– Вы можете описать внешность людей, которые вас увозили? – спросил Смолянинов. – Сколько им лет, хотя бы примерно? Во что были одеты?
– Одеты обычно: один в дубленке, другой в кожаном пальто. Знаете, в таком длинном, почти до земли? Шарфы, шапки. Тот, что встретил меня в подъезде, высокий, много выше меня. Другой низкий и весь какой-то округлый. А возраст… Высокому лет под тридцать, второму – двадцать пять примерно. Внешность у них не запоминающаяся.
– А по дороге? По дороге вы ничего не заметили? – продолжал настаивать полковник.
– С шапкой на глазах много не увидишь. Да и не до того мне было.
– Хорошо, – поднялся Смолянинов. – Пока хватит. Большое спасибо, Григорий Иосифович, что пришли. Так, говорите, дорогие книги вы видели в той квартире?
– Я этого не говорил, – с усмешкой ответил старик. – Дело не в их стоимости. Только уверен, что видел единственный пока в мире экземпляр книги, представляющей не только большую художественную ценность. Однако… знаете ли, я сейчас подумал, что в подъезде, где находится та квартира, я когда-то очень давно уже был. Я, пожалуй, даже уверен, что был. Что-то там есть знакомое. Но что? – Он на несколько секунд задумался. – Нет, сейчас не могу вспомнить.
Смолянинов проводил старика до выхода из управления, посоветовал ему несколько дней без особой надобности не выходить на улицу.
– Очень прошу вас, Григорий Иосифович, если что-нибудь произойдет, ну такое, необычное, позвоните нам. Хорошо?
Старик кивнул и, положив в карман визитную карточку с номерами телефонов, побрел домой. Его переполняло чувство исполненного долга, он явственно ощущал собственную значимость. Был доволен собою, чего с ним давно не происходило.
Случайно оторвав взгляд от скользкого тротуара, Ревзин увидел идущего ему навстречу высокого молодого человека в темном пальто и меховой шапке с козырьком. Через мгновение старик узнал в нем нынешнего хозяина реставрационной мастерской Игоря Владимировича Казаченко. Деваться было некуда, пришлось поздороваться. Но Казаченко прошел мимо, не узнав старика. Ревзин облегченно вздохнул. Вымученная улыбка, расспросы о здоровье ему были вовсе не нужны. Хотя, вряд ли Казаченко стал бы интересоваться его здоровьем. Он ли это? Здесь, в это время… Да к тому же пешком! Хозяин передвигался только на черном, похожем на короб «Джипе».
Свернув в свой переулок, Ревзин остановился передохнуть и инстинктивно оглянулся. Ему показалось, что за угол дома поспешно шагнул… тот же Казаченко. Не галлюцинация ли это? Страх обуял старика. Кровь ударила в виски. Он, что было сил, поспешил к своему подъезду.
3
Ким дважды прослушал запись разговора Смолянинова с Ревзиным и выключил магнитофон. Никаких интересных идей в голову не приходило. Он снял трубку телефона, позвонил домой. Светлана как будто ждала звонка, ответила сразу. Она не удивилась, узнав, что Киму придется задержаться на работе. Лишь вздохнула на прощанье.
Ким понимал, как ей горько и одиноко сейчас без него. Что родственники? Такие же больные старушки, что и покойница теща, которые больше горюют, задумываясь о своем уже недалеком будущем, чем оплакивая усопшую.
Он несколько раз позвонил в библиотеку, но в трубке упорно раздавались короткие гудки. Ким посмотрел на часы. Все, больше звонить бесполезно, библиотека скоро закроется. Не задался день, с самого утра все шло как-то наперекосяк. «Вот не везет, так не везет», – думал Ким, уставившись на телефон. Первое время он радовался, глядя на глянцевый, цвета слоновой кости с кнопочным набором аппарат, который ему поставили вместо старого и облезлого. Но со временем новая игрушка стала раздражать его своей показной красотой. Тем более что справочные службы после смены аппаратов лучше работать не стали. А с ними-то Киму чаще всего приходилось иметь дело.
