздал, но ему нужно было как следует подготовиться перед самой ответственной ночью в его жизни.
Принять душ, тщательно почистить зубы. Дважды. Выбрать, что надеть – обычно это решается за секунды, но сегодня ушло минут десять. Убедиться, что на носках отсутствуют дырки. Взять презервативы.
Обязательно взять презервативы.
Олли нервничал так, как ни перед одной игрой в лакросс с противником.
– Что? – спросил он, когда Чарли отступила и принялась его рассматривать.
– Ничего. – Чарли заулыбалась, закусив губу. Она тоже волновалась, но в отличие от Олли ей лучше удавалось скрывать это.
– Чарли, что?
– Просто не ожидала, что ты наденешь рубашку.
– Не надо было? – сник Олли. Ну вот, а ведь он хотел как лучше!
– Всё отлично, Олли! Ты красавчик. – И Чарли не преувеличила. Олли и правда был неотразим в голубой рубашке, которая очень шла к его голубым глазам. – Пойдём!
Конец ознакомительного фрагмента.