Дети меланхолии - Кошель Наталья

Зов из прошлого

– Я же вижу вы не хотите со мной говорить!

Карина отвернулась от клиента и посмотрела на часы. Еще пять минут говорила она себе, и он все поймет. Мужчина внезапно вскочил, схватил свой зонт, чемодан и выбежал.

Карина вздохнула, встала и повернулась к окну. За окном виднелся большой город, высокие огромные здания, которые Карине в первые годы здесь казались прекрасным архитектурным снаряжением. А вдалеке виднеется океан.

Когда ее пригласили на стажировку, Карина сразу же согласилась, и светилась от счастья после подписания контракта. Но прошло время, вернулись воспоминания, сны. И опять начались, как и на родине проблемы с клиентами.

У нее не было семьи, и Карина не позволяла себе сближаться с людьми и поэтому ее прошлое настойчиво прорывалось через других людей. Приходил человек похожий на ее отца, на мачеху, старших братьев. Повторяли манеры одеваться, говорить, поправлять волосы, оплачивать счет за ее услугу.

И Карина знала, что будет дальше. Все повторится, и она опять сбежит, и забудет. И люди, события вернутся вновь.

***

Виталий вышел во двор. Было темно как может быть темно на хуторе, где нет фонарей, плохо работает электричество и интернет. И магазин, автолавка приезжает раз в неделю, и каждый раз совсем несимпатичная продавщица пытается тебя обсчитать. Виталий не обращал внимание на летающих комариков и непонятные шорохи в кустах. Сны его пугали больше чем реальность. Из-за них он сбежал из города, бросил жену и маленького сына, и высокооплачиваемую работу.

Но каждую ночь ему снились плачущие дети, кровь, умирающий старик. Виталий обращался к психологу, пил таблетки, ложился в больницу. Он боялся, что сойдет с ума, причинит боль себе и близким. Как же он ненавидел ночи!

И как любил утро! На рассвете многое казалось просто красивым, трогательным, безопасным. Утром к нему постучалась девушка. Виталий услышал стук, потом лай своего мохнатого дружка, попискивание котят которых недавно принесла кошка.

Девушка была милой и приветливой, говорила с легким акцентом.

– А вы откуда? – спросил Виталий, рассматривая ее небольшой чемоданчик, джинсы, кроссовки, рубашку, светлые волосы.

– США. Нью-Йорк, просто и буднично сказала она как будто сейчас не стояла на белорусской земле небольшого домика.

– Ого! Понятно. Хотите борщ?

– Конечно. И драники, и квас, и кефир, – она опять улыбнулась и поправила волосы.

От этого жеста сердце Виталия отчаянно заколотилось.

– Что с вами? – спросила она.

– Не знаю. Я плохо сплю уже очень много лет.

– Я тоже. Вы обещали мне борщ.

Карина уже через три дня общения с Виталием перестала ругать себя за нечаянный отпуск, выброшенные деньги, свой порыв приехать сюда и к нему. Виталий был интересным собеседником, хорошо готовил, рассказывал про травы и деревья, сынишку. Про сына говорил очень мало, как будто не имел право.

Одиночество может быть нужным, необходимым и даже полезным чтобы разобраться, сложить, отдохнуть от суеты и будней. Но Карина понимала, что у нее и Виталия одиночество вынужденное.

В одну из ночей, когда Виталию показалось что он заснул и очень крепко проснулся от того что кто-то его тряс за плечо. Сначала он решил, что жена. И Карина это почувствовала.

– Виталий, я не совсем была с тобой честной.

– Ты сейчас, о чем?

– Я приехала к тебе. Мы знакомы.

Виталий окончательно проснулся. Карина взяла его за руку. Он вспомнил тот кошмарный день. Родители снова ругаются. А если быть точнее мать кричит, отец молчит. Братья и сестра разбежались кто куда чтобы не попадаться на глаза обоим. Отец доел суп и вышел на улицу. Мать продолжала орать ему в окно, не обращая внимания на соседей и детей.

Отец не вернулся ни в ту ночь, ни в последующую. Он бросился под колеса машины.

Мать продолжала кричать уже на детей, била нещадно за каждую двойку, неправильный взгляд, вздох, плохо помытую посуду. Дети выли от боли. Один из братьев сбежал из дома, его искали несколько дней и нашли в речке. Их семьей заинтересовались органы опеки. Детей забрали в разные детдомы.

