Охотничий инстинкт - Алешина Светлана

Светлана Алешина

Охотничий инстинкт

Глава 1

Она лежала на тротуаре, в неестественной позе, с раскинутыми руками, абсолютно голая. Ее тело белело на темном, мокром от моросящего дождя асфальте.

Лариса стояла в довольно многочисленной для этого позднего часа толпе людей, окруживших тело, и не отрываясь смотрела на мертвую девушку. Это продолжалось вот уже несколько минут с того момента, как, пробравшись сквозь толпу, она увидела и узнала ее.

В первые секунды в ее сознании зародилось какое-то чувство нереальности всего происходящего. Девушка, лежавшая на тротуаре, выглядела словно кукла, выброшенная на улицу вздорным ребенком. На ее губах застыла странная умиротворенная улыбка – неизменный спутник многих, ушедших из жизни внезапно.

Моросящий дождь усилился, и на тело покойницы стали падать крупные капли, стекая наземь узенькими ручейками. Поддавшись внутреннему порыву, Лариса вышла из толпы и, сняв с себя плащ, накрыла тело погибшей девушки.

Она еще некоторое время стояла рядом с ней, не обращая внимания на вой сирены подъехавшей милицейской машины и на возникшую в связи с этим суету.

Наконец кто-то дотронулся сзади до плеча Ларисы и спросил:

– Вы знали ее?

– Да, – ответила она, не оборачиваясь. – Ее звали Алина Машковская.

– Вы были подругами? – спросил стоящий за ней мужчина.

– Нет, – ответила она, – мы познакомились лишь вчера. А сегодня… сегодня ее убили…

В тот момент Лариса еще не отдавала себе отчета, почему она сказала именно так. Но в истинности своего высказывания она тогда не сомневалась…

…Два часа спустя она сидела в одном из кабинетов городского управления внутренних дел. Напротив нее находился молодой парень в форме капитана милиции.

Роста он был среднего, сложения скорее худощавого, чем плотного. Его черные волосы были коротко подстрижены, как у многих молодых людей нынешнего поколения. На вид ему было лет двадцать шесть – двадцать семь, не больше. У парня было обычное лицо, которое часто встретишь в толпе, однако Лариса отметила большие темно-синие глаза, задумчивые и внимательные.

Молодой капитан представился ей Олегом Валерьяновичем Карташовым. Это именно он спросил ее о знакомстве с погибшей Алиной Машковской на месте происшествия.

– Итак, Лариса Викторовна, – произнес капитан Карташов, раскрывая перед собой какую-то папку. – Я пригласил вас сюда в столь позднее время для того, чтобы задать вам лишь один вопрос. Мне он кажется очень важным и требующим подробного и откровенного ответа.

– Может быть, прежде чем задавать вопросы, угостите меня горячим чаем или кофе? – перебила его Лариса, зябко поежившись.

В отделении было холодно, отопление еще не работало, на улице температура не поднималась выше двенадцати градусов. А за время, пока милиция совершала обычные на месте происшествия процедуры дознания, Лариса изрядно промокла под дождем и замерзла.

Она не отогрелась даже в салоне своего «Вольво», пока ехала с места происшествия в милицию.

– Да, да, извините, пожалуйста, – спохватился капитан. – Сейчас сделаю кофе. Он у нас, правда, растворимый и не очень качественный. Если хотите, курите. – Он положил передо ней пачку «Бонда».

– Спасибо, у меня свои, – ответила Лариса и достала сигареты «Кент Лайтс», которые курила неизменно на протяжении уже нескольких лет.

Карташов пожал плечами, взял сигарету из своей пачки, закурил и, встав из-за стола, отошел в дальний угол комнаты. Там он включил электрочайник и достал из шкафчика банку с кофе.

– Вам крепкий или нет? – спросил Карташов, щурясь от дыма, но по-прежнему не вынимая сигарету изо рта.

– Крепкий, – ответила Лариса.

