Синдром Деточкина - Петр Ингвин

Эпиграфы

Самая большая ложь – это неверно понятая правда.

Велемир Джеймс

Мы потеряли прилагательные. Прощай, прелестная женщина, красивая одежда, вкусная еда… Остались – женщина, одежда, еда. И чтобы добыть их, вскоре понадобится дубина, камень, топор… Существительные без прилагательных – дубина, камень, топор. А за ними последнее существительное – кровь.

Вадим Жук «О прилагательных»

Часть первая

Диагноз

1

Летом, когда вот так тепло и солнечно, кажется, что на улицы после зимней спячки выползли погреться все машины нашего города. Паралич вечернего часа пик миновал, а до следующего жить и жить. Дорога не стояла; пусть как-нибудь, но все ехали. Все было хорошо. Но долго, как известно, хорошо не бывает. Отчаянно машущий клиент привлек внимание таксиста, желтый автомобиль из левого ряда юркнул вправо, в узкое пространство между двумя другими, и…

Визг тормозов, ругань из всей цепочки машин, едва избежавших аварии, мат в сторону наглого таксюка, что не удосужился мигнуть сигналом поворота… У меня дистанция была достаточной, я успел затормозить вовремя. Внимание привлекло дальнейшее развитие, увы, привычного сюжета. Ближайший к нарушителю спокойствия водитель едва вывернул, чтобы не получить бездушным желтым задом в крыло, и своим маневром чуть не сбил собиравшихся перебежать дорогу детей. Еще полметра – и «сушите сухари».

Нервишки у народа ныне ни к черту. Перепуганные детки – в стороны, таксюк – в позицию «не тронь дерьмо – вонять не будет», а едва не ставший убийцей водила вклинился своей «Ладой» перед передним бампером наглого зеленоглазого чудовища. Из-под сиденья «Лады» вынырнул заготовленный для подобных случаев молоток – идеальное оружие, с точки зрения закона оружием не являвшееся.

– Поворотником пользоваться не учили? – Разъяренный водитель «Лады» замахнулся молотком. – Папа с мамой насчет хороших манер не рассказывали?

Рука таксиста потянулась за монтировкой, а губы скривились в виноватой улыбке:

– Прости, брат. К клиенту торопился.

На обочине топтался ошарашенный поворотом событий мужичок, чуть в стороне ждала его беременная жена. При виде живописной парочки желание бить морды испарилось.

– Ей скажи спасибо. – Молоток указал на женщину, а его носитель в бешенстве вернулся к своей машине.

В какой-то момент взгляд водителя скользнул по мне, остановившемуся невдалеке. Я дружески улыбался, а в голове стучало: «Наш? Не наш?» Лицо незнакомое, но у нас сейчас много новеньких. Приходят каждый день, а в условиях, когда восстанавливать справедливость приходится не совсем законными методами, само собой, что не все знают всех. Так и должно быть.

Такси увезло испуганную парочку, радуясь, что не дошло до рукоприкладства. Впрочем, не в первый раз, не в последний, а если бы дошло – подоспели бы вызванные друзья-таксисты, и тогда…

Все как обычно, схема отработана до мелочей.

Молоток полетел назад под кресло, мужчина остановился, пристально глядя в мою сторону. Ладонь снова чуть не потянулась за инструментом – чужое любопытство раздражает, когда переходит в разряд вызывающего. Я шагнул навстречу, рука протянулась для пожатия, а пальцы совершили неуловимый для посторонних жест.

Знак принадлежности.

Жест был проигнорирован, мужчина настороженно пожал протянутую ладонь.

– Так ты не из наших… – разочарованно протянул я.

Меня смерил испытующий взгляд:

– Из кого из ваших?

Я рискнул раскрыть некоторые карты:

– Ты… Прошу прощения, можно на «ты»?

– Нужно.

– …Ты остановился, чтобы наказать его? Я видел, что произошло.

– Именно.

– Значит, из наших, – весело констатировал я. – Только пока не знаешь об этом.

– Пояснишь?

Я оглянулся по сторонам. За стальным забором зеленел парк, арка входа находилась неподалеку.

– Прогуляемся, поговорим?

