– Спасибо, Анжелочка, наш фирменный ангелочек, за сострадание и моральную поддержку, – отвел он, наконец, взгляд от девичьих губ и удрученно взглянул на дверь за спиной секретарши. – Поверь, я этого никогда не забуду.
Скорчив страдальческую мину, Макс отворил дверь и вошел в кабинет.
– Адалина Эдуардовна, разрешите?
Макс окинул взглядом кабинет директора. За прошедшие пять дней, когда он был здесь последний раз, в кабинете решительно ничего не изменилось, как, впрочем, и за те полгода, что он работал в фирме. Большой добротный стол руководителя из клена с двумя скругленными брифинг-приставками по бокам и приставленным торцом к его центру конференц-столом на дюжину мест, вместе образовывающие витиеватую букву «Т» в центре кабинета. Офисный шкаф в углу, внутри которого – Макс знал это из достоверных источников – установлен сейф со всей самой важной документацией фирмы: договорами, «серой» бухгалтерией, списками клиентуры, компроматом на конкурентов и сотрудников, а также тому подобными «секретными материалами». Несколько полок на стене, расположенных в четко выверенном дизайнерами «хаотичном» порядке, между которыми развешаны черно-белые, под «винтаж», фотографии городских пейзажей столиц мира. На полках изысканные сувениры от иностранных и отечественных партнеров. У входа, справа от двери, большой кактус в напольном горшке. Слева, в таком же горшке, карликовая пальма. И, в качестве изюминки, установленный около витражного окна мягкий уголок, состоящий из двух глубоких кожаных кресел со стеклянным столиком между ними.
В одном из этих кресел Макс и обнаружил своего босса.
– А-а, Максим, это ты? Проходи! Присаживайся!
Директор фирмы, а если быть гендерно точным – директриса, Адалина Эдуардовна, кивнула ему на соседнее кресло и вновь устремила мрачный взгляд на мокнущий внизу город. Макс сразу понял, что настроение у директрисы сегодня, мягко говоря, элегическое. В подтверждение его догадки, на столике стояла открытая бутылка эксклюзивного бренди и два стакана, один из которых был наполовину полон, или наполовину пуст – это с какой стороны смотреть на всю эту алкогольную философию.
Максим не заставил себя приглашать дважды, а покорно подошел ко второму креслу и скромно, как и полагается подчиненному перед начальником, присел на самый его край. Макс всегда чувствовал себя в присутствии Адалины Эдуардовны скованно. Эта властная женщина своей харизмой и напористостью заставляла окружающих, в особенности сотрудников своей фирмы, чувствовать себя дискомфортно, как говорится не в своей тарелке.
Правда, надо отдать ей должное, директриса в свои «слегка за сорок пять» была не только успешной бизнес-вумен, с железной хваткой и деловым чутьем, но и чертовски эффектной дамой. Стройная и подтянутая (фитнесс!), ухоженная (лучшие салоны красоты!), если не сказать холеная (спа-салоны и пластические процедуры в разумных пределах!) Адалина Эдуардовна в любое время дня и ночи выглядела сногсшибательно. И к тому же она была довольно состоятельной леди. Просто воплощенное дьявольское искушение! И данное «искушение» проявляло неподдельный интерес к своему сотруднику, совсем недавно, с её высочайшего благоволения, «авансом» назначенному начальником отдела маркетинга, о чем Максу было доведено практически прямым текстом.
Положа руку на сердце, если бы, не знакомство Максима с Евой, практически совпавшее по времени с его переходом в фирму Адалины, он бы наверняка без особого внутреннего протеста позволил своему эффектному боссу соблазнить себя и неоднократно совершить над собой действия сексуального характера. А так он позволял себе лишь со стороны украдкой поглядывать на аппетитные формы директрисы, предпочитавшей строгие и, вместе с тем, выглядевшими на ней довольно сексуально, деловые костюмы и мысленно кичится тем, что эта интересная во всех смыслах дама интересуется его персоной, пусть и в качестве очередной интимной игрушки. Строптивой игрушки.
– Что у тебя? – директриса вновь глянула на Макса.
– Адалина Эдуардовна я тут… э-э, отчет, так сказать, приготовил. Эм-м, в целом. Тут кое-что еще перепроверить по цифрам… А так он почти…
– Макс, хватить ездить мне по ушам, – отнюдь невесело усмехнулась начальница. – Я же знаю, что он у тебя не готов.