Он положил две ложки кофе в чашку, залил ее кипятком, положил сахар, размешал его, после чего наконец вынул сигарету изо рта и стряхнул пепел в пустую банку из-под пива. Поставив перед Ларисой чашку кофе, снова сел напротив и произнес:

– Вы очень молодо выглядите, Лариса Викторовна. Не случайно там, где погибла эта девушка, Алина, я спросил вас, не были ли вы подругами…

– Спасибо, – улыбнулась Лариса. – Так что же за вопрос вы мне хотели задать? – спросила она, сделав глоток из чашки.

Карташов помедлил секунду-другую, потом сказал:

– Там, у отеля «Континент», когда стояли у тела Машковской, вы категорично заявили, что это убийство. Мне хотелось бы теперь, чтобы вы подробно изложили, что заставляет вас так думать.

…Все началось за два дня до этого, в субботу, когда Ларисе позвонила ее давнишняя подруга Эвелина Горская, парикмахер одного из элитных салонов города, и предложила ей посетить показ моделей женской одежды. Она утверждала, что это мероприятие является для города большим событием и что знающие люди утверждали – модели вполне пригодны для повседневной носки такими модными и экстравагантными женщинами, как они.

Лариса, подумав, согласилась. На дворе стоял сентябрь, только что она проводила своего мужа в Москву. Евгений, который этим летом решил вернуться к семейному очагу после четырехлетнего пребывания в столице и почти года разрыва отношений с женой, уехал на месяц в Москву свертывать дела. В начале ноября он обещал приехать назад.

Ларисе, несмотря на то что Котов уехал всего лишь неделю назад, стало скучновато. Конечно, работа в ее собственном ресторане отнимала много времени, но потребность в каких-то развлечениях оставалась. И поэтому предложение Эвелины она приняла, можно сказать, с удовольствием.

На следующий день, в воскресенье, они подъехали к отелю «Континент», в котором должна была проходить презентация, за полчаса до ее начала.

Организаторы презентации до последнего не продавали все имеющиеся у них билеты, дабы убедиться, что все желающие попасть на вечер «шишки» были ими отоварены. Подумать только, на скольких людей в Тарасове повлияло магическое французское словосочетание «прет-а-порте», в переводе означающее лишь «готовое платье». Если учесть, что все эти модели в скором времени должны были появиться в городских бутиках и салонах, то смысл подобного рвения был абсолютно непонятен.

«Вот дикари!» – заключила Лариса и вместе с Эвелиной начала пробираться сквозь толпу к дверям отеля. У них были пригласительные билеты, и никаких проблем с тем, чтобы попасть на показ, не было. Однако толпа есть толпа, и, когда они наконец добрались до дверей, их одежда и нервная система находились уже в достаточно потрепанном состоянии. Особенно нервничала Эвелина, дама хоть и легкомысленная, но достаточно чопорная, привыкшая к салонам дорогих иномарок, солидным кавалерам и ручкам, подаваемым ей по любому, самому мелкому поводу.

Когда они наконец пробрались внутрь, Эвелина где-то минут десять ворчала и брюзжала по поводу диких нравов провинции, где она вынуждена влачить свое существование. Она бы, возможно, еще долго возмущалась, но тут Ларису окликнул удивительно знакомый голос:

– Господи, какие люди!

Это был ее старый приятель еще со студенческих лет, репортер из «Тарасовских вестей», Вячеслав Вагин, которого все знакомые звали просто Славиком, несмотря на то что его возраст перевалил сорокалетнюю отметку.

Славик не обижался, поскольку по натуре был убежденный неформал. Это выражалось не только в стиле его общения, но и в одежде. Славик носил исключительно джинсы, молодежные рубашки и даже на этом мероприятии не снял с головы кепки, которую носил на затылке, сдвинув козырек назад. Впрочем, последняя деталь являла собой скорее образец практичности, нежели демонстрации свободного стиля, поскольку кепка скрывала обширную лысину, появившуюся не так давно в дебрях его седоватых кудрявых волос.

Славик подошел к дамам и, не обращая внимания на презрительно-скептический взгляд, которым его одарила Эвелина, фамильярно заметил:

– Что-то ты, Лара, сегодня вырядилась, как на прогулку в Булонский лес…

– Славик, детка, – снисходительно обратилась к нему Лариса, потрепав за руку, – здесь же, как я посмотрю, весь тарасовский бомонд собрался… Ты что, хочешь, чтобы я перед ними в шортах появилась?