Подростковая любовь к ней была отдельной темой для пересудов в небольшом городе Медведьевске, так как до родов Алёна Александровна довольно успешно поднималась по карьерной лестнице в местной образовательной школе, со звучным номером «101». Поводов Алёна не давала, однако буквально все ученики старших классов, в которых она преподавала русский язык и литературу, были поголовно влюблены в прекрасную учительницу. От того, с уходом Алёны Александровны в декрет, и оценки по данным предметам, среди мужской части, резко поползли вниз.
Беременность, прошедшая легко в здоровом, закалённом теле молодой женщины, никак не отразилась на внешних данных красавицы, а поэтому сильный пол по-прежнему мечтательно смотрел ей вслед, когда она в лёгком, ситцевом платье, гуляла с коляской по тенистым улицам маленького города.
Были и попытки ухаживаний. Впрочем, воздыхания мужчин были тщетны на протяжении всего времени отношений пары. Как уже говорилось выше – Алёна, в отличие от большинства девушек и женщин, населявших Медведьевск, была безукоризненно предана своему мужу. Даже два года, которые Вадим провёл в армии, не сломили её решимость дождаться возлюбленного – никакие подарки, никакие знаки внимания не могли смутить верное сердце девушки, а поэтому служил Таршин легко, отдавая долг своему Отечеству в выстуженных степях Забайкальского края, на границе с Китаем. Вещественным напоминанием о времени вынужденной разлуки, теперь являлась лишь большая стопка писем, запертая в старинный комод и пара фотографий, сделанных на контрольно пропускном пункте военной части во время свидания (ну и шрам, пересекающий коротко стриженую голову Вадима, доставшийся в подарок от старослужащего в самом начале военной службы).
Как уже становится понятно из написанного выше, жила молодая семья небогато, но достаточно счастливо.
Столь подробная завязка истории, возможно, к данному моменту уже порядком утомила потенциального читателя. Пусть так! В своё оправдание скажу лишь то, что жизнь среднестатистической семьи, столь въедливо раскрываемая мной перед вами, имеет свою цель. Я хочу, чтобы вы поверили в реальность существования этих людей и как следствие – в реальность событий необычайных, случившихся несколько позже.
Таршины крутились, как могли, при посильной помощи родителей, не жалуясь на быт и условия. В планах у Вадима было выучиться на помощника машиниста и купить ещё одну дачу по соседству, у Алёны – вернуться в родную школу.
Казалось бы – типовые условия, типовые мечты и типовая семья. Прожили бы как все и, не нарушая установленные свыше, социальные возрастные нормы, тихо сошли в могилу, так ничем особо и, не отметившись на планете Земля. Так бы непременно и было, если бы внутренний мир Вадима не обладал рядом особенностей, выгодно сочетаясь с пытливым умом. С малолетства, под влиянием отца, молодого мужчину терзало сразу несколько страстей – любовь к истории и странная любовь к необычной науке – эзотерике.
Это неординарное сочетание и предопределило дальнейший ход событий.
Глава 3. Немного назад во времени
Для полноты повествования вернёмся же во времени немного назад.
В Медведьевске, с самого его основания в 1947 году, ходила странная легенда. Согласно ей, самая высокая точка района – небольшой, трёхглавый и давно погасший вулкан Моргудон, когда-то в стародавние времена являлся настоящей Меккой для северных народов, куда стекались все страждущие. Отчаявшиеся племенные люди, пребывали сюда в самые тяжёлые времена своей жизни, чтобы общеизвестное место силы исцелило их недуги… или окончательно избавило от страданий на планете Земля.
Потухший в незапамятные времена Моргудон был мрачен и суров. Возвышаясь над тайгой на километровую вышину, каменистая, своенравная, угрюмая гора, до самой центральной вершины, чернела небольшими пнями – последствиями сильных пожаров, возникших от притянутых молний. Жёсткая, короткая трава, скрывающая в своих зарослях лосинную вошь и мошку, прерывалась только редкими, высохшими, коричневыми протоками весенних ручьёв, не зараставших и в жаркое лето. Вершина – три равноудалённые друг от друга головы вулкана, соединённые между собой острой грядою, вообще не содержали какого – либо зеленого покрова. Центральная глава, самая высокая, серела острыми осколками древней лавы.
