Она сердито толкает брата в плечо маленьким острым кулачком, и Джерри наконец сдаётся:
— Ну давай. Это всё фигня, конечно, но здесь такая скукота…
Он осекается.
— Скукота? — медленно повторяет Сэмми. Её бледное кукольное личико вдруг становится очень взрослым и совершенно не похожим на материнское. — Здесь не скукота, Джер. Здесь все умирают… и мы, может быть, тоже умрём.
* * *
В мангровых чащах стоит странный запах. Он окутывает каждого вошедшего туда, будто запелёнывая в мутный вязкий кокон.
Это запах разложения. Запах гнили, сырости, тлена, оставляющий на языке острый привкус железа и соли.
Привкус крови.
Кровь часто проливается здесь, смешиваясь с болотной жижей. Чаще, чем кажется стороннему наблюдателю, от глаз которого скрыты те, кто обитает под корнями мангров. Пусть их кровь — не алая, а бледно-жёлтая или прозрачная.
* * *
— Мы прямо как в какой-то грёбаной Таре оказались, — провозглашает Лу, выбираясь из арендованного «лендровера» и с превеликим любопытством озираясь по сторонам, пока Зак достаёт чемоданы из багажника.
Белый особняк в тени вековых вязов действительно выглядит кадром из «Унесённых». К нему ведёт широкая подъездная аллея, посыпанная гравием, на которой Зак и припарковал автомобиль. От неё разбегаются несколько других — поуже, ведущих, очевидно, к хозяйственным постройкам или беседкам, виднеющимся в глубине разросшегося сада. А ниже по склону, под небольшим обрывом, начинается подлинный Мэнгроув Плейс. Владения мангров.
Болото.
Тёплый влажный ветер, долетающий оттуда, ерошит светлые волосы Зака и кудряшки Лу, выбившиеся из аккуратно заплетённой короткой косы.
Лу наконец-то одет более-менее пристойно — в светлые слаксы и голубую рубашку-поло. Только чёрная жилетка с металлическими шипами, заметно оттопыривающаяся на груди и такой же чёрный кожаный ошейник к ней в пару весьма настораживают, что с невольной улыбкой отмечает Зак.
Лу твёрдо намерен разыгрывать из себя помощницу, а не помощника, с чем Зак уже смирился. Хотя если этот фанфарон проколется, скандала не миновать.
— Спорим, сейчас из-за угла вырулит какая-нибудь Мамушка в крахмальном чепце, — азартно предполагает Лу.
Но из-за угла появляется и не спеша, нога за ногу, направляется к воротам крепкий смуглый подросток в синей футболке и обрезанных джинсах, с коротко остриженными чёрными волосами. Он нехотя прибавляет шагу, когда обогнавший его высокий светловолосый мужчина очень тихо бросает ему пару слов, явно резких, хотя на загорелом лице его — адресованная приезжим гостям вежливая улыбка.
— Добро пожаловать в Мэнгроув Плейс, — спокойно говорит он, подходя. — Стивен Монтгомери, к вашим услугам. Здравствуйте, мистер Пембертон, безмерно рад видеть вас здесь.
Этот джентльмен не кривит душой, он и в самом деле рад — отмечает про себя Лу.
Стив пожимает ладонь Зака и вопросительно смотрит на Лу, который выступает вперёд и тоже протягивает ему руку. Рука тонкая и вполне изящная, ногти наманикюрены, на запястье — тройной серебряный браслет в виде змеи. Всё как надо, Лу учёл нужные мелочи, даже то, что кожаный ошейник надёжно маскирует его кадык. Вот с очертаниями челюсти и линией роста волос ничего не поделать без соответствующей операции — остаётся надеяться, что в здешней глуши никто не обратит на это внимания. Тут же, в конце концов, не клуб «Юла»!
— Лу Филипс. Лу Эмбер Филипс, — безмятежно представляется он, не дожидаясь, пока это сделает его замешкавшийся босс.
Ему никогда не приходилось специально менять голос, играя в театре женские роли — у него он достаточно высок и мелодичен, чтобы сойти за низкий женский, когда это необходимо.
Вот как сейчас.
— Мне казалось, что напарник мистера Пембертона — мужчина, но я, право, очень рад, что ошибался, — в некоторой растерянности произносит Стив, а Лу заразительно смеётся, отпуская его ладонь, на удивление мозолистую и крепкую:
— Самолично работаете в поле, мисс Скарлетт?
