Личность эта потому интересовала Оуэна, что он был связан не только с Березовским, но и с его правой рукой, Александром Литвиненко, следствие об убийстве которого коронер закончил неполных два года назад. И вроде бы точка в его расследовании была поставлена, виновные определены, но все равно что-то не давало покоя сэру Роберту все эти два года. Слишком уж, казалось ему, на поверхности лежали все те выводы, которые даже не он сделал, но к которым его подтолкнули обстоятельства и фигуранты. А 20 лет, что посвятил он службе в королевской юстиции, подсказывали, что то, что лежит на поверхности, обычно никогда не является правдой – и уж тем более в столь политизированных делах. Сегодня Оуэн понял, что предчувствие, не покидавшее его все это время, все-таки оказалось право. И пусть он еще не знал, какие тайны несет в себе смерть Глушкова, не догадывался о возможных грядущих в связи с ней открытиях, но в том, что она является отголоском событий 12-летней давности, когда Литвиненко был отравлен полонием, уже сейчас у него не было никаких сомнений.
Дом в Кингстоне, который арендовал Глушков, представлял собой аккуратный, небольшой по лондонским меркам двухэтажный особняк на двух хозяев, утопающий в неестественно зеленом газоне посреди осенне-весенней грязи пригорода, когда-то по ошибке включенного в состав каменно-строгой английской столицы. К моменту прибытия Оуэна он уже был обнесен полицейской ленточкой и оцеплен сотрудниками Скотланд-Ярда. Следственную группу возглавлял инспектор Джонатан Лонсдейл – старый знакомый Оуэна. Пулей пролетев расстояние от дверей машины до дома, но все же успев вымокнуть под проливным дождем, Оуэн лицом к лицу встретился со старинным коллегой.
–Надо же, ну и погода. Да и развезло все так, что черт ногу сломит. И кому это в голову пришло считать Кингстон частью Лондона?! Если бы не моя юрисдикция, носу бы из дома не высунул…
Инспектор только улыбнулся в ответ:
–Расскажите это тому, кто вас не знает, сэр. Как только в деле появляется хотя бы тень Литвиненко, вы тут как тут – даже если это случается на краю света.
–Как у вас тут дела, Джонатан? – отмахнувшись от его замечания, поинтересовался коронер, втайне лелеющий надежду на то, что в этот раз самоубийство окажется самоубийством безо всякого подтекста, но подсознательно почти не верящий в это.
–Убийство, сэр.
–Уверены?
–Тело обнаружила дочь. Она рассказала нам, что последнее время покойный питал, кхм, как бы это сказать, слабость к мужскому полу.
–Ну и что? Если имел любовника, обязательно, пал жертвой страсти? Что за шаблонные стереотипы?
–Сами же знаете, cherchez la femme… А в наш век свободных отношений на роль женщины вполне подходит и мужчина… А если серьезно, то соседи рассказали, что несколько недель подряд изо дня в день у него был один-единственный посетитель – тот самый любовник, парень лет 20-25-ти, вроде бы русский по национальности…2
–Как они это поняли?
–Слышали малопонятную речь, очень похожую на русскую… А дочь показала, что отец рассказывал ей о нем. Звали его, кажется, Деннис или Денис, здесь имел вид на жительство, работал официантом. Вывод о том, что он причастен к смерти Глушкова, мы сделали, исходя из анализа содержимого его айфона, найденного здесь же дочерью и переданного нам…
–А что там?
–Полюбуйтесь.
Лонсдейл открыл видеофайл на телефоне. В нем Оуэн увидел пожилого сухопарого человека с седыми волосами и тонкой полоской усиков – в нем он узнал Глушкова, которого два года назад допрашивал все по тому же делу об убийстве Литвиненко. Однако, на этих кадрах он никак не походил на респектабельного бизнесмена, которым запомнился коронеру. Он, практически неглиже, в одних трусах, стоял на четвереньках, а тот, кто со сторону осуществлял съемку, держал его за затянутый на шее импровизированный поводок. Глушков лаял и грыз ботинки, стоящие перед ним, а оператор шутливо дергал его за веревочку, выражая свое недовольство поведением «глупой собаки». Игра входила в раж, старик грыз ботинки все сильнее, а партнер, в свою очередь, все сильнее дергал за поводок, покуда тот не начинал синеть. Потом она перешла во вторую стадию – оператор приблизился ко все еще стоящему на четвереньках покойнику сзади, сдернул с него нижнее белье и приготовился к чему-то более сокровенному… Оуэн остановил воспроизведение – смотреть на такое никогда не доставляло ему удовольствия.
