– Это же в августе… – невольно протянула Юлия.
Ага, а сейчас начало апреля, это что ж, она собирается без малого пять месяцев тут ошиваться?
– Юлия, прекрати! – рявкнул Антон, и по голосу было ясно, что он здорово зол.
Однако Юлия уже была готова к любому повороту событий, поэтому просто встала из-за стола и ушла в ванную. Как всегда, вид собственной ванной привел ее в хорошее расположение духа. И вообще, вся квартира, любовно обставленная ею, всегда ее радовала. Она надеялась, что они с мужем проживут в этой квартире долгие счастливые годы.
Так оно и будет, решила Юлия, когда горячие струи омывали ее тело, она никому не позволит все разрушить.
В спальне ждал муж, судя по решительному выражению лица, настроенный очень серьезно.
– Она будет жить у нас! – строго сказал он. – Я так решил!
– Вот как? – Юлия подняла брови. – А ты не забыл, что я тоже в этой квартире кое-что значу?
Вот именно, квартира была у них общая, купленная совместно, еще ипотеку не выплатили.
– Тебе что – жалко? – гневным шепотом заговорил муж. – Девчонка совершенно одна в большом городе, куда ей податься? Ты хочешь, чтобы она на вокзале жила?
– Да при чем здесь я? – не выдержала Юлия. – Я ее вообще сегодня первый раз увидела!
– Вот именно, а я… слушай, ну, мы жили все вместе, я ее вот такой помню! – Муж показала сантиметров десять от пола. – Она мне как дочка была!
– Что же ты десять лет о ее существовании не вспоминал? Отчего-то тебя нисколько не интересовало, как она эти десять лет жила в своем Тагиле!
Удар достиг цели, муж сморщился на мгновенье.
– Не знал, что женат на такой стерве, – сказал он и вышел.
Вот так вот.
«Если я стерва, – подумала Юлия, – то ты идиот. Девчонка явно не так проста, как хочет казаться».
Она вышла из спальни, когда эти двое одевались в прихожей.
– Мы поедем, город посмотрим, Лоре кое-что купим, – на ходу говорил муж, – а то холодно ей в такой курточке легкой, а ты пока свое что-нибудь ей дай.
Когда они ушли, Юлия посмотрела на поношенную тонюсенькую курточку, брошенную в прихожей. Да уж, в такой и летом не жарко будет. А вот интересно, у нас сейчас, в начале апреля, плюс пять градусов, а в Нижнем Тагиле небось зима еще… И как же она в такой куртенке… Странно все.
Их не было целый день, который Юлия провела, занимаясь домашним хозяйством, как Золушка. Она убрала квартиру и приготовила обед. Вернулись оба довольные, веселые, на Лоре была коротенькая норковая шубка. И, судя по набитым пакетам, гардероб ее пополнился множеством вещей.
От ужина они отказались, на невысказанный вопрос Антон сказал, что они ели в ресторане.
«Странно, за что он мне-то мстит?» – подумала Юлия.
Кажется, в первый раз в жизни она с нетерпением ждала начала рабочей недели.
Выходя из прихожей, она машинально взглянула на свое отражение в зеркальной дверце платяного шкафа.
И увидела за своей спиной Лору.
Девчонка не знала, что на нее сейчас смотрят – и Юлия перехватила взгляд, каким она смотрела на них с Антоном.
В этом взгляде не было и следа подростковой наивности и растерянности провинциалки, впервые попавшей в большой многолюдный город. А была в этом взгляде хладнокровная расчетливость. И еще в нем была ненависть.
Юлия не поверила себе.
Не может быть такого взгляда у восемнадцатилетней девчонки! Просто не может!
Она моргнула и снова взглянула в зеркало.
На этот раз лицо у Лоры было такое же, как прежде – робкое, растерянное, неуверенное. Ну, еще в нем была детская радость – радость ребенка, которому накупили подарков…
Да нет, наверное, первый раз ей показалось…
– Лора поживет пока в детской, – проговорил Антон уверенно, как о давно решенном, – все равно она нам не нужна…
От этих слов Юлия дернулась, как от пощечины. Уже почти год они старались завести ребенка.
