– Правила требуют, чтобы тесты проводились в помещении с выходом на улицу и с открытой дверью, – ответила женщина.
– Господи, да ничего мы вам не сделаем, – сказал отец.
Женщина лишь коротко взглянула на него, потом на мать, и оба они, похоже, сдались. Ян Павел понял, что, вероятно, во время такого же теста кто-то пострадал. Кого-то, вероятно, завели в комнату на задах и ранили, а может, даже убили. Тестирование было опасным делом – некоторых оно могло разозлить даже больше, чем отца и мать.
Но почему у них вызывало ненависть и страх то, чего так хотелось Петру и Катажине?
Устроить обычные занятия в спальне девочек оказалось невозможно, хоть кроватей там было меньше. Вскоре мама предложила всем почитать, что захочется, а сама занялась кормлением одного из младенцев. И когда Ян Павел спросил, можно ли ему пойти почитать в другую комнату, мама возражать не стала.
Естественно, она предполагала, что он имел в виду другую спальню, поскольку, когда кто-то в семье говорил про «другую комнату», подразумевалась другая спальня. Но туда Ян Павел вовсе не собирался, а вместо этого отправился на кухню.
Отец с матерью запретили детям входить в гостиную, пока там шли тесты, но это нисколько не мешало Яну Павлу сидеть на полу у самой двери, читая книгу и прислушиваясь к происходящему.
Он то и дело замечал, что женщина бросает на него взгляд, но она ничего ему не говорила, и он просто продолжал читать книгу о жизни святого Иоанна Павла Второго, великого римского папы, поляка по происхождению, в честь которого назвали его самого. Книга увлекла мальчика с головой, поскольку в ней он наконец получил ответы на свои вопросы о том, почему католики не такие, как все, и почему Гегемон их не любит.
Даже читая, он продолжал прислушиваться. Тесты ничем не напоминали правительственные экзамены с вопросами о разных фактах, математическими задачами и проверками на знание частей речи. Вместо этого женщина задавала мальчикам вопросы, на которые на самом деле не было ответов, – про то, что им нравится и не нравится и почему люди поступают так, а не иначе. Лишь минут через пятнадцать она начала письменный тест, состоявший из более привычных задач.
Сперва Ян Павел даже подумал, что эти вопросы – вообще не часть теста. Лишь когда женщина спросила каждого мальчика в точности об одном и том же, а затем начала задавать дополнительные вопросы в зависимости от их ответов, он понял, что это одна из главных причин, по которой она вообще сюда пришла. И судя по тому, с каким сосредоточенным и напряженным видом она спрашивала, Ян Павел сообразил, что вопросы эти для нее на самом деле куда важнее, чем письменная часть.
Яну Павлу хотелось ответить на ее вопросы. Ему хотелось пройти тест. Ему нравилось проходить тесты. Он всегда отвечал про себя, когда тесты проходили старшие дети, – просто чтобы выяснить, сумеет ли он ответить на те же вопросы, что и они.
Так что, когда женщина закончила с Анджеем, Ян Павел уже собирался спросить, можно ли и ему пройти тест, но тут она обратилась к маме:
– Сколько лет этому малышу?
– Мы же вам говорили, – ответила мама. – Всего пять.
– Взгляните, что он читает.
– Он просто листает страницы. Для него это игра – он просто подражает старшим.
– Нет, он читает, – настаивала женщина.
– Слушайте, вы здесь всего несколько часов, но уже знаете о моих детях больше меня, хотя я учу их каждый день?
Женщина не стала спорить.
– Как его зовут?
Мама промолчала.
– Ян Павел, – ответил за нее он сам.
Мама яростно уставилась на него. Как и Анджей.
– Я хочу пройти тест, – сказал Ян Павел.
– Ты еще слишком мал, – заявил Анджей по-польски.
– Мне через три недели уже будет шесть, – продолжал Ян Павел на общем. Ему хотелось, чтобы женщина его поняла.
– У меня есть право протестировать его раньше времени, – кивнула она.
– Право, но не обязанность, – сказал отец, входя в комнату. – Что он тут делает?
– Он говорил, что пойдет в другую комнату почитать, – ответила мама. – Я думала, он имел в виду другую спальню.
