– Да, Коперник у телефона.
– Привет, доктор. – В трубке послышался знакомый голос, но где он его слышал, Коперник никак не мог взять в толк.
– Здравствуйте. А, кто говорит?
– Что, опять напился как свинья?
От такого обращения Афанасий Петрович чуть не бросил трубку, но сдержался, такое обращение мог позволить по отношению к выпившему Копернику только один человек.
– Это твой бывший начальник, пьяница, Глушко Петр Семенович.
– Вы? – удивлению Коперника не было предела, – Вы же почти бесследно исчезли? Откуда?
– Я теперь могу говорить. Знаешь, есть в Испании такое княжество Андорра?
– Слышал, конечно, есть.
– Так вот я получил гражданство за вклад в тамошнюю науку и теперь занимаюсь исследованиями торсионных полей, правда, не цепной реакцией. Они там наслышаны страшилок о ней и категорически запретили это направление.
– Слава Богу. Значит, еще поживем на свете.
– Я, почему звоню? Мне не хватает твоих мозгов. Такого ассистента как ты. Давай ко мне. У меня здесь отличные условия, а насчет того, как тебе сюда доехать я уже позаботился, нужно только твое согласие.
–Да вы, что? Я ни за что не согласен.
–Ты, что дурак? У тебя здесь будет все, что твоей душе угодно, соглашайся и не медли? – трубка внезапно разразилась короткими гудками. Глушко прервал разговор. Коперник стоял в застывшем оцепенении, не двигаясь с места и с трубкой в руке. Маша неслышно вошла настороженно и молча смотрела на него, затем, не выдержав затянувшейся паузы, стала говорить, –Кто звонил? – в ее голосе появились ревнивые нотки. Коперник молчал.
– Я еще раз спрашиваю, кто звонил?
– А, что? – очнулся, наконец, он.
– Не, а и что, а кто звонил? – Маша уже стояла, держась за бока. Ее острые локти, как две пики, угрожающе торчали с двух сторон.
– Машенька, завтра ты можешь легко проверить, позвонив начальнику политотдела центра полковнику Чижикову Анатолию Васильевичу. Он тебе скажет то, что скажу я тебе сейчас.
– И что же ты мне скажешь? – не сбавляя категорического тембра ревности в голосе, стояла на своем Маша.
– Это академик Глушко Петр Семенович, он теперь гражданин Княжества Андорра. Между прочим, звал меня к себе.
– О, это очень интересно? И ты, конечно же, согласился?
– Конечно, согласился. – смеясь, ответил Коперник.
– Ах ты, предатель! – Маша сорвала с головы полотенце и стала гоняться за Коперником по комнате. Халат ее при этом распахивался, демонстрируя красивые линии и соблазнительные изгибы тела. Коперник, до крайности возбужденный этими догонялками, резко повернулся и схватил Машу в свои цепкие объятия. Они стали неистово целоваться, и скоро были уже в постели, наслаждаясь своей любовью и близостью…
Глава тринадцатая
Ученый Совет собрался в том же составе, что и был при академике Глушко Петре Семеновиче. Его последователи сидели с недовольными лицами отдельной кучкой без своего руководителя в составе шести маститых академиков. Все они после закрытия направления остались без работы и вели свои теоретические научные труды в уютной домашней обстановке. Публикации этих трудов в научных изданиях приносили неплохие дивиденды. Некоторые из них даже держали штат сотрудников и консультировали коммерческие фирмы, и банки по средствам связи в сфере банковских операций с использованием торсионных полей. Такая связь давала выигрыш во времени получения сводок котировок по ценным бумагам покупаемых и продаваемых на биржах. Для аналитической системы банка, работающей в автономном режиме, этого преимущества было достаточно, чтобы застолбить покупку или продажу того или иного векселя либо пакета акций. Принимались правильные и всегда точные решения за счет скоростей информационных систем, работающих на торсионных полях. Это приносило не малые дивиденды банку и естественно неплохие барыши ученному внедрившему этот механизм связи. Так что существование отставных академиков можно было бы назвать вполне комфортным и безбедным. Их мучило только одно, обида. Обида, накопившаяся за время отставки на Гаринова, не давала покоя и всякими правдами и не правдами им, во что бы то ни стало, хотелось помешать направлению молодого и перспективного НИИ Проблем антигравитации. Безработных академиков никто не лишал голоса, напротив они сохраняли статус члена Ученого Совета, закрепленного за ними Академией Наук пожизненно и принимали участие в каждом заседании.
