– Думаю, Вы правы.
Предлагаю пари, вы с помощью моих офицеров командуете французскими броненосцами, а я нашим отрядом в виде моделей с пушками. – Победите меня, или хотя бы достойно продержитесь, я приму Ваше предложение.
И сражение на тактической доске началось. Помогали маркизу Ито и посланнику Гифни, флаг-офицеры Миято и Сеймо.
Миято громко объявил вводные будущего противостояния:
– Противников разделяют тридцать кабельтовых, курс кораблей встречный, противники идут на десяти узлах каждый, итого скорость сближения три кабельтова – минута.
– Я представил идущий против себя французский флот, – сказал маркиз Ито. – Развевающиеся флаги, паруса и отчаянная храбрость присущие “Галльским петушкам”.
– А, я вижу японские суровые корабли, от которых пока непонятно, что ждать, – резюмировал Гифни.
– Противники открыли огонь одновременно, – произнес флаг-офицер Миято.
– Бортовой залп и количество выстрелов в минуту, на японских и французских кораблях одинаково, но французы имеют преимущество в виде батареи среднекалиберных орудий на безброном крейсере “Дюкень”, правда, идущим концевым в отряде.
– Время боя прошло три минуты, отряды выпустили по пятнадцать снарядов, французы стреляли, – обратил Миято свой вопросительный взор на Гифни, и тот, смущаясь, ответил:
– На броненосец “Фусо”.
– Японский отряд, который до противников отделяет двадцать один кабельтов, стреляет по…? – и Миято поглядел на маркиза Ито, и, испугавшись своей смелости, потупил взор. Но, маркиз все понял и ответил:
– По безброному крейсеру “Дюкень”, – крейсер не только безбронный, но и на двадцать процентов длиннее броненосца, значит попасть по нему легче. – Чугунными фугасными снарядами, – добавил Хиробуми.
– Вторые три минуты проходят, объявил флаг-офицер Сеймо, смотря, как маркиз и посланник длинными палками поправляют курсы своих эскадр. Если французы шли вперед как стадо бизонов, то японцы приняли чуть влево, и полноценно смогли использовать всю свою артиллерию.
– В крейсер “Дюкень” попал 9,44-дюймовый снаряд с японского броненосца “Фусо”, – торжественно огласил флаг-офицер Миято, он попал в ют крейсера, и своими крупными чугунными осколками уничтожил открыто стоящее 19-сантиметровое орудие на бортовом спонсоне9 и повредил бизань10– мачту. Семидюймовый снаряд попал в центральную часть крейсера, и пробил борт, но отличная выручка французских моряков позволила им быстро и оперативно заделать пробоину. Ситуацию сгладило, еще и то, что на французском флоте внедрен “пластырь Макарова”.
– В японский броненосец “Фусо” попал 24-сантиметровый французский снаряд, и снес бизань мачту, – продолжил флаг-офицер Сеймо. – Но больше, от него серьезных последствий не было, 7-дюймовые снаряды поразили броненосец в центр и корму, на уровне верхней палубе, две шлюпки уничтожены, батарея 14-сантиметровых орудий отстрелялась с недолётом, все снаряды упали близ корабля, и только два ударились в броневой пояс.
Маркиз Ито и дипломат Гифни практически дружески поглядели друг на друга, они как мальчишки играли в кораблики и пытались сложные вопросы решить в результате игры, и им обоим это нравилось.
– Я разворачиваю броненосец “Фусо” носом к колонне противника, броненосные корветы “Конго” и “Хиэй” – ведут огонь, как и вели, – заявляет маркиз Ито.
– Фугасный снаряд крупного калибра 9,44-дюйма вонзается в корму крейсера “Дюкень”, – заявляет флаг-офицер Миято, – у французского крейсера мощное возгорание в кормовой части. У крейсера “Дюкень” еще три попадания 7-дюймовыми снарядами, в нос чуть выше ватерлинии, в район миделя, на уровне ватерлинии, и в уже горящую корму, где пожар стал неуправляемым.
Крейсер французской республики “Дюкень”.
