А вот бушующее пламя Ливенвортской кампании… Весеннее половодье и зимние морозы… Вот они вместе с Хью свежуют дичь… Привал на охоте, запах лошадей, аромат земли… Бушующий ураган, топот стада бизонов… Где-то вдали лица родителей…
Ржание лошади. Джеми вздрогнул и почувствовал, как затекли плечи и шея… Улегся поудобнее, вновь задремал и увидел бескрайние переменчивые прерии.
…А сны Хью были болезненными архипелагами мрака и огня, хоть он и скитался в них не в одиночку. Он чувствовал, что говорит с кем-то, хотя и не был уверен, что язык и губы слушаются его. Ему казалось, что он пророс корнями глубоко в землю и держится за нее, словно упрямый куст, сопротивляясь неистовому ветру и высасывая питание для своих израненных членов.
…Снова послышалось ржание коня, и задрожала земля. Джеми открыл глаза, и мир наполнился утренним светом. Его конь стоял рядом. Земля вибрировала от топота лошадиных копыт. Джеми потряс головой, протер глаза и сел. Память возвращалась по мере того, как он рукой приглаживал волосы. Джеми посмотрел на Хью: голова охотника свесилась набок, грудь еле заметно вздымалась.
Топот копыт стал отчетливее. Надеясь, что это не отряд рикари, он поднялся на ноги и посмотрел в направлении звука.
Благодарение Богу, это были не ри, это майор Генри со своими людьми въезжал в долину с востока. Увидев Джеми, солдаты заорали и замахали руками, но, подъехав ближе, стихли, разглядывая распростертое тело Хью.
– Джеми, что случилось? – крикнул майор Генри, слезая с коня.
– Медведь, – коротко ответил Джеми. – Хью очень плохо.
– Черт! – выругался майор, опустившись на колени и положив руку на грудь Хью. – Да, выглядит неважно. Остальные тоже спешились и обступили раненого.
– Отвезем его в лагерь, там ему будет лучше, – предложил один из разведчиков.
– …Нужны лекарства, – сказал другой.
– Ведите вьючную лошадь, – приказал майор.
– Не думаю, что он выдержит, – покачал головой Джеми.
– Нужно сделать все возможное, – услышал он в ответ. Когда кобылу подогнали и развьючили, Фрэнк и Уилл – рыжеволосые братья из Сент-Луиса – склонились над Хью, осторожно ухватили его за плечи и лодыжки и начали медленно поднимать с земли.
Хью застонал и вдруг издал ужасный звериный вой.
Фрэнк и Уилл положили его обратно.
– Ничего не получится, мы не довезем его живым, – заявил Фрэнк.
– Я думаю, он так и так обречен, – кивнул Уилл. – Нет смысла лишний раз мучить его.
– Бедняга Хью долго не протянет, – согласился Фрэнк. – Оставим его здесь.
Майор Генри мрачно кивнул головой и обнял Джеми за плечи.
– Похоже, ребята правы, – мягко сказал он. Джеми кивнул.
– Мы побудем здесь немного, – сказал ему майор. – На тот случай, если это случится скоро.
Хью так и лежал недвижим, лишь время от времени хрипло со стоном вздыхая. Потеплело. Люди согрели чай, уселись на землю в кружок и пошли разговоры, правда более тихие, чем обычно, о следах, по которым они шли до Большого Рога, о недавней кампании против ри, о действиях индейцев на этой территории. Несколько человек отправились к убитому медведю, чтобы разделать его на мясо.
Лицо Хью то темнело, то светлело, отражая борьбу, которую он вел со смертью. Руки сжимались, словно пытаясь что-то схватить; изредка слышался глубокий вздох, и тогда глянцевая маска пота покрывала его черты. Джеми то и дело обтирал его лицо смоченной в воде тряпкой.
– Боюсь, парень, ему недолго осталось, – сказал ему майор; Джеми кивнул, сел и стал смотреть на друга.
Птицы пели, денек выдался теплым, солнце поднималось в зенит. А Хью все так же хрипло дышал, и слюна сочилась из уголков его рта. Пальцы прочертили в земле глубокие борозды.
В полдень майор Генри подошел посмотреть на раненого. Он долго вглядывался в его лицо, потом повернулся к Джеми.
– Это может продлиться дольше, чем мы думали, – сказал он.