Второй дядька – молчаливый и грозный майор Дансаран занимался тем, что преподавал юным дарованиям азы управления «животными структурами» как он называл свое умение управлять любыми холоднокровными, млекопитающими и птицами. Студенты военного магического факультета крайне недолюбливали своего авторитетного учителя. Узнав о родственных связях между преподавателем и студентом факультета, которым в свое время был Руслан, они автоматически перенесли свое пренебрежение и ярость на своего сокурсника, сделав его изгоем в привилегированном обществе юных магов. Отчасти это и послужило причиной перевода Велесова с этого направления на иное, намного менее презентабельное.
Нужно сказать, что Шаман с острова Ольхон был изрядно упрям и скуп на хорошие оценки. Его внутренние убеждения раскрывала одна презабавная история – у Дансарана долго не было официальной фамилии и отчества. Командование Совета Безопасности несколько лет пыталось принудить вредного майора принять свои условия и, как положено, зарегистрировать документы, но последний долго упирался, пока приватный, трехчасовой разговор с матушкой Руслана не вынудил его сдать позиции, гордо назвавшись, Байкал Дансаран Ольхонович, в честь сгинувших мест, которые он так любил.
Вообще о нем было мало что известно. Дядька предпочитал больше отмалчиваться и слушать, чем говорить, чем создал себе репутацию лютого нелюдима. Лишь ближайшее окружение знало его мягкую, ранимую натуру восточного человека.
Выпустив Руслана из-под своего крыла, узнав о преждевременном переводе на иное направление, в другой институт, Байкал, с несвойственной ему прилюдной сентиментальностью, крепко обнял юнца, отправляя на факультет пограничной службы на периферию огромной страны. Последний раз они коротко виделись при отправке на обязательную, двухлетнюю практику на передовые рубежи, на которой сейчас и находился Руслан.
Ольхонович изредка звонил Велесову по голографическому передатчику, но развернутых бесед не получалось – сказывалась манера старого бурята больше отмалчиваться и слушать, чем говорить.
О третьем дядьке, Руслан слышал только от мамы – Олег Панфилов, спасший его жизнь, доставив в целости и сохранности Анну с младенцем за строящиеся, оборонительные рубежи Урала, не отдохнув и часа, ринулся в обратный путь выручать без вести пропавшую сестру Велесова.
Мама рассказывала Руслану, как сильно корил себя майор за допущенную оплошность – он потерял в войне не только своих детей, но и вверенную ему дочь соратника. Ушел он тихо, ни с кем не попрощавшись, обоснованно считая, что прочие дядьки не отпустят его одного в опасное путешествие к собственной смерти.
С тех пор, уже почти двадцать лет о Панфилове не было никаких вестей. Официально он по-прежнему числился «пропавшим без вести», но все прекрасно понимали, что, скорее всего старый офицер давно пополнил ряды мертвецов Сибири.
Встав на ноги на бруствер, Руслан в бинокль рассмотрел опушку черной чащи – большой голем, симбиоз рядовых мертвецов и стволов черных деревьев грузно вышагивал по тайге, молчаливо охраняя границу иной стороны.
Юноше даже на секунду показалось, что нежити также скучно и грустно заниматься нудной, монотонной работой, день ото дня, час, от часу повторяя заезженные маршруты, но такова была их судьба и предназначение.
Предназначение… Руслан от всей души ненавидел это слово. Невольно вспомнилось, с каким трудом давалось обучение на первом курсе. Вычерпанный внутренне Велесов просто не смог в нужный момент мобилизовать силы. Решение о переводе он принял сам, скрытно оформив все необходимые документы. Из-за своего высокого положения подписывать рапорт пришлось у самого генерал-майора Шулина Владимира Викторовича, который содержал особую семью под неусыпным, личным контролем. Когда решение обрело плоть с его подписью, начались внутренние терзания.
Что творилось в эти дни с Велесовым, трудно было описать – жалость к самому себе смешивалась с презрением, ощущение никчемности с отчаянием собственного положения. Даже дядьки, собравшиеся по этому поводу на кухне Питерской квартиры мамы, удрученно и тихо шептались друг, с другом периодически грустно покачивая поседевшими головами.
