– Адам, как ты себя чувствуешь? – спросил "лейтенант Раух".
– Относительно нормально, – ответил Адам.
– Тебя самого зацепило?
– Небольшая рана на ноге, но ничего серьезного. Я принял обезболивающее.
– Ты открывал капсулу с лодейцином?
– Нет.
– Но к нам пришел сигнал, что капсула вскрыта.
– Не знаю, – сказал Адам. – Видимо ее повредило взрывом. Я не обратил внимания, было не до того. Там полкабины разнесло к черту, так что может ее и вскрыло.
– Врет, – уверенно сказал Танжи в салон.
Захар подчеркнул, что когда Танжи разговаривал с ними, то обязательно переключался на металлический тембр.
– Слушай, Танжи, – спросил у него лейтенант. – А почему ты вообще решил, что Адам принял лодейцин?
– Я не уверен в этом на сто процентов, – ответил он, – но такая вероятность есть. У него ранение, кабина разворочена, поэтому надо перестраховаться.
– Мы можем это достоверно узнать?
– Достоверно? Нет. Как бы мы ни спрашивали, он сымитирует нормальное поведение.
– Тогда прикажи ему показать вид из первой кабины.
– Именно это я и собираюсь сделать, но скорее всего он перед уходом разворотил ломиком тот ящик. Вот смотрите!
На просьбу показать первую кабину Адам сразу же ответил согласием. Ящика на месте вообще не было, и по характеру повреждений нельзя было понять своротил ли его сам Адам, или его снесло взрывом.
– Вот видите, – сказал Танжи в салон, – мы ничего не узнали. И поверьте, мы ничего не узнаем пока не захватим Адама. Так что готовьтесь к худшему.
Наконец спасатели подлетели к подбитой кайсе. Всё то время, что они летели, Раух освежал в памяти инструкцию как обезвреживать людей, больных психозом прославления. В крайнем случае их полагалось даже убивать.
Танжи вступил в заключительную стадию переговоров с Адамом.
– Пойми нас, Адам, – сказал он под личиной лейтенанта. – Раз ящик с лодейцином поврежден, мы обязаны принять по отношению к тебе особые меры.
– Я всё понимаю, – согласился Адам. – Что мне делать?
– Слушай меня и выполняй в точности. Ты должен зайти в шлюз без скафандра и кислородной маски. Туда мы пустим снотворный газ, ты немного поспишь. Домой тебя привезем в связанном виде, ты уж прости. Делай так: во-первых, сними скафандр, а во-вторых, собери все кислородные маски, что есть на кайсе. Принеси их в кабину, мы должны их видеть.
– Хорошо, – сказал Адам, – но одна маска осталась в первой кабине. Я не смогу до нее добраться.
– Ладно, бог с ней, собери остальные.
У Адама ушло довольно много времени, чтобы снять скафандр, ползком пробраться в салон, взять оттуда четыре маски и принести в кабину.
– Отлично! – похвалил его Танжи. – Теперь привяжи их к креслу и переходи в шлюзовую камеру. Там просто жди и не делай резких движений.
– Ну что ж, друзья, – сказал Танжи спасателям. – Теперь момент истины. Когда мы пристыкуемся и откроем шлюз, Адам должен быть без маски. Если он не принял лодейцин, то будет спокойно ждать когда его усыпят. Если же он в маске, значит он его принял и готов к сопротивлению.
– То есть ты хочешь сказать, что он заранее рассчитал этот вариант и забрал маску из разрушенной кабины? – спросил Раух.
– Вот именно, – подтвердил Танжи. – Он сейчас думает, что ему пустят газ, однако мы его обманем. Есть спецсредства, о которых он не догадывается. Чуть начнет открываться шлюз с нашей стороны, я взорву там два взрывпакета. Внутри будет такой грохот, что он оглохнет. Одновременно я добавлю вспышку света, от которой он ослепнет. Так вот, пока он не придет в себя, вы должны ворваться и скрутить его.
После окончательных приготовлений все заняли свои места. Гермес пристыковался к кайсе. Танжи давал последние указания:
– Если на него не подействуют спецсредства и он окажет сопротивление, то придется закрыть шлюз и усыпить вас всех. Любой ценой сорвите с него маску.
Это предупреждение добавило бодрости спасателям. Потянулись последние секунды.
