Такого человечество еще не знало. Но, конечно, – он сделал паузу.
– Итак? – нетерпеливо подгонял Клеон.
– Итак, может оказаться, что кроме одного-двух людей, принимающих решения, результаты психоисторического анализа должны оставаться неизвестными широкой публике.
– Неизвестными?! – с удивлением воскликнул Клеон.
– Все очень просто. Позвольте, я попытаюсь объяснить. Если предположить, что психоисторический анализ проведен, а результаты его стали известны общественности, то нарушатся человеческие эмоции и поступки. Но тогда анализ, проведенный без учета реакции общества, его результаты, станут ошибочными. Вы понимаете?
Глаза Императора возбужденно блестели. Он громко хохотнул.
– Поразительно! – И хлопнул Селдона по плечу, от чего тот слегка присел.
– Ну, вот! – убежденно заговорил Клеон. – Разве не очевиден вывод? Достаточно просто выбрать будущее – хорошее будущее, разумеется. Полезное будущее, и сделать соответствующее предсказание, в котором будет учтено все то, о чем вы сказали: реакцию людей и тому подобное, с таким расчетом, чтобы это соответствовало предвидению. И, разумеется, лучше предвидеть хорошее будущее, – чем плохое!
Селдон помрачнел.
– Я понимаю. Сир, что вы имеете в виду, но это практически невозможно…
– Невозможно?
– Во всяком случае, это невыполнимо на данном этапе. Ну, как вы не чувствуете! Если невозможно сделать достоверные расчеты без учета человеческой реакции на будущие события, то так же невозможно и обратное – начать с будущего и предсказать реакцию!
Клеон выглядел расстроенным. Его губы плотно сжались.
– А как же тогда ваш труд?.. Ваши бумаги?.. Какая в них польза?
– Это просто математические выкладки, Сир. Это представляет интерес только с точки зрения чистой науки. У меня и в мыслях не было, что это может принести практическую пользу.
– Я нахожу это отвратительным! – зло огрызнулся Клеон.
Селдон слегка вздрогнул, теперь он был совершенно убежден в том, что не следовало обнародовать свои труды. Трудно представить, что ждет его, если Императору покажется, что Селдон валяет перед ним дурака? По реакции Клеона было очевидно, что он недалек от таких мыслей.
– И, тем не менее, – произнес он, – как вы посмотрите на то, чтобы сделать такие предсказания, – доказательные с точки зрения математики или нет, – неважно, предсказания, которые позволят официальным властям направить реакцию общества в правильном, нужном направлении?
– Но зачем вы требуете этого от меня? Правительство в состоянии справиться, с этой задачей и без посредника.
– Властям значительно сложнее. Совершенно неочевидно, что им поверят.
– Почему вы уверены, что поверят мне?
– Вы – математик. Вы просчитаете будущее, а не… а не прочувствуете его, если можно так выразиться.
– Боюсь, что я не справлюсь!
– Откуда вы знаете? – Клеон наблюдал за ним, прищурив глаза.
Потом наступило молчание. Селдон ощутил, что попал в ловушку. Если это прямой приказ Императора, то отказ становится невозможным. Если он откажется – его могут арестовать или казнить. Не без судебного разбирательства, разумеется, но мало вероятно, что судебные власти вынесут решение против воли Верховного.
После затянувшегося молчания он промолвил:
– Я не стану этим заниматься!
– Почему?
– Если от меня потребуется предсказать далекое, туманное будущее, которое не настанет до смены одного-двух поколений, куда ни шло! Общество вряд ли обратит на это особое внимание. Мало кого волнует, что произойдет с обществом через века. А чтобы достичь желаемого, – продолжил Селдон, – мне потребуется предсказать такие события, результаты которых сбудутся в недалеком, реальном будущем. И только такие предсказания вызовут у людей доверие.