–И что это?
–Это такая игра, сэр. У нас сейчас набирает популярность необычный тренд в области релаксации и снятия стресса: люди переодеваются в собак и на какое-то время забывают, что они разумные существа. Называется развлечение PuppyPlay – щенячьи игры. Один партнер играет роль собаки, а другой – хозяина или тренера. Такая ролевая игра якобы дает возможность «щенкам» пожить беззаботной жизнью. Что касается «хозяина», они радуются тому, что «щенки» всегда их любят и хотят больше внимания.
–Боже, какая чушь… И вы думаете, что эти двое просто заигрались?
–Так думают патологоанатомы. Предварительная причина смерти – асфиксия, а на шее у покойного мы обнаружили его же галстук, стянутый точно таким образом, как на этом видео.
–Выходит, убийство по неосторожности? – подытожил услышанное Оуэн.
–Если бы подозреваемым был не русский, можно было бы так думать… – протянул Лонсдейл.
–По-моему, нет ничего странного в том, что русский по национальности Глушков, вращаясь в этнически близкой среде, выбрал себе в любовники именно русского… – парировал Оуэн.
–Ничего странного, сэр, если бы не способ убийства, как две капли воды похожий на тот, которым убили Березовского. Да и сам по себе намек на гомосексуальные наклонности покойного, сделанный в такой изуверской форме, как бы говорит о мести того, кого Глушков и Литвиненко некогда обвиняли в педерастии и даже педофилии.
–Вы про Путина?
–Кажется, именно о нем они писали в газетах, освещая его личность с этой, не очень-то красящей главу консервативного государства, стороны? – вскинул брови инспектор. – Я ваш доклад, в котором вы все это расписали, как отче наш изучил еще два года назад…
Оуэну было приятно такое внимание к его творчеству, но снова бросалась в глаза очевидная простота содеянного и легкий путь к исполнителю, все как по нотам. Коронер же привык в жизни руководствоваться выражением де Голля, говорившего: «Выбирайте к цели самый тернистый путь – на нем вы не встретите соперников».
–Логично, но слишком просто, – озвучил свои мысли королевский судья. – По вашей логике, если некто повторил судьбу задушенного Березовского, то скоро нам ждать отравления в стиле убийства Литвиненко?
–Так точно, сэр, – ответил Лонсдейл. – Разрази меня гром, если смерть человека из окружения Березовского – третья или даже четвертая в череде связанных с ним персонажей – не является политическим убийством в классическом смысле слова. Согласитесь, в такие совпадения поверить трудно…
Оуэн согласно кивнул головой:
–Практически невозможно. Особенно учитывая, что Глушков этот в процессе следствия по делу Литвиненко явно мне что-то недоговаривал, что-то утаивал, то ли опасаясь придать огласке известные одному ему обстоятельства, то ли торгуясь подороже с тем, кому эта огласка была невыгодна. Вот только опасаюсь я делать скоропалительные выводы при столь постановочных обстоятельствах – не все то золото, что блестит.
–Тут уж вам виднее. Наше дело маленькое – исполнителя найти.
–И как вы планируете это делать? Через посольство?
–Почему через посольство? – пожал плечами инспектор.
–Вы же сами только что сказали, что он русский с видом на жительство. Что может быть проще?
–Возможно, вы и правы, но у нас другие каналы. Боюсь, что посольство в курсе содеянного им и станет оказывать ему протекцию, если я прав и повторяется история, описанная вами в докладе. Так что в этой части агентурные пути предпочтительнее…
–Но с посольством связаться все равно придется, – развел руками Оуэн.