Внимание читателей неизменно привлекают газетные заголовки то о якобы обнаруженных непонятных закономерностях в радиоизлучениях, идущих от далеких звезд, то о проектах посылки земных сигналов в космическое пространство. Быть может, не самой важной для науки, но, вероятно, самой сенсационной за последние сто лет была гипотеза Скиапарелли-Лоуэлла о том, что каналы на Марсе — результат инженерной деятельности разумных существ. Много толков вызвали в наши дни идеи И.Шкловского относительно искусственного происхождения спутников Марса.
Находятся, разумеется, скептики, которые выливают ушата холодной воды на излишне горячие головы, что, впрочем, иногда не мешает. Хоть какая-нибудь определенность по данному поводу имела бы кардинальные философские последствия, но выдавать желаемое за действительное все же не стоит.
Однако то, к чему вынуждена придираться строгая наука, не только разрешено, но и должно приветствоваться в фантастической литературе. И фантастика не преминула воспользоваться возможностями, который открывает ей тема встречи с инопланетным разумом.
Самое любопытное, конечно, насколько искомое существо похоже на человека. Один из активных защитников антропоморфной точки зрения, Иван Ефремов, считает, что все разумные существа в процессе эволюции не могут не прийти к человеческому образу. Для писателей такой вариант имеет особую привлекательность; человекоподобны и герои большинства рассказов сборника «Огненный цикл».
Впрочем, с этим согласны далеко не все. Мы уже упоминали о Саймаке. Диаметрально противоположных взглядов придерживается и Станислав Лем. Особенно наглядно они проявились в его романе «Солярис», где повествуется о плазменном сверхорганизме, покрывающем всю планету. Представленный в сборнике рассказ «Крыса в лабиринте» тоже демонстрирует нам некое чудовищное, не укладывающееся в земные представления существо.
Рассказ этот — как бы одна из заготовок к «Солярису», и мысль в нем проведена та же: «среди звезд нас ждет Неизвестное». Попав в «сверхъестественные» условия, человек оказывается в положении подопытного животного, «крысы в лабиринте». Однако в отличие от крысы состояние растерянности у мыслящего человека обычно длится недолго. Как только герои «Соляриса» сумели понять происхождение призраков, столь напугавших их вначале, они стали хозяевами положения. Сумел разумно объяснить невероятные, не имеющие аналогий происшествия в чреве космического Левиафана и герой публикуемого рассказа.
Не согласен с «антропоморфистами» и американский фантаст Фредрик Браун, автор рассказа «Кукольный театр». (Разумеется, речь идет не о прямой полемике). Он высмеивает необоснованные претензии «господствующих рас», выступает против ксенофобии, ненависти к чужакам, существам иной физической организации, с иным цветом волос, кожи… Конечно, рассказ Ф.Брауна — всего лишь остроумная шутка с ударной концовкой, но очень нетрудно слово «ксенофобия» заменить некоторыми другими терминами из политического словаря современных Соединенных Штатов Америки.
Компромиссные позиции занимает Хол Клемент, автор самого крупного произведения сборника — «Огненный цикл». Раса, описанная в повести, и похожа на людей — немного внешне, немного психологически, и не похожа — по общим принципам жизни, по способу размножения и т. д. Тем не менее народец Клемента придуман не совсем на пустом месте. Из астрономии известно, что в солнечных системах с двойными звездами вряд ли может существовать жизнь: слишком неравномерны природные условия, в которые попадали бы планеты, вращающиеся вокруг таких солнц. Автор вполне резонно предполагает, что приспособляемость жизни невероятно велика, и пытается сконструировать сложную биологическую модель, которая приноровилась к чудовищным температурным перепадам на Абьёрмене.