Он вышел из курилки. Молча кивнул. Так же молча помог ей снять пальто. На столике, покрытом шотландской клеткой, стояли чашки и два бокала. В полумраке зала вино казалось темно-бордовым, как всегда – цвета крови.
– Кто? – спросила она. Равнодушно. Чуть устало. Смирившись заранее.
– Александр Михайлов. Помнишь такого?
Она кивнула. Взглянула в окно. Молча выпили. Не чокаясь.
– Когда? – опять спросила она, продолжая созерцать серый пейзаж унылого дворика.
– Вчера ночью.
– Как? – Она поморщилась. Ответ был очевиден.
– Убийство.
Кивнула. По-прежнему не глядя на него. Он молчал, вглядывался в ее лицо. Казалось, она мечтала о чем-то своем, мирном, спокойном, таком же сером, как и весь сегодняшний день, о сумеречном и прекрасном. Только морщинки у глаз стали чуть заметнее. Хотя, может быть, это от усталости. Или у нее приближался приступ мигрени. Он поморщился. Пауза затягивалась, ему в таких ситуациях всегда становилось неуютно.
– Его нашли в половине пятого утра. Повешен на люстре.
– Ну, что ж. – Она наконец-то подняла глаза, пожала плечами. – Банально и очевидно. Он, стоило ему принять лишнего, всегда рассказывал, что мечтает покончить счеты с жизнью именно так.
– Видимо, это он сообщал всем, кому ни попадя, – так же пожав плечами, прокомментировал он. – Как ты любишь повторять нашим клиентам, нужно быть осторожными в своих желаниях, иначе они могут исполниться.
– Но это, конечно же, не самоубийство. – В серых глазах мелькнула искра интереса. Он кивнул.
– Естественно, нет.
– А почему? – Она насмешливо улыбнулась. – Угол падения стула не тот, или тапка лежала не там, где должна?
– О тапках не знаю. Но экспертиза показала, что в петлю его засунули уже мертвым.
– Остановка сердца?
– Конечно.
– Понятно.
Она опять отвернулась к окну. Ему подумалось, что их разговоры со стороны выглядят очень странно. Будто двое незнакомцев делят столик по стечению обстоятельств. Или усталые любовники говорят о погоде, боясь произнести: «Прости. Я тебя разлюбил». Ему это не понравилось.
– Ты хоть что-нибудь чувствуешь?
Она посмотрела ему в глаза. Устало, почти равнодушно, как и в самом начале разговора. Пожала плечами.
– Только сожаление, – усмехнулась. – А чего ты ожидал? Слез и причитаний?
– Нет, но…
Ничего он не ожидал. Просто его немного пугала ее холодность, равнодушие, спокойствие. Еще хуже становилось от того, что он знал: это искренне, реально, а потому жестоко. Впрочем, ее саму в нем пугало то же отсутствие эмоций. Он знал и об этом, и это успокаивало.
Она легко дотронулась до его ладони. Почти машинально. По привычке.
– Это прошлое, далекое прошлое. Как другая жизнь. Хотя… любая смерть огорчает.
– Избавь меня от лекций по философии, – отмахнулся он. – Что делать будем?
– Ничего, – спокойно улыбнулась она. – Допьем кофе и пойдем на работу.
– Но, Елена, он уже третий. Неужели тебя это не настораживает?
– Настораживает. И что?
– Да ничего. – Он незаметно для себя перешел на нравоучительный тон, который она ненавидела. – Вот объясни мне. Зачем нужен этот цинизм? Эти зверские инсценировки? Повешенье, там, и прочее. Извращенная жестокость!
– Ты становишься высокопарным, – насмешливо заметила она. – Это жестокость, не спорю. Извращенная, и с этим не поспоришь. А причина… Неужели ты не понимаешь? Это вызов.
– Кому? Миру? Вселенной? Господу богу?
– Всего лишь нам.
Она устало потерла шею, чуть склонив голову. Он потрясенно молчал.
– Ты знаешь, – продолжила Елена, вертя в руках пустой бокал. – На каждый случай у нас стопроцентное алиби. Нас не подставляют. Нас не трогают вообще. Мы зрители.
– Нет, конечно, не трогают, – язвительно отозвался он. – Убиты трое твоих бывших любовников. Квартира каждого забита оккультной литературой и еще черт знает чем. Убийство совершают не совсем обычным способом. Тут у кого угодно появится мысль заняться нами. И вообще! Почему полиция тобой не интересуется?