– Я с женой, – мужчина указал на «Ладу», где на правом сиденье вот уже пару минут не понимала, что происходит, и волновалась красивая молодая женщина, – но, думаю, Нина с удовольствием составит нам компанию.

2

Прошу прощения, что забежал вперед в истории, которая дважды перевернула мир в моей голове. Для понимания дальнейшего надо бы рассказать, кто я и как сюда попал. Позвольте представиться: Алекс Акимов, возраст – самый деятельный, под тридцать, то есть мужчина в самом соку. Выгляжу, без ложной скромности, как герой ваших мальчишеских или девичьих грез (нужное оставить). Не пью, не курю, на природные, химические и ай-тишные наркотики не подсажен. На недоуменный вопрос интересующихся, чем же в таком случае занимаюсь в свободное время, отвечаю: я – решатель проблем. Любых. От незначительных, вроде снятия с дерева забравшегося котенка, до глобально-мировых. В общем, если надо зазнавшегося соседа за сдвинутый забор пожурить и вразумить или в тысячах мозгов извилины в другую сторону завернуть – это ко мне. Условие одно: чтобы дело было правое. Извините, но иначе никак.

За несколько минут до вышеприведенной встречи я всматривался в набранный на планшете судьбоносный текст, над которым бился не первый день:

«Решил однажды Господь создать мир. И сотворил Он (неизвестно, как именно, но это не нашего ума дело) из ничего нечто логичное, упорядоченное, правильное. Как противовес хаосу и безумию. И стал мир.

Увы, ненадолго. Явился со своими идеями низвергнутый Люцифер и подарил миру сомнения.

Моисей вновь упорядочил разворошенный улей мира, сообщив ему Заповеди. Дал Правила. Подарил надежду.

Время шло – мир отходил от Завета. Не жил Заповедями. Нарушал Правила. И пришел Иисус восстановить статус-кво. Пришел, чтобы научить любить ближнего – и тем разрушил испортившийся мир в лице цивилизации Рима, непобедимой для другого оружия.

Потом пришел Магомет, вновь принеся в мир подзабытую мысль, что гнилое отрубают, а праведное чтят.

Потом еще многие за прошедшие века меняли правила игры и вели людское стадо в разные стороны, забывая о главном. В результате мир снова испортился.

Меня зовут Алекс. И я знаю, как вновь изменить мир к лучшему».

Получалось неплохо. Нескромно, даже заносчиво, немного напыщенно и с примесью самолюбования. Ничего не поделать, дело обстоит именно так. Я не солгал ни в единой букве. Я действительно знаю. Мало того, я действую. Это и отличает меня от других, которые тоже знают, но покой и свободу ценят дороже.

Не подумайте, что я экстремист. Мне не нужны потрясения. Я боюсь революций и ненавижу войны, особенно – гражданские, проливающие кровь из-за несходства живущих в наших головах тараканов. Я считаю всех людей равными, независимо от цвета кожи, национальности и вероисповедания. Тогда, спросите вы, в чем идея пропагандируемых мной изменений? Смешно и грустно, если такой вопрос возникает. Я же все сказал выше. «Моисей снова упорядочил… Иисус пришел восстановить статус-кво… Магомет вновь принес в мир подзабытую мысль, что гнилое отрубают, а праведное чтят…» Другими словами: если в мире существуют законы, они должны исполняться. А кто трактует их исключительно в свою пользу, тому не место среди законопослушных граждан.

Ново? Неожиданно? К сожалению, ни то, ни другое. Затерто и банально, как древний кувшин, из которого никто не сумел вызвать джинна. Все терли-терли и отступились. А я – не отступлюсь.

Выйдя из кафе, где встречался с представителями движения «хрюнек» (о них чуть позже), я бухнулся в кресло служебного автомобиля, поскольку мой недавно пал под ударами судьбы, произведенными битами малолетних варваров. Мысли погрузились в набивавшийся на планшете текст.

Дзинь-дзинь! – позвал карман. Так всегда. В самый неподходящий момент, когда думаю о глобальном, эта доставучая дзинькалка возвращает в унылое настоящее из счастливого благоустроенного будущего.