Казалось, весь мир ополчился против него. Весь мир, но не мама…
Анна со смиренным спокойствием приняла решение сына уйти со спецкурса. Тактично выждав несколько дней, дав боли и горечи в груди Велесова излиться в пространство в гордом одиночестве, она тихонько постучала в двери комнаты:
– Можно? – спросила она тихо, кратко улыбнувшись одними уголками рта, – или студент-пограничник не удостоит аудиенцией свою родную матушку?
– Конечно, мам – Руслану на тот момент не хотелось разговоров, но для нее он сделал исключение, – проходи. Извини за беспорядок.
– Ничего, Рус, ничего! Я бы тоже не заморачивалась с уборкой на твоем месте, перед отъездом в другой город. Беспорядок иногда необходим. Для контрастов. Иначе как же мы сможем испытать радость, наконец-то разобравшись в накопившемся соре? Мы с твоим отцом когда-то тоже имели удовольствие провести время в компании друг друга в хаосе и запустении покинутой квартиры в самом центре Иркутска.
– Иркутска? – впервые услышал необычное название Руслан, вынырнув из внутреннего болота. Все новое и неизведанное всегда увлекали юношу, вовлекая живой ум в работу по изучению многогранной реальности Бытия.
– Да, был такой город на планете, в котором я раньше жила, еще до встречи с твоим отцом – Анна улыбнулась, понимая, что хитрый план сработал, – Теперь от него осталась только ядерная пустыня и несколько строчек в учебниках истории, но суть не в этом. Суть в том, что мы с твоим папок попросту не замечали бардака и пыли вокруг, наслаждаясь коротким мигом затишья, единения, вкусом просроченного кофе. Вот и в жизни иногда царит лютый бедлам, но этот бедлам ни в коем случае не должен похоронить под ненужным мусором твое самобытное, яркое «я», которое обязательно проявит себя в чем-нибудь другом. Стоит только разложить по полочкам самое необходимое…
Анна подошла и, склонившись над лежащим на не заправленной кровати Русланом, нежно погладила его по голове. Сев на край, она склонилась над ним и доверительно зашептала на ухо:
– Я бы тоже не вывезла такого внимания к себе, Рус. Правда-правда! Это невероятно – с детства наваливать на ребенка программы высших учебных заведений! Твой отец был самоучкой. Причем аховым самоучкой! Магия давалась ему с трудом и даже первый наш противник – старый и злобный колдун Серого Ордена под именем Ях, был сражен скорее мной, чем им. Сейчас ситуация в мире стабилизировалась. Благодаря жертве твоего отца, командор орд нежити, потеряв половину своего могущества, так и не смог преодолеть защитный вал Урала. Не смог Самохвалов продвинуться и в Африку – Серый Орден надежно защищает свои границы, разбивая одну орду за другой на узком перешейке Суэцкого Канала. Поэтому, я искренне не понимаю, что за повышенный ажиотаж витает вокруг твоей личности! Человечество словно пытается свалить всю ответственность за дальнейшее будущее на простого подростка, вместо того, чтобы продолжить сопротивляться самостоятельно! Уму непостижимо, но они искренне желают, чтобы ты вышел против войск Черного Бога в одиночку, волшебным образом остановив неисчислимые валы Орды!
– Мам! – перебил Анну вновь уходящий в себя Руслан, – не нужно сейчас, а? Я тебя услышал, но мне, правда, плохо. Завтра отъезд и перевод на обычный курс. Ты не могла бы меня оставить? Я понимаю, что расставание и все такое. Но мы ведь не прощаемся навсегда! Я буду приезжать в Питер при первой возможности!
– Конечно – Анна улыбнулась, вновь потрепав непослушного сына по черному ежику волос, – при первой возможности, – эхом повторила она и. пружинисто встав на ноги, ушла готовить еду в дорогу.
Если бы Руслан знал, что это был действительно их последний разговор! Дорого бы он дал, чтобы сказать ей множество теплых слов, поблагодарить ее за поддержку, но нет. Ничего не исправить, ничего не вернуть.