Прищурившись, он глядит на Стива сквозь накрашенные ресницы, наслаждаясь этим спектаклем, и тут же покаянно добавляет:
— Извините за бестактность.
— В усадьбе много работы и мало прислуги, — спокойно пожимает плечами Стив. — Не стоит извиняться. Вы и должны проявлять наблюдательность. Вы же детективы.
Тем временем смуглый парнишка, приветствием которого стало лишь невнятное: «Хай», легко поднимает оба чемодана и направляется обратно к дому.
Лу задумчиво провожает его глазами, а Зак, кашлянув, решительно предлагает:
— Стивен, пока в доме не знают, что мы уже здесь, можем ли мы взглянуть на то место, где был найден труп мисс Чивингтон? Учительницы?
— Хорошо, — после некоторой паузы соглашается Монтгомери. — Идёмте, — и поворачивается к выложенной камнями тропе, уводящей прочь от дома, к обрыву. Между камнями пробивается ярко-зелёная щетина свежего мха. — Я потом отгоню вашу машину в гараж. Или Майк отгонит.
— Майк Уильямс, который унёс наши чемоданы? Сын Шерри, экономки? — вполголоса уточняет Лу, догоняя его.
— Вы правы, — лаконично подтверждает Стив, предлагая ему руку, но Лу лишь с улыбкой качает головой.
«Ей-богу, быть феминисткой на Юге сложно — каждый, считающий себя джентльменом, так и норовит за тебя подержаться, то есть тебя поддержать», — мысленно хмыкает он, одновременно порадовавшись своему решению надеть «рибоки», на вид довольно большие, но мало ли на свете большеногих дам!
Тропа ныряет под кроны разросшихся деревьев. Здесь надо быть внимательнее, чтобы не поскользнуться в грязи, скопившейся после недавних дождей.
Открывшееся впереди болото, окружённое мангровыми зарослями, давшими название поместью, выглядит кадром уже не из костюмно-исторического фильма, а из научно-популярной документалки Би-Би-Си. С мелководья доносится лягушачье поквакивание, вдали разгуливает какая-то тёмная взъерошенная птица на длинных ногах, не обращая ни малейшего внимания на людей. Пташки помельче пересвистываются в наклоненных к воде кустах и в кронах мангровых деревьев, чьи оголённые корни похожи на обнажившиеся жилы.
В этой вечной полутьме, прорезанной столбами солнечного света, кипит жизнь.
Лу машинально расстёгивает свою жилетку — жарко! — и с любопытством вертит головой во все стороны.
— Красиво, — искренне замечает он. — Очень красиво.
— Люблю эти места, — будто нехотя роняет Стив.
— Разумеется, вы же здесь выросли, — понимающе кивает Зак, а Лу практически одновременно с ним предлагает:
— Расскажите про аллигатора.
Стив явно теряется, но его замешательство длится недолго.
— Строго говоря, я здесь не рос. Точнее, не только здесь. Раннее детство мы с сестрой провели в Коннектикуте, но дед забрал нас сюда после смерти родителей. Деда мы до той поры совершенно не знали.
— Почему же? — живо интересуется Лу, пытливо уставившись на него.
— Потому что отец женился на маме без его одобрения, — наконец с предельной сдержанностью поясняет Стив и с явным облегчением переходит к другому вопросу. — Но мы живём тут почти двадцать лет… и всё это время я знал про аллигатора. Видел его. Он — достопримечательность здешних болот… собственно, он был здесь всегда.
— Двадцать лет? — Зак скептически поднимает брови. — Но мне казалось, что аллигаторы обычно не живут так долго.
— Мой школьный преподаватель биологии называл цифру восемьдесят пять, — пожимает плечами Стив, взглянув на Лу, который присел на корточки и рассматривает что-то в воде недалеко от берега. — Иногда мы начинаем думать, что аллигатор и вправду умер, но потом кто-нибудь снова обнаруживает его в болоте.
— А это не может быть другой аллигатор? — оборачивается к нему Лу.
— Нет, — решительно заявляет Стив. У этого есть особая примета — он слеп на правый глаз, бедолага.
— Он опасен, — Зак хмурит брови. — Нападает..
— Нет, — с неожиданным жаром заверяет Стив, не дав ему договорить, — нет, иначе бы уже были приняты соответствующие меры. Он опасен только для водяных крыс и лягушек. Собственно, он и на мисс Чивингтон не нападал, а просто пытался утащить на глубину её труп. Аллигаторы всегда так делают. Уносят в своё логово добычу. Но он не виноват.