– У полковника довольно дел! – отрезал Вулбари. – Ты! – он снова обернулся к чиновнику. – Возвратишься в столицу. Ты выйдешь на связь с сопляком…
– Он меня выдаст! – жалобно воскликнул Буруме.
– Тем хуже для тебя! Ты вступишь в контакт с молодым Саяновым! Ты убедишь его, что он может получить обратно свою девчонку. За деньги.
– Выкуп не должен быть большим, – вмешался Раххам. – Так, чтобы сыну не пришлось просить денег у отца.
– Я узнаю, сколько у него на счету! – заверил Буруме.
– Только будь порасторопней! – продолжал Вулбари. – Потом дашь знать Али. Он его схватит при первой же возможности и доставит сюда. Почему вы не выкрали его из больницы?
– Но его палату сторожил помощник шефа полиции! – жалобно проскулил Буруме.
– Вот видишь, – сказал Вулбари. – Шефу полиции известно, кто такой этот парень. А тебе – нет. Воистину я должен выпустить тебе кровь. Ты ее позоришь!
– О нет, ата! – воскликнул Буруме с жаром. Он перепугался не на шутку. – Я вернусь! И я буду полезен, вот увидишь!..
Из всего этого разговора Веерховен не понял ни слова. Черные говорили на своем языке. Рихард заскучал и переключился на другую камеру…
И тут ему стало намного интереснее.
Девушка сидела на кровати, подобрав под себя ноги.
Лицо ее было мрачным. Рихард увеличил изображение.
Да, девчушка в депрессии. Неудивительно, если вспомнить то, что проделал с ней Бык-Штабб.
«Но, крошка, – подумал он. – Нельзя же так вот сидеть, тупо глядя перед собой! Ты должна взять себя в руки! Встать, прогуляться…»
Словно бы уловив его мысли, девушка вялым движением поднялась на ноги и подошла к окну. Фигурка у нее была изумительная! Короткий халат из алого шелка не скрывал ни одного изгиба, ни одной выпуклости.
А вот насчет прогуляться…
Окно было защищено изнутри стальной решеткой. Раньше ее, вроде, не было. Или – была?
«Вулбари боится, как бы птичка не улетела, – подумал Рихард. – Или – как бы к ней кто-нибудь не прилетел! Приглядывать бы ему за ней получше…»
Тут лейтенанта уколола зависть. Если старый черный козел завел себе красотку, то почему он, Рихард, должен обходиться без женщины?
Девушка стояла у окна, держась руками за стальные прутья.
«Что она там разглядывает?» – подумал Веерховен с досадой.
Он знал, что окно выходит прямо на бетонную стену ограждения. И был не против еще раз взглянуть на личико девушки.
Лейтенант стащил с головы визор и связался с караульной.
– Найди мне полковника! – приказал он дежурному.
Спустя несколько минут худое, обожженное солнцем лицо Реймана возникло на экране. Однако сам полковник видеть его не мог.
– Сэр, – вежливо произнес Веерховен, – вас не затруднит спуститься в КЦ?
– Что-нибудь случилось?
– Да, сэр. Можно сказать и так.
– Я иду. – Лицо пропало.
Веерховен снова надел визор. Девушка стояла у окна. Плечи у нее дрожали…
«Плачет? – подумал с жалостью Рихард. – Черт возьми! Вулбари должен был вызвать к ней доктора!»
Но тут лейтенант сообразил, что Вулбари, скорее всего, ни о чем не знает.
Спина у малышки была очень несчастная. А ноги – очень красивые. Веерховен мог бы рассмотреть их подробнее: у него был еще двадцатикратный запас увеличения. Но он счел недостойным разглядывать исподтишка ноги девушки, с которой произошло этакое несчастье.
С его стороны это был поступок. Малышка была первой девушкой, которую Рихард видел за последние три недели.
Зуммер оповестил, что открывается люк. Рейман.
– Ну? – пробасил полковник. – Что стряслось?
Вместо ответа Веерховен протянул ему визор.
Полковник разглядывал девушку минуты три, потом вернул визор лейтенанту. Поймав весьма заинтересованный взгляд оператора М'Танны, Рейман ответил тому таким ледяным взглядом, что у бедняги пропала охота прислушиваться к разговору офицеров. Он тут же развернул свое кресло к экранам.
