– Николай… – Павлов вздрогнул.
Он судорожно захлопал по клавишам настройки, пытаясь вернуть пойманную частоту, но в тот же миг сообразил, что внутренняя связь в порядке. Прерван контакт между Биологической станцией и Центральной.
– Николай, – сдавленно простонал Игнат, следивший за беседой. – Что теперь делать-то, а?
Павлов почувствовал, как напряглись плечи. Кровь хлынула к щекам горячей волной, неожиданно отрезвив бывшего пилота.
– Объявляй метеоритную тревогу, – сказал он. – Игнат! Немедленно переводи станцию на аварийный режим!
Оттолкнувшись от балки, Павлов воспарил над недостроенной секцией оранжереи. Сильно оттолкнувшись, он полетел над перекладинами обратно к огромному шару Биологической станции, скользя над ажурными кружевами балок, как безмолвная тень.
Николай едва дождался, когда за ним закроется дверь общего шлюза. Из тяжелого скафандра он принялся выбираться прямо в коридоре, отчаянно сдирая с себя громоздкие конструкции «Монтажника». Выбравшись из него, Павлов, в нарушение всех инструкций, бросил скафандр на пол и побежал по длинному белоснежному коридору к центру станции.
Уже на бегу он успел отметить, что тревога так и не объявлена – никаких сигналов и предупреждений, двери блоков открыты настежь. Выругавшись, Николай запрыгнул в распахнутую дверь центрального сегмента станции, пробежался по кольцевому коридору мимо выходов в оранжереи, миновал пищеблок и, задыхаясь, ворвался в центр управления.
Большая комната, размером не меньше столовой, была ярко освещена. По стенным экранам бежали столбцы разноцветных цифр – система отчитывалась о своем состоянии. Пульт управления, располагавшийся в центре, напоминал белый пухлый бублик, от которого откусили здоровенный кусок. В центре, из ложемента управления, торчала кудрявая голова Игната.
– Игнат, – позвал Павлов, подступая ближе и сжимая кулаки. – Почему… Почему тревога еще не объявлена?
Дежурный обернулся. Его лицо было белее простыни, глаза запали, а длинный нос, казалось, стал еще тоньше и острее.
– Я вызывал… – пробормотал Игнат, касаясь крохотной капельки передатчика, прилепленной к левому уху. – Центральная не отвечает, а Петренко идет…
Павлов натурально зарычал, шагнул ближе и тут же шарахнулся в сторону, когда из-за пульта вынырнула плечистая фигура техника.
– Капец связи, – объявил бородатый Семен, копавшийся до этого в недрах пульта связи. – Но это не у нас, зуб даю. У нас все пучком.
– Конечно нет, – рявкнул Павлов. – Спутники разбиты. Почему еще тревогу не объявили?
Кучерявый Игнат вздрогнул, потянулся к пульту, но Семен положил ему руку на плечо.
– Погоди. А на каком основании объявлять тревогу? – спросил он, заглядывая в перекошенное лицо Павлова. – Почему мы должны остановить работу станции?
– Да потому, – резко ответил Николай. – По орбите идет неуправляемый грузовик. Он, похоже, размолотил уже пару спутников связи и скоро доберется до нас. Минут двадцать у нас есть, не больше.
– Это информация с Центральной? – спросил Семен, поигрывая шнуром аварийного подключения, свисающим с его плеча.
– Центральная сообщила, что потеряла два спутника связи, – сухо отозвался Николай, стараясь держать себя в руках. – Существует явная угроза повреждения станции.
– Существует явная угроза возникновения паники, – нахально перебил его Семен. – Хватит уже суетиться, Павлов. Перестаньте себя вести так, как будто мы все сейчас немедленно провалимся в тартарары.
В глазах у Николая потемнело, он шагнул вперед, к Семену, сжимая кулаки, но тот лишь усмехнулся, смерив противника вызывающим взглядом.
– Мальчики, что-то случилось?
– Михаил Александрович! – с облегчением воскликнул кучерявый Игнат. – Заходите скорее! Я вас вызывал, а вы…
– Я был в холодильнике, – с достоинством отозвался биолог, ловко протискиваясь между Семеном и Николаем. – Что тут происходит?
Павлов демонстративно отвернулся, коснулся передатчика на ухе, переключился на внутреннюю волну.