Гаринов понимал, что его сторонников тоже было шесть, и его голос давал решающее преимущество. Теперь зависело все от того, чтобы все его сторонники присутствовали на Совете. Гаринов понимал так же и то, что если он изложит абсурдные доводы или отрицательные результаты, то в одночасье может лишиться и этой поддержки. Итак, Гаринов построил свой доклад, как подсказали ему его соратники и коллеги Коперник, Собинов и Кразимов. Когда он продемонстрировал взлет дисколета на стартовом двигателе, из зала полетели реплики недоброжелателей, – Вы этот самовар нам серьезно намерены предоставить для обсуждения?!
Или еще такое, – Блеф! Вас судить мало за растранжиривание средств на псевдонаучные исследования?
Гаринов стоически выслушивал реплики, затем, когда зал поутих, сказал, – Уважаемый Ученый Совет, я еще не до конца сделал свой доклад. Знаете, народная мудрость гласит; ″Кто спешит, тот народ смешит″. И этим вызвал новые уколы зала:
– Вы пока что насмешили только нас.
– Товарищи, тише, давайте до конца все же выслушаем это.
И одна реплика прозвучала оскорбительно, – Пациент принес не совсем адекватный диагноз. – Под всеобщий хохот академиков, который доносился из кучки сторонников Глушко. Гаринов подумал в сердцах: ″Надо было не слушать Коперника, а начинать с положительного результата. Хотел же, нет, выслушал и изменил доклад″.
А зал гудел: – А что его слушать? По–моему, нам все ясно?
Гаринов до этого держал себя в руках, но после последней реплики со всего размаха двинул кулаком по трибуне, графин с водой, подскочив, рухнул на ковровую дорожку и вода, булькая, пролилась на ткань.
– Я требую тишины! – заорал он в зал. Академики неожиданно притихли, удивленно уставились на докладчика. Воспользовавшись минутным затишьем, генерал дал кадры сверх быстрого перемещения дисколета к облакам и мгновенного возвращения на стометровую высоту. В зале воцарилась звенящая тишина. Через некоторое время со стороны приверженцев Глушко кто–то выкрикнул: –Хватит нас дурачить? Вы что не видите, что это банальный фотомонтаж?
Но большинство ученых, пропустив реплику, мимо ушей, стали внимательно слушать доклад, в котором Гаринов подробно изложил, как ведет себя время в аномальной зоне за диском, на сколько распространяется этот феномен и так далее. А что самое главное, пилот внутри дисколета каким–то образом остается изолированным от влияния аномалии и перегрузок. Фактически внутри кабины нет инерции. Из зала вновь последовала реплика: – А где же Закон Сохранения Энергий? Абсурд!
Гаринов возразил: – Завихрение пространства порождает аномалию, в которой время и законы материального мира протекают иначе. Мы пока не знаем, как, но это вам, товарищи, предстоит выяснить. А моя задача создать аппарат нового поколения способный перемещаться, как по воздуху, так и под водой, и в космическом пространстве.
– А сквозь стены вы не пробовали проникнуть на вашем аппарате? – не унимался все тот же голос, бросая ядовитые реплики. Гаринов стойко молчал, не реагировал на подобные замечания. Наконец взял слово Председатель Президиума Академии Наук: –Уважаемые товарищи, приступим к голосованию. Кто за то, чтобы продолжить дискуссию и доклад принять за основу к дальнейшему анализу, прошу голосовать.
Гаринов, стоя на трибуне с замиранием сердца стал наблюдать за ходом голосования. Его сторонники все подняли руки. Значит победа за ним. Но какое было удивление, когда из числа академиков, сторонников Глушко, один поднял руку ″за″ и Председатель Президиума тоже поднял руку ″за″. Значит, подавляющим большинством голосов против пятерых доклад убедил ученых в правоте экспериментов и правильном направлении исследований…