Как рассказывали старожилы Медведьевска – раньше, на самом высоком пике, ещё во времена первопроходцев-казаков на горе имелся огромный, каменный алтарь правильной, прямоугольной формы, подле которого, в ветхой лачуге, жил молодой и сильный шаман, изгнанный племенем за неуживчивый нрав.
Поклоняясь богам и духам смерти, данный Шаман, приняв своё вынужденное одиночество и утихомирившись, никому более не делал зла. Годы уединения изменили его крутой нрав. Возможно, этому способствовали невероятно красивые рассветы, которые он, в глубоком молчании, встречал на горе. Невероятно трудно остаться равнодушным, чёрствым и злым, когда первые лучи дневного светила нежно окрашивают тёмное, звёздное небо в ало-оранжевые цвета, при этом тайга у подножия представляет собой единый океан тумана, простирающийся до горизонта.
Так ли это было или нет, сказать трудно. Но свой алтарь Шаман содержал в чистоте, регулярно смотря за тем, чтобы глиняные чаши были полны даров, а костёр, горевший у основания алтаря, в специальном углублении, практически никогда не гас, давая ориентир страждущим людям, куда идти, когда прижмёт жизнь.
С годами, добрые дела шамана множились, а слава о нём простёрлась вплоть до древних границ Китая. Со всех концов света, на угрюмую гору, беспрерывным потоком потянулись паломники и почитатели силы одинокого шамана.
Не все уходили с горы. Некоторых, тяжёлые болезни и ранения, вынуждали остаться у алтаря навсегда, но как гласила молва, ведающий человек мог сделать их уход благим и радостным, избавить от сомнений и указать на новый, загробный путь.
По всей видимости, за всё время деятельности шамана, умерших было довольно много. Как говорили старики, еще в царские времена, когда самые сильные ливни хлестали по поверхности горы, а ручьи бурлили грозными потоками, они непременно вымывали старые кости из склонов. Возможно один из желтоватых черепов, найденных людьми, принадлежал легендарному Шаману, так как чего-либо доподлинного о его дальнейшей судьбе не было известно. Может быть, он ещё долго жил и умер в старости. Может быть, погиб от руки подлеца.
Округа возле горы опустела, с приходом русских завоевателей, вынудивших коренные народы отойти далеко на север. Ещё долгое время заброшенный алтарь служил грозным напоминанием об исчезнувшей эпохе. Возможно, с этими народами, чувствуя перемены, исчез и хранитель древнего объекта культа.
Сам алтарь исчез намного позже, уже после окончания Великой Отечественной Войны. Его уничтожили по указанию местных священников, едва прекратились гонения на Церковь. Во времена знаменитой «оттепели», когда однопартийная, централизованная система управления наконец-то хоть немного ослабила путы вездесущей цензуры и почти перестала преследовать инакомыслящих, местные почитатели православия, воспрянувшие от долгого сна, решили изменить идолопоклонническое предназначение вулкана. В тот же год, алтарь разбили кувалдами на мелкие части.
Деревянный, православный крест был установлен в наивысшей точке – на центральную, самую высокую «голову» Моргудона, точно на том месте, где ранее возвышался прямоугольный, каменный монолит, части которого пошли в землю у основания креста для повышения его устойчивости. С тех пор, раз или два раза в год, кто-либо из представителей духовенства терпеливо взбирался на вершину, чтобы обновить – подкрасить – поправить символ Христианского вероисповедания.
Примерно в это же время, когда под ударами железных кувалд разрушался древний символ, было предпринято решение, выделить плодородные земли подножия горы, богатые чернозёмом, под приусадебные участки труженикам местного вагонного и локомотивного депо. Тому способствовал и лёгкий доступ к ним – железнодорожное полотно, пролегло у основания Моргудона, связывая Медведьевск с соседним районным центром. Дачный посёлок должен был стать одной из станций пригородного пассажирского сообщения, поэтому желающих приобрести участок на склоне, было хоть отбавляй.