Не верь бедуину, предлагающему воду - Виктор Богославский

Не верь бедуину, предлагающему воду

Виктор Богославский

© Виктор Богославский, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Сухой ветер с юга нес сладкий аромат пустынных цветов, о которых так много рассказывала Одри, и ни один из которых Гарет так и не увидел за все время своих скитаний по бескрайней пустыне. Он лежал на песке под палящим солнцем с самого рассвета и не мог найти в себе силы, чтобы двигаться дальше. Вода закончилась вчера днем, еды с самого начала не наблюдалось, если не брать в расчет горстку семечек, которые нашлись в заднем кармане штанов. Компас не работал из-за магнитных аномалий, а бесконечные барханы размером с десятиэтажный дом казались совершенно неприступными. Спускаться было еще терпимо, в конце концов, можно было просто катиться вниз кубарем, а вот подниматься Гарет замучился. Песок набился во все мыслимые и немыслимые отверстия, и каждое движение было мучительно. Поэтому он лежал, намотав на голову футболку, и думал, какую степень солнечных ожогов получил за это время. А еще думал о том, как здесь оказался. Всего три дня назад он жил в комфортабельных апартаментах, где были все блага цивилизации: кофе, душ, милые горничные. А потом этой бестолочи Тьерри захотелось устроить сафари в пустыне. И все пошло кувырком, Гарет ничего не смог сделать. Просто физически не успел. А ведь должен был.

Лица коснулась чья-то тень, и Гарет еще до того, как открыл глаза, потянулся за оружием, но предсказуемо не обнаружил его на месте. Справа от него, загораживая солнце, возвышался всадник. Он сидел верхом на черной лошади, казавшейся огромной с такого ракурса, и с ног до головы был закутан в одежду бедуинов: виднелись только глаза, которые, как показалось мужчине, смотрели на него беспристрастно, будто это было самое обычное зрелище для этих мест. Гарет поднялся на локте, чтобы убедиться, не привиделось ли ему, ведь от жары и голода мозги могли и поплыть. Но бедуин оказался вполне реальным. Он не торопясь спешился и, приблизившись к мужчине, протянул флягу с водой. Тот даже не подумал продолжать держать потенциально опасный объект на безопасном расстоянии и на несколько мгновений почувствовал себя самым счастливым на свете. Вода казалась божественным нектаром, но к разочарованию Гарета слишком быстро закончилась.

– Спасибо. – Он вернул фляжку бедуину, с опаской разглядывая его.

Их предупреждали, что местные жители бывают довольно непредсказуемы и недружелюбны, особенно в пустынях. И ничего хорошего от них ждать не следует. Тем не менее, конкретно этот бедуин чувства опасности не вызывал. Или солнце выжгло ту часть мозга, которая отвечала за интуицию.

– Кто ты и как оказался здесь? – К удивлению Гарета, бедуин заговорил с ним на его языке, хоть и с явным акцентом. Пришлось несколько секунд вникать в слова, чтобы сообразить, что именно он сказал. Одри как-то рассказывала, что местные жители довольно безграмотны. Они не говорят на языке колонистов, предпочитая, чтобы чужаки сами учили их язык, если хотят общаться.

– Меня зовут Гарет Григгс, и я, как бы это сказать, заблудился.

– Заблудился, – повторил бедуин в недоумении.

– Да, немного сбился с пути, – пояснил Гарет, посчитав, что его не поняли. – Отбился от группы. Тогда случилась страшная песчаная буря. – А еще его пытались застрелить, но это мелочи. – Такая неразбериха началась. И в итоге я оказался один, черт знает где в пустыне.

Бедуин смотрел на него пристально, и отчего-то Гарету казалось, что он не верит ему. Да, очень сложно потеряться в пустыне при всей их поисковой технике. Но дело в том, что он хотел заблудиться. Его должны считать мертвым, потому что сейчас он единственный выживший свидетель убийства кронпринца.

– Буря была три ночи назад. Куда ты идешь?

– Я иду в Мот-Нинар. Но буду рад и ближайшему населенному пункту.

– Здесь нет других городов.

– Так я и думал. Ты не подскажешь мне, как далеко до Мот-Нинар?

Бедуин посмотрел на запад, где горизонт скрывали барханы.

– Далеко, – сказал он, – но я помогу тебе.

