Над землей висела легкая пелена морозной дымки. Сверкая искрами под лучами солнца, в воздухе мелькали ледяные иглы. Самолет деловито тарахтел почти всеми лошадиными силами своего мотора.
Аня, поглядывая через лётные очки то на приборы, то на землю, мурлыкала песенку о Харитоше, веселом почтальоне. Она везла почту.
Внизу раскинулась подернутая вуалью дымки, слегка всхолмленная белая пустыня. Кое-где, вдоль русел занесенных снегом речек, темнели заросли кустарника, да телеграфные столбы, размашисто шагая по степи, терялись вдали.
Девушка взглянула на часы. По расчетам уже должен показаться поселок, за ним - аэродром, а его почему-то нет? Заглянув через борт, Аня увидела, что степь внизу помутнела, столбы едва-едва заметны. Вот и они исчезли...
Самолет летел над низкими облаками. Его тень, окруженная радужным ореолом глории, мчалась по ровной поверхности облачной пелены.
Девушка не стала любоваться этим красивым зрелищем. Сейчас было не до него. Уменьшив обороты мотора, она осторожно начала снижаться, надеясь увидеть землю. Стрелка высотомера медленно ползла к нулю. Вот осталось двести метров нет земли, сто метров - нет земли.
- Хватит. Этак дело не пойдет, - решила Аня. - Нет земли, нет земли, а потом трах - полный рот земли!
Развернув самолет на обратный курс, она набрала высоту и вывела свой маленький ПО-2 за пределы непогоды."
Придется, видно, добираться низом, с помощью министерства связи", подумала девушка и, следя за телеграфной линией, нырнула под облачность.
Вскоре она уже подруливала самолет к домику аэропорта.
Моторист, пожилой казах Мукажан Дюсембаев, подкатил бочку с бензином и, пока Аня сдавала почту работнику райсвязи, долил горючее в бак.
- Мукажан, загрузка есть? - закончив свои дела, спросила девушка.
- Есть, кызынка, есть! - отозвался Дюсембзев. - Барашка резаный есть. Сколько берешь?
Аня сморщила покрасневший от мороза нос. Ободранные бараньи туши выглядели непривлекательно.
- Фу, Мукажан! Неужели ничего лучшего не нашел?
- Кого тебе лучше? Барашка жирный, бесбармак ой, какой хороший будет!
- Ну, ладно, грузи килограммов двести. - И девушка принялась помогать мотористу.
Следовало поторапливаться, зимний день короткий.
Но вот поселок остался позади. Снова поплыла однообразная белизна зимней степи.
Слегка придерживая ручку управления, Аня облокотилась на борт кабины и задумалась. Вспомнился домик в предместье большого города, ласково шумящие сосны. Над ними высоко, в бледно-голубом северном небе плыли пышные, похожие на пену сбитых сливок, облака. Маленькая девочка, со светлыми глазками и смешными косичками, как-то раз спросила:
- Мама, а они сладкие?
- Нет, доченька, они как пар, - с улыбкой ответила мать.
- Какой пар?
- Ну как тебе объяснить? Такой же пар, который идет из самовара, только не горячий.
Аня усмехнулась. Теперь-то она очень хорошо знает, какие бывают облака.
...Потом школа. Пионерский лагерь в лесу на берегу озера. Днем - горький запах смолы, белой летней ночью - загадочные огоньки светлячков в сочной траве под деревьями.
Вспомнила Аня и тот волнующий момент, когда она, смущенная и радостная, подошла к столу, покрытому красной скатертью и приняла из рук секретаря райкома комсомольский билет. Трудно описать, какие чувства овладели ей!
Ночью, лежа с закинутыми за голову руками, девушка долго не могла уснуть. Она думала о том, к чему ее обязывает эта маленькая книжечка с тисненным профилем великого учителя на обложке. В эту ночь она решила пойти тем путем, которым шли славные женщины Герои Советского Союза Осипенко, Гризодубова...
Теперь мечта сбылась. Она водит самолет, выполняя пока еще небольшую, но нужную работу.
Мотор поет и поет свою незатейливую, монотонную песню.