– А тобой?
– Я-то тут при чем?! Я же с ними не спал.
– Ревность, милый. Не учел? – Ее глаза блеснули лукавством.
– А ведь правда. – Он по-мальчишески широко улыбнулся в ответ. – Я, по-моему, Александра и в глаза не видел. А вот Костика запросто мог убить. Лет, эдак, пять назад…
– И, кстати, в петлю-то она его не одна засовывала, – уже серьезно заметила Елена. – Их двое, Алек. А может, и больше.
Они закончили завтрак в молчании, не мешая друг другу размышлять. Зная, что потом все равно поделятся выводами. Как всегда.
Из-за стола поднялись одновременно, молча оделись и вышли на улицу. Она машинально взяла Алека под руку. Он привычно приноровился к неспешному шагу Елены. Она улыбнулась и глубоко вдохнула буйный мартовский воздух. Он украдкой взглянул на нее, чуть слышно усмехнулся и полез в карман за сигаретами.
Анатолий уже около года проработал охранником в «Бюро магических услуг», но так и не смог привыкнуть к местной публике. Трудно сказать, кто нервировал его больше, хозяева этой странной конторы или их ненормальные клиенты. Все-таки, наверное, больше клиенты. Анатолий опасливо покосился на странного человека, закутанного в черный балахон. Посетитель сидел посередине холла, по-турецки скрестив ноги. Глаза его были полузакрыты, он что-то бормотал и раскачивался из стороны в сторону. На темно-сером паласе ярко выделялась полоса круга, начерченного мелом. Из какой-то подозрительной склянки, стоящей у ног этого странного субъекта, валил дым. Едкий запах сводил Анатолия с ума.
– Что он делает? – спросил он у демонолога Женьки, который устроился с сигаретой на перилах лестницы.
– Шаманит, наверное.
– Черт… – Анатолий еще раз обошел странного посетителя кругом, стараясь не наступать на меловую полосу. – Жень, перестань курить. Это запрещено.
– Да брось ты, – отмахнулся демонолог. – Здесь так воняет, что никто ничего не заметит.
Анатолий не очень ему поверил. Но сейчас было не до споров.
– Кто только выдумал это дурацкое правило, что дежурный маг может являться на работу на час позже?! – Анатолий опять обошел «шамана» и посмотрел на часы, висевшие над входом.
– Я придумал, – сознался Женька. – И долго отстаивал его на общем сборе.
Анатолий посмотрел на него с легкой неприязнью. А потом опять уставился на часы.
– Да не переживай ты так, – попытался успокоить его демонолог. – Она никогда не опаздывает.
– А Алек?
– Тут сложнее. Но надежда есть.
Они появились ровно в десять. Похожие на этот мартовский день. От них веяло собирающимся дождем, весенним ветром и какой-то скрытой угрозой.
– Ну, слава богу! – обрадовался охранник. – Елена Васильевна!
Анатолий указал на «шамана».
– Вызови санитаров и уборщицу, – улыбаясь, распорядилась хозяйка «Бюро», поправляя темные очки.
Охранник бросился к телефону, стараясь в очередной раз не задумываться, почему она всегда скрывает свои глаза. Алек кивнул Анатолию и поздоровался с Женькой за руку. Остановившись на нижней ступеньке, Елена вопросительно смотрела на демонолога.
– У нас все в порядке, – иронично отрапортовал Женька. – В отделе снятия сглаза и порчи очередь. Но Людон обещала справиться. По адресам – ничего из ряда вон выходящего. У Юльки пара истериков. Она извела уже целый флакончик валерьянки. Больше половины, по-моему, на себя. Все как обычно.
Для убедительности он пожал плечами и обнял деревянную статую – уменьшенную копию тех, что стоят на острове Пасхи, за то место, где предполагалась талия.
– Жень? Тебя сколько раз просили не курить в «Бюро»? – сердито поинтересовалась Елена.
– Откуда знаешь? – хитро прищурился он.
– Пепел, – тихо заметил Алек.
– Черт! – Женька отлепился от статуи и стал носком ботинка затирать пепел.
– Я тебя слушаю, – требовательно напомнила Елена.
– Ну, покурил. Ну, ладно тебе, – забубнил демонолог.