– Что? Правда?

– Да. Я отведу тебя в город.

Он открыл лицо и протянул Гарету руку, помогая подняться.

– Супер, – радостно выдохнул мужчина, боясь поверить собственной удаче.

Бедуин оказался довольно молодым парнем. Хотя по местным меркам это считалось зрелым возрастом. Его кожа, как и у всех местных, была смуглой, а волосы, выбившиеся из-под куфии, такими же красными, как и песок кругом. Он был высоким, но все же ниже Гарета, и по взгляду карих глаз казалось, что он старше, чем может показаться на первый взгляд.

– Ты один здесь? – спросил Гарет, еще не решив какой ответ его устроит.

– Со мной Сарит. – Бедуин безмятежно похлопал по мощной шее свою лошадь, и та тряхнула головой в ответ.

– О, ну конечно. Лошадь.

– Закрой голову. – Бедуин протянул Гарету темно-серую куфию, не оценив, видимо, намотанную на голову футболку. – Ты плохо выглядишь.

Спорить Гарет не стал, он и чувствовал себя плохо. Потерять Тьерри оказалось в тысячу раз больнее, чем он мог себе представить.

– Едем? – Бедуин сел верхом и протянул руку.

Гарет некоторое время колебался, разглядывая здоровенную зверюгу – он отродясь не ездил верхом, и лошадь отнюдь не вызывала доверия. Однако выбор был не велик, и ноющие ноги подсказывали Гарету, что лучше рискнуть, чем помереть от обезвоживания. С третьей попытки он все-таки уселся позади кочевника в седле, и лошадь медленно двинулась по гребню бархана вслед за солнцем.

– Кстати, как твое имя? – спохватился через некоторое время Гарет.

– Керен-Ади.

– Рад познакомиться. У тебя случаем не найдется чего-нибудь перекусить? Я уже забыл, когда ел в последний раз.

Керен вынул из-под одежды небольшой облезлый кожаный мешочек и передал Гарету. Он заглянул внутрь и с подозрением принюхался. Одри рассказывала, что в пустыне нет особого выбора в еде, так что бедуины в основном питаются всем тем, что поймают в песках, а это в основном насекомые, пресмыкающиеся и мелкие грызуны.

– Что это?

– Сухофрукты.

– О, слава богу. – Мужчина бесстрашно сунул пальцы в мешочек. Первое что ему попалось, было нечто круглое, сморщенное и сладкое. Жизнь начинала потихоньку налаживаться.

Когда солнце стало клониться к закату – Гарет сначала не поверил своим глазам – далеко на горизонте показались горы. Мот-Нинар стоял где-то у их подножия, и мужчина впервые за все время поверил, что сможет добраться туда.

На ночь пришлось остановиться. Керен-Ади практически весь день молчал, отвечая односложно на все вопросы, но под вечер внезапно разговорился. Он сказал, что ночью снова будет буря, а затем показал Гарету, как ставить навес. Ткань, которую он вез с собой, была очень плотной и на ощупь напоминала брезент. После получаса расспросов и пояснений на пальцах незнакомых слов, выяснилось, что это шкура, вымоченная в специальном составе. Защищала она не хуже армейских палаток.

Костер разводить было не из чего, да и незачем: в этот сезон ночи в этом регионе были довольно теплыми, песок остывал медленно, так что можно было спать под открытым небом. Но Гарет порадовался, что сегодня будет спать хоть под какой-то крышей.

Как и говорил Керен-Ади, ночью началась буря, и у Гарета, рассчитывавшего мгновенно отрубиться, сон как рукой сняло. Песок стучал по навесу снаружи, а ветер раскачивал его и выл так, что кровь в жилах стыла. Пару раз Гарету даже казалось, что он слышит рев пустынных львов.

– Не бойся, мы одни, – успокоил его Керен, глядя с улыбкой. Он сидел, прислонившись к боку Сарит, и ковырялся в еще одном мешочке с сухофруктами.

– Ты так в этом уверен?

Бедуин неопределенно дернул плечом и кивнул в сторону лошади:

– Сарит спокойна – опасности нет.

Гарет посчитал это логичным, однако прислушиваться не перестал.

– Это просто духи пустыни, – продолжил тем временем Керен. – Иногда они шалят.