Танжи начал отсчет:
– Три, два, один… Начали!
Даже сквозь закрытый люк шлюзовой камеры донесся громкий хлопок. Спасатели открыли люк и быстро проникли внутрь. Адам был в маске. Он ничего не соображал, выпученными глазами смотрел сам не зная куда и пытался руками и ногами нащупать что-то вокруг себя. На него навалились гурьбой и быстро связали.
Связанного Адама затащили на борт гермеса, привязали к креслу и под руководством Танжи стали аккуратно приводить в чувство. Гермес со взятой на буксир кайсой, разгоняясь, пошел домой.
Через некоторое время Адам пришел в себя. По настоятельной просьбе искусственного интеллекта с него не спускали глаз. Но Адам вел себя спокойно. Он сидел примотанный к креслу, долго не отвечал на вопросы и время от времени абсолютно трезво глядел вокруг.
– Сейчас Адам пытается найти хоть малейшую возможность вырваться и угнать гермес, – сказал Танжи с полным безразличием к самому спасенному, будто его здесь не было.
– Неправда, – вдруг возразил Адам. – Просто я рад видеть своих. Рад что я в безопасности.
– Это ложь, – спокойно отверг Танжи. – Если будет минимальная возможность, Адам убьет всю команду и угонит гермес к нашим врагам.
По словам Захара, трудно было поверить что Адам опасен. Если бы не постоянные напоминания Танжи, то спасатели с большой вероятностью совершили бы какую-нибудь оплошность и дали Адаму шанс вырваться. У безумцев, как известно, удесятеряются силы, так что последствия могли быть плачевными.
Никаких эксцессов по дороге не случилось, Адама со всеми предосторожностями сдали с рук на руки докторам, и пару недель его никто не видел.
Потом, когда больной уже основательно поправился, Захар и прочие спасатели навестили его. Адам выглядел нормальным, но говорил еще с трудом, делал странные паузы и как будто вспоминал слова. Его левая нога была как новая. Ни дуэль, ни прием лодейцина он не помнил категорически.
– Я смотрел видео с кайсы, а потом с гермеса, – сказал Адам. – Ничего не помню, хоть убейте. Страшная вещь, раз ее так лечат.
С тех пор Адам всю жизнь находился под присмотром врачей. Ни зависимость, ни память о тех нескольких днях к нему не вернулись, он прожил спокойную и счастливую жизнь среднего обывателя.
Между мной и Япетом разгорелась дискуссия: правда ли Адаму дали законные десять часов до операции, или его обманули и стали лечить сразу?
– Обманули, никаких сомнений, – утверждал я. – Сам подумай: если заранее известно, что пациент потеряет память, зачем подвергать его лишнему риску?
– Не согласен, – возразил Япет. – Адаму потом всю жизнь жить среди людей. Подумай, вдруг какой-нибудь недолеченный нейрон очухается и вспомнит что его обманули? Или вдруг кто-то из медиков проболтается? Малейшая утечка – и всё, больше никто из пилотов не поверит докторам, и в следующий раз жди беды. Ты обратись к своим друзьям из цензуры, пусть они покажут тебе записи с лечением Адама. Я уверен там есть полное видео десяти часов, где он сидит довольный, как хомячок.
В понимании Япета, хомячки довольные зверюшки. Ну, ладно.
– Во-первых, – говорю, – насчет цензоров: они мне не друзья. А во-вторых, с чего ты взял, что такие записи вообще велись?
– А вот увидишь. Ты спроси.
И знаете, Япет оказался прав. По моему запросу цензоры рассекретили эту информацию. На видео Адам просто сидит привязанный к креслу и смотрит на экран, где идет обратный отсчет до начала процедур. Ему честно дали отсидеть обещанные часы и увезли на сканирование. Никаких попыток вырваться или кого-то умолять Адам не делал. Иногда я удивляюсь нашей цензуре: зачем было засекречивать это скучное видео?
Глава 3
Цеб
После всех этих ужасов с хорошей концовкой, время поговорить о самом открытии лодейцина. Предупреждаю, здесь будут только ужасы.
Я уже писал, что преступный мир несомненно существует, в том числе в форме торговли наркотиками, и вот случай с лодейцином был ярким тому подтверждением. Нашим главным героем будет политик с неизвестным мне именем, которого я буду называть Цеб.