Врата скорби. Последняя страна - Афанасьев Александр Владимирович

Александр Афанасьев

Последняя страна

Граница между ЮАФП и ЙАР. Пограничная зона, слабо контролируемая территория. 29 мая 1949 года

Смущение, которое произвели две сверхдержавы, сражающиеся за клочок земли, было таким, что даже самые заскорузлые и консервативные вожди племен и племенных образований понимали: дальше так жить нельзя. Оно… оно, впрочем, и до этого было понятно: но ум оттягивает решение наболевших проблем до последнего, цепляясь за привычное и инстинктивно отвергая новое и непонятное. Молодежь из племен – а рожали много – уезжала на заработки на русские фабрики, на открывающиеся много севернее нефтяные прииски, ища лучшей доли. Многие так и не возвращались – а те, кто возвращался, рассказывали невиданные вещи. О машинах, которые так сильны, что ворочают многовековые валуны с той легкостью, как ребенок играет с камнем. О шумных, многолюдных городах, об автомобилях, текущих потоком по улицам, о стальных дорогах, по которым локомотивы перевозят тысячи людей за раз. Даже подсобные рабочие – а без образования могли взять только лишь подсобным рабочим – могли многое понять и осознать. О том, что такие же арабы как они, но живущие на русских территориях – могут написать свое имя, а многие даже письмо написать, они читают газеты, без страха ездят на автомобилях и поездах, некоторые управляются с техникой. Для тех, кто учен – дорога вперед открыта: оконченная трудовая школа на прииске дает тебе право быть не подсобным, а буровым рабочим, с этой должности можно стать десятником, потом, самый умный и умелый десятник становится бригадиром, а самых лучших – компания посылает учиться, и они возвращаются на прииски уже буровыми мастерами. А тот, кто хорошо учился и у кого есть деньги – может отдать своего сына в учение, и он может стать даже инженером. И возвращаясь на свои родные земли, они видели то, что и должны были увидеть: грязь, нищету, убожество. Уже неубедительными были речи мулл и стариков о том, что они неверные, а мы правоверные и только потому мы лучше их. Жизнь – уходила вперед стремительно, подобно локомотиву, отходящему от перрона только недавно построенного Багдадского вокзала, взмывала в небо свечой, подобно пассажирскому Юнкерсу или Муромцу – и тем, кто жил в горах оставалось лишь одно: подумать, кому и как правильно сдаться, чтобы и их вагон – оказался прицепленным к составу нового мира. Иначе – и все это понимали – через несколько лет у них не останется НАРОДА.

Британия проигрывала. Британия неуклонно проигрывала в этой схватке России по одной простой причине: британцы жили по принципу «все или ничего». Это был никем не провозглашаемый громогласно – но все же один из фундаментальных принципов жизни англо-саксонских народов: все или ничего. Победитель всегда прав, победитель забирает все и диктует условия. Конечно, на земле, в горах Афганистана и Северо-западной пограничной провинции все это и виделось и звучало немного по-другому, и тем, кто там жил и действовал от имени Империи, приходилось маневрировать. А вот русские – как раз комфортно чувствовали себя в обстановке неопределенности, недорешенности, некоего торга, люфта как в одну так и в другую сторону. Россия – была столь велика, что какое-то окончательное и однозначное решение – принять бывало почти что невозможно. Русские умели вовремя подлаживаться, идти на компромиссы, и самое главное – они умели принимать в семью. Грузинские дворяне, несмотря на все эксцессы первоначального периода совместной жизни – несмотря на всю их многочисленность, были не только приняты в семью русских дворян, но и допущены ко двору: при дворе было немало грузинских кавалеров и грузинских фрейлин – при том, что это был двор сверхдержавы! Точно так же – допущены ко двору были и некогда злейшие враги – османы, и даже некоторые шейхи, жившие южнее и вовремя уловившие, откуда ветер дует: они наперегонки покупали и строили дома и дворцы в Санкт-Петербурге и всеми способами демонстрировали свою лояльность, оставаясь в своих землях теми, кем они были до этого. Англичане – такого допустить не могли.