Сначала, когда поженились, Антон уговорил ее подождать, тем более что нужно было выплачивать ипотеку. По прошествии двух лет Юлия снова завела разговор о ребенке. Он отвечал уклончиво. Она сама прошла все обследования и перестала принимать таблетки. И вот с тех пор прошло больше года, а результатов не было. Врачи твердили, что она здорова, и велели приводить мужа, Юлия никак не могла решиться на трудный разговор, она знала, что он откажется и что ребенка хочет только она, а ему вроде бы все равно…
И вот теперь Антон перехватил ее взгляд и примирительно добавил:
– Пока не нужна. Это ведь совсем ненадолго…
Юлия опустила взгляд.
Да, похоже, придется смириться с пребыванием этой девицы в ее доме. В их доме.
Ну, действительно, нужно понять чувства Антона… он испытывает перед Лорой вину… ну, что-то вроде вины… наверное, ему тоже непросто…
«А кто подумает о моих чувствах?» – промелькнула в голове Юлии мысль, но она тут же загнала ее поглубже.
Юлия взяла в шкафу стопку свеже пахнущего постельного белья, вошла в детскую.
Как всегда в этой комнате, сердце у нее защемило. Неужели им так и не придется использовать детскую по прямому назначению? Пока что там стоял только старый диван, который привезли с прошлой квартиры, и довольно обшарпанный комод, который был первым кандидатом на помойку, а пока набит разной ерундой.
Лора сидела в углу, ссутулив спину и подперев щеку кулаком. Прямо как Аленушка на картине Васнецова. Такие же трогательно-голубые глаза, такое же смирение во взоре.
При взгляде на нее Юлия почувствовала некоторое сомнение.
Ну, почему она встретила эту девчонку в штыки? Она ведь ничего плохого ей не сделала. Конечно, Антон должен был все ей рассказать раньше, тогда для Юлии внезапное появление девчонки не стало бы таким ударом, но это его вина, не Лоры…
Тут она вспомнила взгляд девушки, который перехватила в зеркале, но при виде трогательного и беззащитного существа усомнилась, правда ли она видела этот взгляд, не показалось ли ей… да наверняка показалось, эти глаза просто не способны так смотреть…
Юлия раздвинула диван, постелила простыню, расправила пододеяльник, чтобы запихнуть в него одеяло.
Вот что она ненавидела больше всего на свете – это заправлять одеяло в пододеяльник. Вечно уголки одеяла загибались, выскальзывали из рук, и их приходилось снова искать на ощупь…
– Лора, помоги! – обратилась она к девушке.
Та взглянула на нее недоуменно, встала, подошла к дивану, и вдруг нога девушки подвернулась, она неловко упала на пол и громко, испуганно закричала:
– Юля, за что?! Не бей меня!
– Что? – Юлия отшатнулась, растерянно уставилась на Лору. – Что ты такое…
А та не вставала, беспомощно корчилась на полу, словно не могла подняться, как перевернувшийся на спину жук, и продолжала истошно кричать:
– Не бей меня! Я ничего не сделала! Пожалуйста, не бей!
В дверях появился Антон. Он уставился на Лору, потом на Юлию.
Лора отползла в сторону, оперлась на стул и с трудом поднялась. В этой неловкости было что-то нарочитое. Лицо девушки было красно от слез, на щеке виднелась царапина. Она испуганно взглянула на Юлию, потом повернулась к Антону, громко всхлипнула и выдавила гнусавым жалким голосом:
– Но я и правда ничего ей не сделала! За что она меня?
Антон повернулся к Юлии.
– Что здесь произошло? – проговорил он ледяным срывающимся голосом.
– Да я ее и пальцем не тронула! – отрезала Юлия.
Она была скорее удивлена, чем рассержена. Поведение девчонки казалось ей непонятным, идиотским, но не более.
– Пальцем? – переспросил Антон и выразительно взглянул на расцарапанное лицо Лоры.
– Я лучше уйду… – всхлипнула девчонка, дотронувшись рукой до расцарапанной щеки. – Я лучше найду какую-нибудь комнату… только дайте мне йод… или лучше какой-нибудь тональник замазать царапину, а то неудобно в таком виде…
– Никуда ты не уйдешь! – отчеканил Антон и обратился к Юлии: – Выйди со мной!
Юлия была так огорошена происшедшим, что подчинилась и молча вышла из комнаты вслед за Антоном. В последний момент она обернулась, бросила взгляд на Лору. В глазах девчонки она увидела нескрываемое торжество.