– Нет-нет, он готов… ну как-бы… практически…
– Все! Помолчи! – Адалина Эдуардовна подняла руку. – Даю тебе еще неделю. Войдешь в колею после отпуска и полностью перепроверишь, что там тебе подсунули твои вертихвостки.
– Понял! Войду! Проверю! Перепроверю! – с готовностью откликнулся Макс, не веря своей удаче.
Директриса, кажись, сама выбилась из колеи. Сегодня она вовсе не была похожа на ту властную стерву, какой её привыкли видеть окружающие. Макс впервые видел её такой – необычайно спокойной, задумчивой, какой-то усталой – то есть обычной женщиной, только в брендовом костюме, с дорогим парфюмом, элегантной прической, безупречными макияжем и маникюром.
Неужели на неё так подействовал этот первый осенний дождь?!
В это трудно было поверить!
Даже её сдержанные тонкие губы, выдававшие в ней властного деспота, и которые она всегда старалась визуально увеличить строгими благородно-матовыми помадами карамельных оттенков, в этот раз лоснились светло-коричневыми, почти бежевыми отливами.
Хм! Директриса сегодня явно готовилась пуститься во все тяжкие.
Предположение оказалось верным.
– Давай-ка, сегодня не будем о делах. Лучше выпей со мной Максим! – женщина постучала искусно разукрашенными ноготками по хрустальному бокалу, давая понять Максу, что надо бы обновить его содержимое.
– Вообще-то я за рулем, Адалина Эдуардовна, – попытался отказаться Макс от предложения, наполняя бокал директрисы.
– Что-то я сомневаюсь, чтобы такая мелочь как руль тебя когда-нибудь останавливала от хорошей выпивки? – не менее прозорливая Адалина окинула Макса насмешливым взглядом.
«В принципе, да!» – мысленно согласился с ней Макс, молча налил бренди во второй бокал и поднял его.
– За что пьем, Адалина Эдуардовна?
– За любовь! За что еще могут пить очаровательная дама бальзаковского возраста и… – женщина с грустной иронией оглядела Макса, – такой вот кавалер как ты? Давай за её родимую!
– Как скажете!
Макс легонько коснулся своим бокалом бокал директрисы и сделал хороший глоток. Дорогое бренди приятно обожгло пищевод, оставляя легкое послевкусие горького шоколада.
– Я извиняюсь, Адалина Эдуардовна, за назойливость, но не могу не спросить.
– Спрашивай!
– У вас что-то случилось?
Директриса смерила Макса оценивающим взглядом и, видимо что-то для себя решив, честно призналась.
– Да, случилось! Случилось, Максим!
Она вздохнула и вновь постучала ногтем по почти пустому бокалу. Макс проворно долил в оба.
– Сегодня ко мне подошел один молодой человек и заявил, что хочет жениться, – как-то совсем безрадостно поделилась своей новостью Адалина.
Макс застыл с бокалом в руке. Насколько он знал, его начальница была вдовой. Муж её, крутой по слухам мужик, попал под раздачу уже в не такие лихие, как девяностые, но и ненамного спокойные двухтысячные. Он получил свою контрольную пулю в голову аккурат на стыке двух тысячелетий, под самый новый год, оставив супруге солидный первоначальный капитал и полуторагодовалого мальца. И, как полагали все мало-мальски знавшие непростой нрав Адалины, благодаря своей сильной и властной натуре, ей не светило найти еще одну вторую половину, которая согласилась бы связать себя священными узами Гименея, читай – попасть под её тяжелый и острый каблук.
А тут такая новость! Какой-то агнец божий по собственной воле собрался пойти к алтарю с этой утонченной стервой.
– П-поздравляю! – наконец опомнился Макс. – И кто этот счастливчик?
– Кто-кто… мой сын! – криво усмехнулась директриса и залпом осушила содержимое своего бокала. – Ху-х!
– А-а, понятно! – протянул Макс. Он совсем упустил из виду, что у Адалины Эдуардовны имеется сын «Ильюша» – двадцатилетний разбалованный студент-оболтус, классический образец безотцовщины, воспитанный властной и в тоже время балующей, бесконечно любящей его женщиной.