Немного в сторону. Автор, готовясь писать эту книгу и по привычке докапываясь до сути, долго думал о том, а что такое была Российская Империя. Ведь это было уникальное по своим масштабам, а главное – по той легкости завоевания, политическое и территориальное образование. Вспомните – как американцы воевали с индейцами, с какой жестокостью они их истребляли. Что творили испанцы на оккупированных территориях Латинской Америки, что творили англичане в Индии. И ведь Империя не развалилась она хоть в усеченном виде, но существует, верно? И почему практически не было национальных восстаний? Например, пугачевщина – огромное восстание – но там ведь не было лозунгов отделения от России, там были чисто социальные причины и чисто социальные требования.

На мой взгляд, феномен России заключался в способе объединения элит. Как известно, любое государство (кроме революционных, и то на первых годах существования) делится на элиту и податное сословье, при этом элита более или менее успешно забирает у податного сословья часть добавочного продукта и обращает его в свою собственность, расходуя, опять – таки – более или менее успешно.

И Россия, при своей территориальной экспансии – не уничтожала чуждые ей элиты, а наоборот – предлагала присоединиться к общему «клубу» так сказать элит и эксплуатировать податные сословья совместно. При этом – объединение элит и территорий, на которых находятся податные сословья – давало возможность снизить военную опасность и следовательно – размер того прибавочного продукта, которые требовалось тратить на безопасность и оборону. Кто же от такого откажется. Именно поэтому – в короткое время удалось собрать такую громадную державу и в нее входили действительно добровольно, за исключением одного маленького нюанса – добровольно входили элиты, а не народы. Там же, где элиты были слабо выражены, где существовала военная демократия почти первобытного типа (Кавказ) – там попытки присоединения заканчивались кровопролитными и длительными войнами. Желающие – могут углубиться в тему Кавказской войны, и того, как она велась. Русские наместники в Предкавказье посылали в горы волне определенные, хоть и не «в лоб» написанные предложения: объединяемся, и вы сохраните тот статус, какой у вас был. Беда в том, что на Кавказе в то время не было элит (сейчас есть) и потому такие призывы падали в пустоту. А наличие на Кавказе элиты сейчас приводит к тому, что сейчас и есть – лояльные элиты при враждебном народе.

Что, кстати, происходит на Кавказе сейчас (думаю, вам интересно). Да то, что и должно происходит в такой ситуации. Кавказ в дороссийском периоде не мог сформировать свои элиты и хоть какое-то подобие государства по той причине, что слишком мал был регулярный прибавочный продукт, с него едва сами кормились – а вот элиту с него было уже не прокормить. После вхождения Кавказа в состав России, а потом и СССР – экономика Кавказа многократно усложнилась, уровень прибавочного продукта – тоже, и это позволило появиться элитам и формировать сложную, современную государственность. После распада СССР же – прибавочный продукт очень сильно упал и содержать элиты и сложное (и дорогостоящее) государство стало невозможно. То же самое происходило при распаде Британской, Французской империи – падение прибавочного продукта, сокращение элит, уменьшение сложности государства и возврат к «дешевому» государству, где есть вождь, есть племенной совет, есть вооруженная автоматами ватага – армия, которая в мирное время частично работает на огороде, а частично – кормится похищениями людей и набегами на соседние территории. Естественно, нет или почти нет судебной системы, нет сложных и дорогостоящих коллективных систем обеспечения жизнедеятельности – школы, больницы, учреждения культуры. Сформировавшаяся при империи элита – забирает накопленное и переезжает в метрополию. Это мы видели в Чечне 96–99 годов, это мы сейчас видим в Ливии, по этому пути идет Египет: проблема одна, сложное и дорогостоящее государство, многочисленная элита и уже недостаточно денег, чтобы все это содержать. Элита хочет кушать, элита вырывает у людей последнее – и те восстают. В нашем случае – Кавказ тоже попытался вернуться к «дешевому государству» (проект Имарат Кавказ) и свергнуть элиту, но империя не дает этого сделать. Она с одной стороны поддерживает лояльную к ней элиту военной силой, а с другой стороны закачивает деньги, чтобы не дать свалиться в дикость. Беда в том, что большая часть денег – местная элита тратит на прокорм живота прямо сейчас – а не на восстановление сложной и способной содержать такую элиту экономики. И вот тут – нужна сильная политическая, подкрепленная силой воля – чтобы сломить ситуацию и все-таки восстановить нормальное течение жизни на Кавказе.