Набрав номер библиотеки еще раз, наудачу, и услышав сигнал «занято», он принялся читать запрошенное из архива старое уголовное дело, связанное с валютными махинациями и спекуляцией антиквариатом. Еще в кабинете Смолянинова он вспомнил о нем, вспомнил, как сам принимал участие в розыске преступников. Точнее, будучи оперуполномоченным уголовного розыска одного из сельских районов, помогал тогдашнему заместителю начальника отдела подполковнику Смолянинову. С тех пор наверняка кто-то из осужденных уже освободился. Может быть, удастся установить что-нибудь общее между нынешним происшествием и событиями многолетней давности?
На улице уже почти стемнело, когда Ким взялся за последний пятый том. В это время раздался телефонный звонок.
– Ким Климыч, – громко прогудел в трубке голос начальника экспертно-криминалистического отдела Величко. – Проснись, дружок.
Солидный возраст, огромный рост, раскатистый бас Величко как будто давали ему право говорить со всеми вот так – запанибрата. Хотя дело было скорее всего в том, что его в управлении уважали все без исключения. Начав участковым уполномоченным, он за свою почти тридцатилетнюю службу прошел все милицейские специальности и, наверное, поэтому хорошо понимал каждого. Ему не надо было объяснять, насколько срочная требуется экспертиза. Для него все работы были самыми срочными и важными.
– Проснись, дружок, – повторил Величко. – Судмедэксперт тебе сюрприз приготовил. Да и мои ребята постарались. Век благодарить будешь. Сам зайдешь, или подослать кого?
– Я сейчас спущусь, – быстро ответил Ким, понимая, что старику хочется поболтать, и поспешил положить трубку.
Максим Васильевич встретил его у входа в свой кабинет.
– Постой-ка тут пока. Пусть проветрится. – Панически боявшийся сквозняков, он не переносил духоты.
– Ребята поработали на славу, – гудел он, внимательно оглядывая Кима. Казалось, что глаза его живут какой-то отдельной самостоятельной жизнью. Ким не раз обращал внимание, как Величко, которого никто не видел в плохом настроении, мог грустить одними глазами.
– Акт экспертизы я отдал на машинку. Завтра утром заберу и все оформим как положено. Но сюрприз не в этом, хотя твои предположения оправдались: группа крови на штыре у перил, а это и в самом деле кровь, совпадает с группой крови потерпевшего. Так что убийство вроде бы исключается. Это все так, но только формально. Главное, что показало вскрытие. Ерунду показало. Вот, читай заключение. Редкий случай: то ли смерть в результате тяжкого телесного повреждения, то ли наоборот. Здорово, да?
Гигант смотрел на обескураженного Кима, а глаза его светились от удовольствия. Как будто было чему радоваться.
– Да ты не горюй. Считай, тебе повезло. У меня в жизни это только третий такой случай. Потерпевший, вот смотри, тут сказано, страдал гипертонией, у него было очень высокое давление. А еще погода по десять раз на день меняется туда-сюда. Поволновался старик, и вот, пожалуйста, – инсульт, кровоизлияние, значит, в мозг. И по данным районной поликлиники он страдал гипертонией. Все сходится. Упал, ударился. Как только до квартиры дополз – удивляюсь. Там на лестничной площадке от перил до квартиры затертые следы крови. За сутки сколько народу прошло по этому месту!
– А если наоборот?
– Наоборот, значит, удар ускорил смерть. Инсульт-то, можно сказать, уже состоялся. А что сначала, что потом – один бог ведает. Да и то вряд ли: разница – всего несколько секунд.
– Ускорил смерть, но не повлек ее? – уточнил Ким.
– В том-то и дело. Формально рассуждая, если ускорил, то в какой-то степени и повлек. В принципе неважно: на секунду или на несколько дней.
– Значит, убийство исключается в любом случае?
– А это уж тебе решать. Физико-техническая экспертиза подтверждает, что след от удара на голове полностью совпадает с формой штыря, от перил. А вот насчет того, сам он упал или его кто подтолкнул, я тебе ничего не скажу. Не знаю. Да ты чего в коридоре-то стоишь? – удивился Величко. – Проходи. Смотри, какую я штуку соорудил, фрамуга сама закрывается, только веревочку потяни.