– И как? – поинтересовался Рихард.
Рейман окинул подчиненного долгим оценивающим взглядом, выдержал паузу и только после этого произнес по-немецки:
– Все, что делает работодатель, касается только самого работодателя!
– Но, сэр, – осторожно возразил Веерховен. – Если имеет место нарушение закона…
– Да? – Полковник усмехнулся. – Остров является частью страны, чьим законным, как мы полагаем, лидером является наш наниматель!
– Но…
– Лейтенант, – произнес Рейман тем негромким голосом, который, как уже знал Рихард, свидетельствовал: полковник начинает сердиться, – вы подписали контракт. И вы выполняете его условия, если хотите остаться в живых. Это ваш второй контракт, не так ли?
Рихард кивнул.
– Капитан Штабб дал вам превосходную рекомендацию.
Вот это уже было новостью для Веерховена.
– Поэтому, – продолжал полковник, – вы здесь, лейтенант.
– Если я понял вас правильно, сэр, мне следует снять наблюдение с данного объекта? – произнес Веерховен.
– Нет, – Рейман усмехнулся. – Мы обязаны обеспечить наилучшую охрану. А для этого должны иметь полную информацию. Но не разглашать ее… И держать под контролем собственные эмоции!
– Да, сэр! – отчеканил Веерховен.
Полковник наклонился и прошептал ему на ухо:
– Не отчаивайтесь, лейтенант. Я сегодня же поговорю с боссом. Я буду настаивать, чтобы на остров завезли несколько женщин. Мой опыт, – он отодвинулся и прищелкнул языком, – говорит, что их отсутствие отрицательно сказывается на боевых качествах солдат!
– Да, сэр!
Веерховен ничем не показал, что ему неприятен этот тон полковника.
В этот момент компьютер сообщил, что в пределах контролируемой зоны появилось судно с работающим двигателем. Тут же было опознано и само судно: один из двух катеров, пришвартованных в восточном заливе.
Веерховен подключил большой экран и вывел на него изображение причала.
Группа людей из окружения Вулбари поднималась на катер. Среди них лейтенант разглядел того толстяка, которому Шейх устроил разнос.
– Кто это? – спросил он, указывая стрелкой на Буруме.
– Не знаю, – равнодушно ответил Рейман. – Кстати, босс пригласил меня к обеду. Вы присоединитесь, лейтенант?
Веерховен с удовольствием ответил бы отказом. Но понимал, что этого делать нельзя.
– Когда? – спросил он.
– Через… час двадцать! – ответил Рейман, взглянув на экранные часы. И шагнул к лестнице.
Охранник поспешно вскочил и вытянулся. Рейман не удостоил его вниманием. Открылся и закрылся люк.
Полковник прошел по коридору прямо у них над головами, но звук его шагов не потревожил тишину бункера. КЦ был полностью изолирован от внешних звуков. Даже воздух, подававшийся сюда, проходил через систему очистителей. КЦ, вмурованный в гранитную скалу на два десятка метров, был практически неуязвим. Разрушить его можно было разве что ядерным зарядом.
Веерховен надел на голову визор и обнаружил: девушка все еще стоит у окна. Но больше не плачет.
Манеры Еджава Вулбари были так же безукоризненны, как и его английский. Сквозь открытые окна в гостиную проникал уже начавший остывать воздух. Пахло морем, сухой землей и мокрой травой: лужайку перед домом недавно полили из шланга.
Как истинный мусульманин Вулбари вину и коньяку предпочитал виски. А Рихард наслаждался прекрасным мозельским, пытаясь сообразить, угадал черный «ата» его вкусы или вычитал о них в досье.
Прошло почти тридцать минут с начала обеда, когда Вулбари задал, наконец, вопрос, которого ждали Рейман и его лейтенант:
– Ваш офицер, полковник… Я слышал, он убит?
– Убит? – Рейман поднял брови. – Кто вам сказал?
– Раххам, – Вулбари повернулся к секретарю. – Кто нам сказал, что капитан Штабб – убит?
– Я сам видел тело, ата.
– И с чего вы взяли, что капитан убит? – с нескрываемой неприязнью произнес полковник.
– Это очевидно! – холодно ответил секретарь Вулбари.
– А вот доктор другого мнения! – с сарказмом уронил Рейман.