Французские корабли ответили на залпы имперских кораблей огнем по броненосцу “Фусо”, – громогласно объявил Сеймо. Снаряд главного калибра с броненосца “Ла Галисоньер” попал в носовой 4-дюймовый железный бронепояс, и пробил его, вызвав течь, сразу в двух отделениях. Другие 19-сантиметровые снаряды с французских кораблей попали убийственно точно, сбив бушприт11, ударив два раза в 4-дюймовый броневой пояс и не пробив, вызвав еще одну течь под броневым поясом и пару раз ударив в каземат. Мощные 14-сантиметровые снаряды ударили в носовую часть дважды, один раз отрикошетил от броневого пояса, второй раз, вызвав пожар на верхней палубе.
Маркиз Ито поморщился, своим плохим маневрированием под огнем противника, так как повернувшийся к неприятелю “Фусо” скинул скорость, и в это время корветы прошли у него за кормой, чуть не протаранив, что же говорить о точности их огня. Но все-же попадания были.
Крупнокалиберный фугасный снаряд попал под фок-мачту, в районе ватерлинии. Была бы там хоть какая-то броня, или броневая палуба, проблем бы не возникло. Но, на деревянном крейсере, с горящей кормой, куда брошены были все силы пожарного расчета, вовремя отреагировать, просто не успевали. Крейсер “Дюкень” стал опасно крениться, 7-дюймовый снаряд, непонятно с какого из кораблей империи, ударил в район ватерлинии в корме деревянного республиканского крейсера с ненадежной, но мощной машиной и пожарный расчет, который боролся с пожаром на корме, заметил, что у него мокнут ноги.
– Французские корабли ведут ожесточенный огонь, – заметил флаг-офицер Миято, – крупнокалиберный бронебойный снаряд попал в центр корпуса, под ванты, попадания 19-сантиметровых снарядов в подводную часть бронепояса, на верхнюю палубу и район носовой оконечности серьезного урона не нанесли. Еще три 14-сантиметровых снаряда попавшие в бронепояс и верхнюю палубу у фок-мачты вызвали пожар.
– Крейсер “Дюкень” тонет, – произнес флаг-офицер Сеймо, с каменным лицом, словно дело касалось жареной яичницы. Маркиз Ито улыбнулся, мало того, что противник лишался всех 14-сантиметровых орудий, они вызывали пожары, так и трети 19-сантиметровых орудий, а они были самыми массовыми.
Дипломат Гифни решил следовать примеру своего японского коллеги, столь много обучавшегося в Англии, что сообщил наблюдателю, об обстреле с кормовых углов броненосного корвета “Хиэй”.
– Два оставшихся корабля республики обстреливают броненосный корвет “Хиэй”. Попадание 24-сантиметрового снаряда в корму, под бронепояс, с затоплением шкиперской и кладовой сухой провизии. Дистанция была очень небольшой, порядка десяти кабельтовых, и французы резали японцам корму, разворачиваясь спасать утопающих моряков. Это было величественное зрелище, под огромными цветными, развевающимися триколорами – героический жест. Обширные затопления в корме “Хиэя”, – произнес тайи12 Миято.
– Я разворачиваю свой отряд, и препятствую прийти на помощь утопающим, – заявил Ито Хиробуми. – Огонь моих кораблей на бронекорвет “Альма”.
– Попадание 9,44-дюймового снаряда под броневой пояс в деревянную обшивку под водой, сухо заявил флаг-офицер Сеймо, – 7-дюймовых попаданий было два, один чугунный фугас угодил в 6-дюймовый железный броневой каземат и оглушительно разлетелся, а второй ударил в деревянный полубак и вызвал пожар канатов и шкиперских запасов. Дипломат страны Аннам выругался, японцы выбивали его корабли один за другим.
Корабли республики перенесли огонь на корвет “Конго”, угостив его в корму 24-сантиметровым подарком, броня не пробита, случился рикошет, – произнес флаг-офицер Миято. – 19-сантиметровые снаряды попали дважды, один раз в броневой пояс, второй раз в ют корабля, где располагались каюты и вызвал пожар.
Имперские корабли ответили новыми попаданиями по колониальному броненосному корвету “Альма”, который по причине ремонтопригодности и экономии средств выполнили из дерева, только снаружи, навесив железные листы. 9,44-дюймовый снаряд пробил 6-дюймовый железный бронелист, полуметровую тиковую подкладку, так как был заострен и взорвался в орудийном каземате. Там воспламенились заряды, двери, как порохового погреба, так и бомбовых крюйт-камер13, были открыты, так как матросы подавали артиллерийские припасы, и раздался оглушительный взрыв. Броненосный корвет “Альма” – разломился пополам и затонул.