Люди и зверушки - Быханов Фёдор

Глава первая

Опасный отдых

Казался бесконечно длинным,

Большой январский выходной.

Его отметили все чинно:

Банкетом, песнями, «гульбой»!

Степан наутро встать с постели

Не мог – так сильно захворал.

Спас его доктор еле-еле,

Когда на «Скорой» приезжал.

Был дан совет: – На чай, от водки

Всенепременно перейти!

Больной исполнил. Он в накладку

Смог банку мёда уплести.

Так все во рту вдруг разболелось:

К врачу поплелся в кабинет,

Где чуть не горсть зубов осталось

В тазу с тампонами – навек!

Специалист не дал уступки:

– На два часа чтоб жор забыл!

Встал тут Пахомов к мясорубке

И до полудня фарш крутил.

Но ручка хоть и не из стали,

Мозоль набил, за ним – другой…

В «Травмпункте» их забинтовали

И с тем отправили домой.

Пока ходил на перевязку.

Замешан был муки размол.

«Пельмешиков» горячих миску

Пред ним поставили на стол.

В одном из них (видать, на счастье)

Залеплен твёрдый был предмет.

Врач долго доставал из пасти

Щипцами пуговку на свет.

Неблагодарным не остался:

Врачу, взяв тортик за труды,

В «Травмпункт» Пахомов разогнался,

Куда торил уже следы.

Узрев Степана на пороге,

Надеясь самому пожить,

Свои взял доктор в руки ноги:

Помчался нервы подлечить.

Глава вторая

Совет учителя

Привыкнуть можно ко всему на свете.

Но от сюрпризов – зря зарекся, брат!

Степана утром на работе встретил

Шарами разукрашенный фасад.

Шеф пригласил весь коллектив на пробу

Чем был богат соседний «Гастроном».

Вчера заочную он завершил учебу:

Экзамен сдал и получил Диплом.

И ромб с винтом лежал на дне стакана.

От пробок известь сыпалась со стен.

Но что-то сжалось в сердце у Степана

Нутром почувствовал он – бурю перемен.

Назавтра Шеф, значком украсив лацкан,

Велел примеру следовать его –

Всем за учебу срочно приниматься.

Чтоб личное повысить мастерство.

А что Степану делать остается?

Найдёт ли «День» он свой в календаре»:

Гипнотизером в штате лишь зовется,

А так – хоть кол теши на голове.

Когда– то был он плотником способным –

На Химзаводе тару собирал

Под тот продукт, что на счету особом,

Каким, кто-то, мины начинял.

Потом страна распалась на заплатки,

Завод закрыли раз и навсегда…

Собрал Степан рабочие манатки,

И пошагал – куда глядят глаза.

В тот год гастроли Цирка проходили.

И вел факир набор учеников.

Пойду проситься, всякому учили!

Решил Пахомов без обиняков.

Маэстро Серж был докою гипноза.

Ещё любил распиливать пилой

Помощницу – вреднюку и занозу.

Из-за кого и уходил в запой.

Степан распилы обновлял фанерой.

Пока ручей струился пьяных слов,

Как этот Серж и правдою, и верой

В артисты смог пробиться из низов.

Когда ж маэстро «сваливал с катушек»,

А представленье нужно продолжать,

Пахомов из-за сцены, с «побегушек»

Шел женщину пилою разрезать.

Горячку белую одну не взять «на пушку».

И этот фокусник, факир и полубог

Отправлен был в надежную «психушку»

Где до сих пор в себя прийти не смог.

Уже в смирительной рубашке упакован,

Маэстро Серж Степану диктовал:

– В гипнозе, ты, теперь уже подкован

Велю, моё чтоб дело продолжал.

Но Цирк уехал, а Степан остался.

И принят был он в «Зооуголок»

Едва гипнотизером там назвался,

С афиши, что с собою приволок…

И вот теперь – велят ему учиться…

В «психушку» Сержу пишет он письмо.

Мол, должен ты, маэстро, заступиться.

Я ж – продолжатель дела твоего.

