Черный махаон - Евгения Кретова

Евгения Кретова

Черный махаон

1

– Мам! Ветровку-то отдай! – спохватилась Ирка, выскочила из автобуса.

Белобрысая голова в ярко-малиной бейсболке с кошачьими «ушками» мелькнула за окном и в следующее мгновение вынырнула у двери. Слетела со ступеней к матери.

Яна шмыгнула носом, порывисто обняла дочь. Та торопливо чмокнула мать в щеку, выхватила куртку и дернулась было назад. Женщина задержала горячие ладони на детских плечах, привлекла к себе.

– Ир, ингалятор в наружном кармане рюкзака, под молнией, – дождалась, пока девочка кивнет, продолжила: – Второй пузырек в сумке, вместе с аптечкой. И два – про запас в пакете с красным худи…

Дочь поджала губы, посмотрела с осуждением:

– Зачем? Я на полсмены всего еду, на двенадцать дней, – Ирина упрямо дернула косичками, посмотрела на подругу, уже закатившую сочувственно глаза.

– Вдруг потеряешь, сломается… Ира! – она заставила дочь посмотреть на себя. – Следи за временем и не пропускай ингаляции, пожалуйста, – она выделила последнее слово. – В этом ничего такого нет. Ничего, что сто́ит скрывать? Из-за чего комплексовать.

Ирина нетерпеливо выдохнула:

– Мам, я не идиотка. Ты уже три раза объяснила. Я три раза поняла, – она смягчилась, еще раз поцеловала мать. – Все хорошо будет. Двенадцать дней!

В детских глазах загорелись счастливые фонарики – дочь вырывалась на свободу.

Девочка торопливо взлетела по ступенькам и скрылась в салоне автобуса. В полумраке салона еще один раз мелькнула ее белобрысая голова и тугие косички «рыбий хвост».

Яна отошла от автобуса под навес, к другим родителям. Натянуто улыбнулась.

– Первый раз отправляете? – поинтересовалась блондинка в серебристой бейсболке. Яна кивнула. – Хороший летний лагерь, мы уже третий год дочь отправляем. Не волнуйтесь!

Яна не спорила. Лагерь, действительно, хороший. При художественной школе, в которую ходила Иришка уже третий год. В расписании: выход на пленэр, сложный натюрморт в графической технике, мастер-класс по новой для дочери техники батика.

И – опять же – рядом с городом, если будут проблемы, добраться – дело получаса.

И все подружки поехали.

Так она успокаивала себя, провожая взглядом автобус, на котором на две недели уехала ее десятилетняя «Саламандра».

Родители расходились, а Яна все не могла сообразить, что она собиралась делать, чем себя занять. Ведь были же какие-то планы на день. Но по привычке они все крутились вокруг семьи: мужа, Иринки, лабрадора Данте. Сейчас муж на работе. Дочь уехала в лагерь. Данте дрыхнет дома, наверняка на любимом диване Влада. На работе взяла отгул.

Целый день с тегом #время_для_себя. Неслыханная роскошь для замужней тридцатишестилетней женщины.

Яна неторопливо направилась к стоянке, поискала глазами серебристую тойоту. Сунула на заднее сиденье джинсовку – с утра было прохладно, а порывистый ветер гнал тучи за сопки, и на прохожих уже проглядывало нежно-голубое приморское небо.

Постояв пару минут на парковке, Яна захлопнула дверцу и направилась к набережной. Здесь особенно сильно ощущалась свобода. Ветер с океана, дерзкий, нетерпеливый, острый запах йода, соли, рыбы и мокрых камней. Иногда, разбавляя привычные запахи, ветер приносил с собой аромат жареного мяса из летних кафе.

Даже у Золушки нашлась фея, которая решила за подопечную все проблемы и отправила на бал. Яна сама себя назначила собственной феей и порадовала себя пломбиром. Сладкое лакомство в хрустящем стаканчике. Шелест волн, колкий ветер, бесцеремонно выбивающий из мыслей тревогу. Что, собственно, может произойти? Вожатые о заболевании дочери в курсе, справки собраны, ребенок проинструктирован, лекарствами обеспечен.

«Все будет хорошо», – отметила про себя, устраиваясь на скамейке и вытягивая ноги. Хорошая теперь мода. Джинсы-бойфренды с драными коленками, в которых удобно и не жарко, мягкие кеды. Вместо дамской сумочки – аккуратный рюкзак, с металлическими бляхами и значками. Яна чувствовала себя подростком, прогуливающим лекции в универе.

И улыбалась.

Рядом, на открытой спортивной площадке, занимались подростки. Мальчишка лет пятнадцати, с тощими бицепсами, пытался подтянуться на турнике. Не слишком удачно.

Яна отвернулась, чтобы не смущать подростка, и встретилась взглядом с ясноглазым парнем на скейте. Тот улыбался широко, открыто, чуть скривив рот, от чего на левой щеке появилась ямочка. Улыбался как давней знакомой. Словно знает о ней то, что ей самой еще не ведомо. Женщина нахмурилась, вспоминая: нет, вроде не знакомый.

Ему было чуть больше двадцати на вид. Короткая стрижка. Шатен. На загорелом лице выделялись ярко-голубые глаза. Высокий. Подтянутую спортивную фигуру не портили ни широченные джинсы-трубы, ни бесформенная худи до колен. Ни у кого из коллег или друзей сыновей такого возраста не было. Вроде бы.

Он был в компании других ребят, по виду старшеклассников. Что-то коротко обсудив, взял доску у одного из них, бросил на асфальт. Оттолкнулся, ловко разогнался, сделал резкий разворот. Передняя нога на середине доски, почти перпендикулярно направлению движения. Задняя – на кромке доски. Щелчок. Легкий прыжок и полет почти в метре от ребристого асфальта. Легко, словно ему это ничего не стоит сделать. Доска, словно вынырнувший на поверхность дельфин, накренилась, взмыла вверх, перевернулась в воздухе и, пролетев вертикально между ногами молодого человека, послушно подставила хозяину спину и с шумом приземлилась.

Не останавливаясь – новый разворот и новый трюк.

Яна наблюдала какое-то время, пока не поймала на себе изучающий взгляд молодого человека, слишком внимательный. Слишком заинтересованный.

Ветер сменил направление, закружившись вокруг молодой женщины юлой, бросив прядь волос в лицо.

Она убрала заправила ее за ухо. Отвернулась.

В крошечном рюкзаке завибрировал сотовый, она потянулась за ним.

– Янка, ну, чего, Саламандру нашу отправила? – запыхавшийся голос Влада.

– Отправила. Ты куда бежишь? – поинтересовалась, лениво играя серебристым язычком на молнии рюкзака.

– На стройку еду, – она слышала, как пискнула сигнализация на авто мужа. – Ян, не жди сегодня, буду поздно. Жданов в баню позвал.

– С девочками? – Яна хмыкнула.

Влад замешкался – открывал машину:

– С бабушками, блин. Буду раскручивать его на контракт по стадиону.

– Много не пей, – улыбнулась. – У тебя давление.

Нажала кнопку отбоя. Итак, еще и вечер свободен. Хоть прекращай выторгованный у генерального выходной и топай на работу.

– Ну, это уж ни за какие коврижки, – пробормотала, возвращая сотовый в рюкзак.

Парень со скейтом шумно притормозил, плюхнулся на скамейку рядом. Яна покосилась на него, передвинула рюкзак ближе к бедру. Подставив соленому ветру лицо, прикрыл глаза.