Они никогда не виделись.

– Ты моя сестра? – Виталий крепко сжимал руку Карины.

«Теоретически нет», – хотела сказать Карина. Когда ее отец женился на матери Виталия, у нее было четверо сыновей, а у него лапочка-дочка. И Карина нашла их всех, никто не остался в живых кроме Виталия, его матери и Карины.

– Да, Виталий, я твоя сестра, – и она наклонилась к нему и прижалась щекой.

Они оба приехали в небольшой городок под Москвой где жила их мать, мачеха. Она снова вышла замуж и вполне удачно за отставного генерала с дачей, квартирой и прочими заслугами перед Родиной. Родила ему дочь, у нее росли внуки. Была вечеринка, много гостей, младшей внучке было три года.

Виталий и Карина купили большую куклу и сразу же подарили девочке, и она улыбнувшись взяла подарок. И Карина увидела, как малышка похожа на Виталия, а тот на свою мать. Но только внешне.

Женщина смеялась, улыбалась, приветствовала гостей. А Виталий просто молча наблюдал.

– Ты хотела ее убить? – тихо спросил он у Карины.

– И не раз. И ее мужа, и рассказать ему и ее дочке кто она. У меня были возможности, поверь.

– А что помешало?

– Я сама. Я поняла, что не смогу с этим жить. И прошлое от этого не изменится. Но сейчас мне легче. Я вижу человека, женщину, мать, бабушку. она не монстр. Я хочу и могу жить дальше. А ты как?

– Я хочу к сыну.

Они улыбнулись друг другу.

***

Тот же мужчина сидел у нее в кабинете. Он опять был последним, с зонтом, хотя дождя уже давно не было.

– Вы не понимаете, что я пережил.

– Пока вы молчите ваши монстры живут внутри вас.

– Вы не знаете, о чем говорите, – и он посмотрел в ее глаза, потом на стол.

На столе появились фотографии мужчины с семьей.

– Похож на вас. Брат? – спросил он Карину.

– Да, брат. Он живет в Беларуси.

– А вы здесь?

– Я сбежала сюда от своих чудовищ. Пришлось вернуться, они оказались маленькими и ничтожными.

Мужчина помедлил.

– Иногда мне хочется уйти из дома и не вернуться. Что тогда сделает моя жена?

– Не знаю. Возможно замучает ваших детей или сойдет с ума от горя, чувства вины. Или снова выйдет замуж и будет жить дальше.

Карина прокашлялась и спросила:» Скажите, может вы хотели бы подумать, что и как у вас может измениться в вашей жизни? А?»

Просто длинная дорога

На семью Кожевниковых одни за другими сыпались несчастья.

Заболел дед, и его четверо детей при его жизни стали делить дом, сбережения, ругаться между собой и с его женой. После смерти дедушки погиб старший сын. Задохнулся угарным газом в доме куда уже приезжали только его дети. Дочки деда развелись, оказалось у обеих браки давно были только для виду.

Одна уже лет десять жила с другим, а вторая знала, что у мужа есть фактически другая семья. Четвертый ребенок, ещё один сын, пытался все время отстраниться то от болезни отца, то от разногласий старших.

Он приезжал иногда в дом после смерти отца и старшего брата, чинил ставни, красил окна, садил деревья, готовил еду для приезжающих племянников.

Его звали Сашка, ему уже было тридцать пять. У него не было постоянного места жительства, работы, в неизвестном ему направлении жили бывшие жена номер один, жена номер два. От каждой был ребенок с которыми он не общался.

Зато Сашка легко соглашался нянчится с племянниками пока сам был малой, со старшими детьми у него была разница от десяти до пятнадцати лет. И с племянниками у него сложились отношения лучше, чем с родителями, братьями и сестрами.

Одна из них Лиза, на днях ей исполнилось восемнадцать приехала в опустевший дом и увидела Сашу, произнесла: «А я вот надеялась на одиночество. Так нет же ты тут торчишь»

Девушка переоделась в старые джинсы и свитер и ушла копаться в огороде, который садила до сих пор бабушка, проживающая у дочери. Лиза не появилась даже когда Саша специально открыл все окна чтобы приманить ее вкусными запахами вареной картошки с луком и омлетом. Все как любила Лиза.