– Я на кухне, – сказал Ян Павел.
– Он никому не мешал, – заметила женщина.
– Очень жаль, – заявил отец.
– Мне бы хотелось его протестировать, – сказала женщина.
– Нет, – отрезал отец.
– Все равно кто-то придет через три недели и сделает это вместо меня, – пожала она плечами. – И в очередной раз испортит вам весь день. Почему бы не покончить с этим прямо сейчас?
– Он уже слышал ответы, – сказала мама. – Раз уж сидел тут и подслушивал.
– Суть теста не в этом, – возразила женщина. – Даже если и слышал, ничего страшного.
Ян Павел уже понял, что папа с мамой готовы сдаться, так что никак не пытался на них повлиять. Ему не хотелось чересчур часто прибегать к своему умению находить нужные слова, иначе кто-нибудь мог сообразить, в чем дело, и его метод перестал бы работать.
Разговор занял еще несколько минут, но в конце концов Ян Павел оказался на диване рядом с женщиной.
– Я в самом деле читал, – сказал он.
– Знаю, – ответила женщина.
– Откуда? – поинтересовался Ян Павел.
– Потому что ты листал страницы в равномерном ритме. Ты ведь очень быстро читаешь?
– Когда книжка интересная – да, – кивнул Ян Павел.
– А святой Иоанн Павел – интересный человек?
– Он поступал так, как считал правильным, – сказал Ян Павел.
– Тебя ведь назвали в его честь?
– Он был очень смелый, – продолжал Ян Павел. – И он никогда не делал того, чего хотели от него плохие люди, если считал, что это важно.
– Какие плохие люди?
– Коммунисты, – ответил Ян Павел.
– Откуда ты знаешь, что они были плохими? Так говорится в этой книге?
«Не прямо», – сообразил Ян Павел.
– Коммунисты заставляли людей делать то, что им не хотелось. Они пытались наказывать людей за то, что они были католиками.
– И это плохо?
– Бог – католик, – сказал Ян Павел.
– Мусульмане считают, что Бог – мусульманин, – улыбнулась женщина.
Ян Павел переварил услышанное.
– Некоторые думают, будто Бога вообще нет.
– Так и есть, – кивнула женщина.
– Что именно?
– Что некоторые думают, будто его нет, – усмехнулась она. – Я даже сама этого не знаю. У меня нет мнения на этот счет.
– Значит, вы не верите в Бога, – сказал Ян Павел.
– Что, правда?
– Так говорил святой Иоанн Павел Второй. Если кто-то заявляет, будто он не знает о Боге или Бог его нисколько не волнует, это то же самое, как если бы он не верил в Бога, потому что, если ты хотя бы надеешься, что Бог есть, тебя это будет волновать, и даже очень.
– Вот, значит, как ты просто страницы листаешь! – рассмеялась женщина.
– Я могу ответить на все ваши вопросы, – сказал мальчик.
– Еще до того, как я их задала?
– Я не стал бы его бить, – сказал Ян Павел, отвечая на вопрос, что бы он стал делать, если бы друг попытался у него что-то отобрать. – Потому что тогда он не был бы моим другом. Но я и не позволил бы ему что-то у меня отнять. – Дальше должен был следовать дополнительный вопрос: «И как бы ты ему помешал?», так что Ян Павел тут же продолжил: – Я бы просто сказал ему: «Забирай. Я отдаю эту вещь тебе, она теперь твоя. Потому что я хочу, чтобы ты остался моим другом, больше, чем чтобы эта вещь осталась у меня».
– Где ты этому научился? – спросила женщина.
– Это не вопрос из теста, – заметил Ян Павел.
– Нет, – покачала она головой.
– Мне кажется, иногда приходится делать другим больно, – сказал Ян Павел, отвечая на следующий вопрос: «Бывает так, что ты считаешь себя вправе причинить кому-то боль?»
Мальчик отвечал на каждый вопрос, включая дополнительные, не дожидаясь, пока они прозвучат, – в том же порядке, в каком они задавались его братьям.
– А дальше – письменная часть, – сказал он, закончив. – Этих вопросов я не знаю, потому что я их не видел, а вы не читали их вслух.