Не сам Император, а его солдаты и офицеры, кишащие повсюду, олицетворяли Империю и стали мертвым грузом для народа. Когда Селдона препроводили в умеренных размеров, роскошно обставленную комнату, и он увидел молодого мужчину, сидевшего на краю стола в оконном алькове, опирающегося одной ногой в пол и свесившего другую через край стола, – он очень удивился мягкому и приветливому выражению его лица. Хари давно уже подметил, и все больше убеждался в этом, что у всех правительственных чиновников было какое-то чересчур серьезное, суровое выражение лиц, как у тех «вояк» из имперской службы – словно тяжесть всей Галактики свалилась на их плечи. Возможно, этот человек находился на такой высоте служебной лестницы, что у него не было нужды обременять себя печалями. Селдон не знал точно, насколько высокой печатью был отмечен этот человек, но почувствовал, что следует хранить молчание и право заговорить первым предоставить-ему. Официальный представитель вымолвил:
– Вы – Хари Селдон, я надеюсь? Математик? Селдон ответил предельно кратко:
– Да, сэр. – И замолчал. Молодой человек взмахнул рукой.
– Следовало добавить «Сир», но я не сторонник церемоний. Это окружает меня повсюду, и изрядно надоело! Сейчас мы одни, и я намерен побаловать себя и отказаться от формальностей. Присаживайтесь, профессор. В ходе разговора Селдон осознал, что беседует с Императором Клеоном, первым человеком нации, и почувствовал, как у него перехватило дыхание. Неуловимое сходство с официальной голограммой, постоянно появляющейся, – было (теперь он пригляделся), но на портрете Клеон был всегда пышно одет, выглядел более высоким и гордым, с застывшим лицом. А сейчас перед ним стоял оригинал, совершенно обыкновенный человек. Селдон не пошевелился.
– Император слегка помрачнел, и, несмотря на желание сгладить напряжение, тоном привыкшего повелевать и не допускающим возражений приказал:
– Я сказал – присаживайтесь! Вон в то кресло. Поживей! Селдон, лишившись дара речи, сел. Он даже не смог выговорить: да. Сир. Клеон улыбнулся.
– Так-то лучше. Теперь, когда с церемониями покончено, мы можем разговаривать как два обыкновенных человека. Не так ли, мой дорогой? Селдон осторожно отозвался:
– Если Ваше Императорское Величество так считает, значит, это так и есть.
– О, послушайте, почему вы так осторожничаете? Я хочу разговаривать, с вами на равных. Это мой каприз! Не упрямьтесь.
– Да, Сир.
– Просто-«да». Неужели я вас не уговорил? Клеон разглядывал Селдона, и Селдон подумал о том, что начало было неплохим. Император отметил:
– Вы не похожи на математика! Наконец, Селдон почувствовал что способен улыбнуться.
– Я не знаю как должны выглядеть математики. Ваше Имп… Клеон предостерегающе поднял руку, и Селдон почтительно замолчал. Клеон пояснил:
– Ну, наверное, седой… Возможно, с бородой. И, конечно, пожилой.
– Однако, и математики бывают сначала молоды.
– Да, но у них не бывает в таком возрасте репутации и имени. И когда о них узнает вся Галактика, то выглядят они примерно так, как я описал.
– Боюсь, что у меня еще нет никакой репутации.
– И, вместе с тем, вам дали слово на Симпозиуме, который проходил здесь.
– Слово дали многим, не только мне. Некоторые из выступающих были моложе меня, но только нескольких из нас удостоили определенного внимания.
– Ваш доклад, очевидно, заинтересовал официальных лиц. Мне дали понять, что вы верите в возможность предвидения будущего. Селдон неожиданно почувствовал себя усталым. Ему показалось, что теперь его теорию будут постоянно ошибочно интерпретировать. Возможно, ему не следовало представлять доклад на рассмотрение. Он пояснил:
– Не совсем так. То, что я сделал, гораздо более ограниченно. Для многих систем справедливо утверждение, что, при определенных условиях, возможны хаотические события.