– Красиво, – покачал головой, вылезая из машины, только вблизи стало заметно, что все требует новой покраски.
– Тесть знатный столяр и плотник, – пояснил Олег и похромал к крыльцу.
– Хозяева! Гостей принимайте! – забарабанил в соседнее с крыльцом высокое окно.
– Олежка! – первым выскочил из дома невысокий мужичонка неопределенного возраста и обнял гостя.
– Ты надолго или как? – поинтересовался.
Следом на крыльце появилась дородная женщина лет шестидесяти на голову выше супруга. Теперь понял, в кого пошла Люба – жена Олега. Женщины были удивительно похожи, только с разницей лет в тридцать.
– Здравствуй, Олежка! – отстранила супруга и обняла зятя. – А внучку не привез? – выглянула из-за его плеча.
– Нет, – смутился он. – Любка обещала сама приехать в августе, если с отпуском получится, тогда и дочь привезет. Зато я вам постояльцев привез! Приютите?
– Мы гостям всегда рады! – отозвался хозяин. – Живите, скока хотите, места много, – обошел зятя и протянул мне мозолистую руку.
– Василий Дмитриевич или можете звать, как все – Митрич, – представился.
Пожал его ладонь, удивительно крупную для его роста.
– Андрей!
– А тебя как звать парень? – спросил он, протягивая ладонь Мишке, стоящему за моей спиной.
– Миша! – смущенно протянул тот свою ладошку.
– Бабка! Все дела в сторону! Накрывай на стол – у нас гости! – аккуратно пожал ладошку пацана и радостный повернулся к жене.
– Зовите меня баба Тоня, – представилась женщина и вздохнула. – Проходите в дом, нечего стоять на улице, – и первой пошла в дом, чего-то бормоча под нос.
– Да! Давайте в дом проходьте, – засуетился хозяин, – скучает по внучке, – пояснил бабкино поведение. – Ничё, отойдет, – заверил, вопросительно глядя на нас. – Чичас отметим ваш приезд! – загорелся.
– Другой бы спорил! – подхватил Олег. – Мишка! Цел наш гостинец? – обратился к мальчишке, рядом с которым на заднем сиденье всю дорогу находилась сумка с водкой, пивом и вином.
– Ты уже без костылей ходишь? – кивнул дел на палку.
– Вот, благодаря ему, – ответил друг, кивая на меня.
Олег уже несколько недель, как отложил свои костыли и до магазина ходил с палочкой, а по квартире на своих двоих.
– Доставай наши вещи, – кивнул пацану.
– Все? – уточнил Мишка, глядя на меня.
– Свои все и мою сумку.
При входе в дом, огляделся. Светло, просторно, чисто. На стене многочисленные фотографии, часы с гирьками на цепочках, на полу домотканые половики. Постель и горка подушек накрыта ажурным белым покрывалом. Вся мебель, похоже, сделана умелыми руками Митрича. Черно-белый телевизор тоже накрыт самодельной ажурной белой накидкой. Белая печь частично отгораживает кухню, откуда доносятся звуки радио. Другой проход с занавесками вел в другую комнату или комнаты.
– Можете расположиться в дочкиной светлице, – сообщила хозяйка, кивая на проход, – а хотите, можете жить в другом доме. Остался от родителей. Я там Любушку родила, – отвернулась.
– Дом далеко? – заинтересовался.
– Вон, на той стороне, – махнула рукой на окна. – Только там не прибрано, надо проветрить, просушить и постель приготовить.
– Здеся живите, там и ремонт треба, – вступил в разговор хозяин, вертя в руках бутылку водки.
Казалось, не будь нас, то он моментом вскрыл ее и приложился, утоляя жажду.
– Оставь в покое бутылку, Ирод, лучше посуду неси, завтракать будем, – повысила голос хозяйка.
– Вы чем, Андрей занимаетесь, – поинтересовалась, ловко собирая на стол.
– Служил, работал, сейчас хочу отдохнуть от городского шума, – отговорился, не вдаваясь в подробности.
– Надолго к нам?
– Как получится, а Мишка до осени, если не надоедим.
– Ой, да живите, сколько хотите! Только мальчишка пусть здеся ночует, небось, холодно будет в том доме.
– Я с дядей Андреем хочу, – буркнул пацан.