Ответ пришел – печать – змея на чаше.

В нем вызов к психиатру на двоих.

Степан к начальству, дескать, слово Ваше,

Судить о том, кто ж, в самом деле, псих?

Тот сполз под стол от данной перспективы.

И хоть приказ не стал свой отменять,

Степану (в качестве его альтернативы)

Экзамены позволил не сдавать.

Глава третья

Перевоспитание

Когда (задолго до рассвета)

Нет сна в глазу уж ни одном

Скорей всего – похмелье это,

Душа измаялась… в спиртном.

Пахомов ждал конца каникул

С тоской на ходики глядя:

Он в «Зооуголке» припрятал

Раствор горючий для себя.

Бежал к знакомому порогу,

Там в «Препараторской» давно

Ректификата, пусть не много,

Осталось с опытов его.

Была уж колба под рукою,

Но с плеч не отвалилось глыб,

Степан увидел пред собою

Аквариум уснувших рыб.

Там, где мальков резвилась стая:

В отравленной, вконец, среде

Лишь пробка от вина большая

Качалась мрачно на воде.

Вся прояснилась обстановка:

Той пробкой сам туда попал,

Когда сухим «Шампанским» ловко

Он перед праздником стрелял.

Вспять не вернуть судьбы теченье:

И чтоб без толку горевать…

Решил мальков от огорченья

Степан навек заспиртовать.

В денатурате сделал келью.

И, вдруг, рыбешки ото сна

Очнулись, как и он с похмелья,

Воспряли, братцы, с бодуна.

Гипноз сгодился подопечным:

Им принялся мальков лечить.

Затем в рассоле огуречном

От пробки стали отходит.

Пахомов получил прощенье.

Но, впредь мальков, чтоб не спасать.

Не ближе чем в пяти саженях

Бутылки стал он открывать.

Глава четвёртая

Призвание

Будильника нет звука ненавистней

Когда чуть свет устроит: – Тарарам!

Степан Пахомов вовсе не капризный.

Но спать подольше любит по утрам.

Хотел бы он – как «Звездная богема»

К полудню в койке кофе попивать.

Одна мешает этому проблема:

«Артистом как иль пародистом стать?»

А тут, представит тексты монологов,

Ролей заглавных бешеный объем,

Он понимает, будто перед Богом:

«Карьера творческая плачет не о нем»…

Тогда б Степан хотел другое дело.

Чтоб выполнен «запрос» был хоть один:

«Сны погонять», пока не надоело.

Как тем, кто караулит магазин.

Однако жуликов полно «семьи Бутырской»:

Проснешься вдруг, а уж – товара нет.

Как бы тогда, за сон свой богатырский,

Да, не пришлось бы, понести ответ?

Не напугают в «следущем» детали,

Кем быть бы мог, чтоб утром дольше спал…

Хоть и начальником! Чтоб все вокруг шептали:

Он – «Задержался»! Вместо – «Опоздал!»

Но пост высокий – счастью не опора.

Сам видел – скольких выгнали «в зашей».

Тех, кто не очень шевелился скоро,

Руководить старался без затей.

Тогда бы, может, пенсию скорее

Назначили б, хотя не вышел стаж.

Медаль вручили, пусть не к юбилею…

Мечтал Степан, входя от мысли в раж.

Но ветеранам нынче подлечиться

Проблема полная. Нет льготы и другой…

Тут можно от заботы сна лишиться,

Сам не заснешь от участи такой.

Степан отбросил прочь свою подушку.

Собрался быстро, так как только мог.

Не позабыв взять корму для зверушек,

Он побежал в свой «Зооуголок».

Глава пятая

Косолапый сторож

Минувшим летом вызрела малина,

Такой, что листьев даже не видать.

Для огородника милее нет картины,

Полез Степан горстями собирать.

Неся малину, глянул он невольно

На ценник, что у сахара стоял.

И погрустнел: песочек стоил столько,

Как будто бы старатель намывал.

С мечтою о варенье в раз расстался,

А чтоб зимой простуду не лечить,