– Эльдар, – позвал он. – Вы где?
– Сейчас буду, – откликнулся главный инженер. – Уже на подходе. Что у вас там?
– Аварийная ситуация, – откликнулся Павлов. – Счет на минуты.
– Аварийная? – воскликнул Зеленский. – Игнат, что тут происходит? У меня процесс глубокой заморозки в полном разгаре!
– Паникует наш капитан Звездочка, вот что происходит, – мрачно отозвался Семен. – Везде опасность, всех спасти. Это у него…
Павлов резко обернулся, но Зеленский успел встать между коллегами и укоризненно взглянул на техника. Николай взял себя в руки и отступил на шаг. Нельзя. Не сейчас. Это ребячество.
В проеме двери появилась плечистая приземистая фигура главного инженера. Невысокий, плотно сбитый, с бритой головой, он напоминал спортсмена – борца.
– Так, – сказал Эльдар, решительно шагая к пульту. – А ну, все назад.
Павлов попятился, рыжебородый Семен пожал плечами. Игнат тут же поднялся из кресла управления, освобождая место главному инженеру.
Эльдар опустился на его место, приложил ладонь к пульту идентификации, подтвердил свои полномочия и быстро защелкал клавишами. Центральный экран моргнул, поток цифр исчез. Вместо него появилось изображение Марса – сероватый полумесяц. И необычно большая мерцающая звезда на самом краю.
– Павлов, – позвал Эльдар. – Это?
– Да, – мрачно отозвался монтажник. – Я уверен, что это автоматический грузовик. Нарушена автоматика. Он вышел из прыжка раньше, чем положено. Идет юзом, теряет орбиту, рыскает, возвращается, пытаясь выполнить программу полета с аварийными двигателями. Если сказать грубо, то его швыряет из стороны в сторону. Но он движется в сторону Центральной. Пройдет мимо нас минут через десять.
– Что Центральная?
– Нет связи, – подал голос Игнат. – Внезапно оборвалась во время сеанса Павлова.
– Плохо, – отрезал главный инженер. – Связь нужно восстановить.
– Да у нас все в порядке, – бросил Семен. – Это что-то на их стороне.
– Аварийный?
– Забит наглухо, – буркнул техник. – Передавать можем, но неизвестно, принимают ли.
Павлов отвел взгляд от экрана и заметил, что Эльдар запустил аудиозапись его разговора с Центральной. Нахмурился.
– Николай, – тихо позвал он. – Полной уверенности нет?
– Данных о движении объекта нет, – неохотно признал Павлов. – И с нашим оборудованием мы их и не получим. Наши передатчики подхватят его, только если корабль подойдет для стыковки.
– Чем это нам грозит? – быстро спросил Эльдар.
– Да ничем! – вмешался Семен. – Шансов, что эта штука в нас воткнется, – никаких! Подумаешь, рядом пройдет!
– Излучение, – сухо произнес Павлов, стараясь не обращать внимания на техника. – Резко повышенный фон от двигателей. Примерно как ядерный взрыв рядом со станцией.
– Но волны-то от взрыва не будет, – подал голос Семен. – Тут вакуум.
– Зато излучение будет зашкаливать, – зло бросил Павлов. – Но это не главное.
– А что главное? – резко спросил Семен.
– Рой осколков, – отозвался главный инженер, сообразив, куда клонит Павлов. – Если грузовик действительно повредил несколько спутников связи, за ним идет рой осколков. Может быть, и его осколки тоже. Их мы не увидим и не сможем предсказать, по какой траектории они двигаются. И с какой скоростью.
– Там еще пара автоматических станций наблюдения за поверхностью, – мрачно сказал Павлов. – Они, конечно, пониже. Но если их зацепит роем, осколков явно прибавится.
– Ясно, – сказал Петренко.
– Это все гадания на кофейной гуще, – фыркнул Семен. – Не нужно паниковать из-за мелочей.
– Помолчите, – бросил ему Петренко. – Павлов, сколько у нас времени?
– Мало. До прохождения корабля, ну, минут десять. Потом осколки, если они получили ускорение. Если корабль аварийный и рассыпается, то все вместе.
Бородатый Семен хотел еще что-то сказать, но молчавший все это время Зеленский положил ему на плечо свою пухлую руку.