Он не знал, "как его отделали", он видел другое - где тот прежний разбитной, щеголеватый парень, смазливый и крепкий, где тот завидный для большей части девчонок жених? Ведь как они глазели на него, вполлица глазели, спотыкались даже! Обтерся, постарел, вылинял... ведь и не узнал его, с трудом вгляделся, когда встретились, а так бы мимо прошел - Славик, Славик, бедолага ты несчастный, полжизни отмахал, а жизнью не жил, все вокруг да около отирался.
- Да она меня своими кулачищами будто бревно тесала - с одной стороны, с другой... приглядится - вроде, недоработка, недотесала справа, и хрясть! Потом слева, хряп! А потом и прямо в лобешник. Серый, не поверишь - я с копыт долой! У-у, стервозина!
- Дотесала?
- Чего?
- Тебя дотесала? - повторил Сергей.
Бяша не обиделся.
- Поздно меня дотесывать, если только напрочь - в щепу, тогда пусть! - по дергающейся щеке покатилась к губам маленькая, пьяная слезинка. Он нервно смахнул ее. Уставился на пустую бутылку.
- Завязывать тебе надо с этим, - как в трубу сказал Сергей, - лучше меня знаешь, все наладится: и на воле отдохнешь, отоспишься, и лимитчицы твои сами на шею вешаться будут... да и коренную найдешь, тебя бабы любят. - Помолчал, добавил: - Трезвого.
Бяша не ответил. Минут двадцать они сидели, уставившись каждый в свой угол, молчали. Потом Бяша снова принялся мучить гитару. И опять соседи ответили на это долгим стуком в стену.
Сергей поморщился, стиснул рукой гриф.
- Расскажи-ка лучше, как у тебя обошлось тогда?
- Когда это? - Бяша наморщил лоб, как дед столетний.
- У "Факела", помнишь? Кто удружил, знаешь их?
- А откуда...
- Сам видел, не успел только, - заверил его Сергей.
Бяша опустил голову, большим пальцем принялся скрябать подбородок. И снова было взялся за гитару. Но Сергей крепче сжал руку на грифе.
- Ворошить хочешь? А зачем? - уныло проговорил Бяша, выдохнул - поднеси спичку, факелом полыхнет, зажмурился. - Они в зоне, Серый, срок мотают, ба-альшой срок! По другой статье, по другому делу, не думай, я не стукарь и для обидчиков, Серега. Им и так хватит, во! - он резанул себя ладонью по горлу. - Так что, забыто, заметано, разошлись пути-дороженьки. Чего ты вспомнил?!
- Боишься? - спросил Сергей в упор.
- Кого? - снова будто бы не понял Бяша.
Сергей промолчал, не отводя взгляда.
- Я себя, Серега, не боюсь. Понимаешь, се-бя! - глаза у Бяши сузились и опять помутнели. - А ты про эту шестерню спрашиваешь. - Он неожиданно сильно закашлялся, побагровел, задыхаться начал, так, что Сергей испугался за него, вскочил и принялся стучать по хребту. Но Бяша отодвинул его, посадил, надавив на плечо. С трудом справляясь с непослушным дыханием, сипя, сказал: - Не верь, когда на других валят. Серый! Человек сам себе волк!
В стену снова принялись наколачивать. Сергей вскочил и ударил пару раз в ответ - ну чего стучат, ведь у них же тихо. Когда он вернулся к столу, на Бяшу смотреть было страшно: бледный, обвисший, он мелко дрожал, обливаясь потом. Руки дергались, цеплялись за скатерть, комкали ее.
- Ты что? - почти выкрикнул Сергей. Ему показалось, что Бяша умирает, что он упадет сейчас, застынет, прямо здесь, на полу кухни, у него дома.
- Ничего, Серега, ничего, - еле слышно проговорил тот. Сейчас пройдет, погоди.
Голос был чужой, тусклый. Руки уже не удерживали конец скатерти, срывались с нее. Сергей разволновался не на шутку. Быстро налил стакан воды из-под крана, сам поднес к Бяшиным губам, влил. Вода потекла по подбородку, намочила брюки на коленях, но что-то попало и внутрь. Бяша откинулся назад, запрокинул голову, помотал ей, потом свесил на грудь.
- Щас, щас... - он снова начинал сильно, мертвенно бледнеть, шептал еле слышно, - Серый, что есть - давай...
- Что? Что давай? - засуетился Сергей, теряя самообладание, намериваясь уже броситься к телефону - вызывать скорую.
- Выпить, выпить... - пролепетал Бяша.
- Да нету, сам знаешь!
- Что хочешь, одеколон, лосьон любой... ну сам... Сергей завертелся на месте - у него ничего не было, он только терял зря время. А ведь с Бяшей было всерьез плохо.