Хозяйка задержала взгляд на нем и кивнула головой своим мыслям, мазнув взглядом на давящегося смехом Олега. Его, по-видимому, веселило наше положение таинственных незнакомцев, решивших добровольно сменить город на скучную деревенскую жизнь, наше с Мишкой непонятное родство и прочие интересные вопросы для любознательной женщины. Вероятно, это вскоре будет интересовать всех жителей села. Как долго сохранится в тайне причина нашего появления в удаленной деревне?
– Ну и прально, что приехали! – воскликнул хозяин. – Че в городе делать? А тут лес, охота, рыбалка! Можно баньку седни затопить …. Вы как? – оглядел нас.
– В баньку, это хорошо, – кивнул Олег, – только дед, без твоего садомазохизма!
– А че я, че я! – загорячился тот. – Пар должон до костей пробрать! Иначе, какая банька? Да, Андрей? – повернулся ко мне.
Я неопределенно пожал плечами.
– Сходите, сходите, с дороги попарьтесь, – поддержала хозяйка, – после вас и мы с бабами может сходим.
– Что же вы не пьете Андрей? – заметила баба Тоня за «завтраком».
Я по привычке только чокался, делал маленький глоток и отставлял граненую стеклянную стопку на ножке.
– Он всегда так, – ответил за меня Олег, смеясь, – говорит не вкусно!
– Какой же отдых без энтого? – удивился хозяин.
– Я мало пью, – отговорился.
– Ну и правильно. Брали бы пример с нормального человека, алкаши! – с упреком посмотрела на зятя с тестем хозяйка и запретила выставлять на стол вторую бутылку.
Почему-то оба смирились и промолчали.
После обильного завтрака пошли готовить баню, расположенную на задворках за просторным огородом. Олег с Мишкой стали колоть дрова и топить печку, а мы с дедом – таскать воду и наполнять два вмурованных в печь огромных чана. Печка была хитро придумана – топилась снаружи здания, в парилке располагался дымоход, обложенный камнями, бок одного чана нагревался огнем, а второй оставался с прохладной водой. Парилка была маленькой с одним оконцем и двумя ступенями полок, а до потолка я доставал рукой.
Олег с Митричем, оказалось, предусмотрительно стащили из дома или заранее спрятали одну бутылку с куском хлеба, а с огорода захватили перья лука с огурцами, и в перерывах, отвлекаясь, по очереди выпивали из одного стакана. Даже не заметил, когда они сговорились или у них процесс тайного употребления спиртного от бдительной хозяйки, был отработан.
Митрича уже штормило, когда запасли воды и растопили печь. Решили сходить посмотреть родительский дом. Хозяина трезвого без привычки я с трудом понимал – уж слишком он торопился говорить и проглатывал часть слов. К тому же его речь изобиловала словами местного диалекта. А пьяного вообще стало не понять. Он что-то пытался рассказать, над чем-то шутил и сам смеялся, размахивая руками. При переходе по узкой глиняной насыпи между прудами поскользнулся и чуть не свалился в воду. Его успел подхватить Олег, и дальше они пошли домиком, опираясь друг на друга.
Родительский дом оказался маленькой избушкой, вросшей в землю. Пустой хлев справа и вход слева в стене из коровника сразу в жилое помещение. В хлеву на стенах висели какие-то инструменты, сбруи и непонятные конструкции.
В доме много места занимала печь. Между ней и стеной – небольшой закуток для кухни, а основное пространство занимала одна комната. В красном углу висели образа с потухшей лампадкой, посредине круглый стол, на нем консервная банка с окурками, у стены голая кровать, в углу буфет с какой-то посудой. Стулья, лавка у стены, на полу пустые бутылки. Пахло плесенью, сыростью и нежилым помещением.
– Молодежь, – пробурчал Митрич, зацепив ногой бутылку. – Ниче! Скажу бабке, завтрева приберет.
Попытался открыть окно и чуть не вывалился вместе с рамой на улицу.
– Подремонтирую, – махнул рукой Митрич, – оставь.
– Электричество подведено? – поинтересовался.
– Пробки надоть вкрутить. Где-то были …, – завертел головой хозяин.
– Проводку бы надо заменить, – отметил, пощупав старый шнур в матерчатой оплетке, осыпающуюся в руках, протянутый по стене и потолку на керамических держателях.