– Ему ты так же меня будешь «продавать»? – кажется, в моем голосе было слишком много надежды.
– Не ссы! Сделаю все в лучшем виде! Скажу, что на тебя претендует несколько «випов», но ты ищешь настоящую любовь.
– Захарян, я тебя бояться начинаю! Ты же манипуляторша!
– Я не манипуляторша, я профессиональная сваха, детка. А уж для своих я в лепешку разобьюсь, ты знаешь.
– Знаю.
Чтобы рассказать, сколько мы всего с Кариной вместе пережили во время учебы, надо писать толстенные мемуары. Ни разу она не дала мне повода усомниться в искренности ее дружбы. Вот почему я так страдала, когда она улетела в Лондон два года назад. И теперь наше воссоединение впервые стало возможным.
– Я согласна. Что делать?
3
«Привет, Нина!
Я бы хотел узнать тебя получше. Не могла бы ты прислать мне побольше твоих фотографий? Только, пожалуйста, не в обнаженном виде. Я не люблю грязные разговоры.
Пока».
А он смешной! Но я его понимаю: сама пару раз натыкалась на извращенцев. Конечно же, я послала ему свои фотографии. И уверила его в том, что тоже совершенно не люблю грязных разговоров. Я напечатала в ответ:
«Привет, Фред!
Мне тоже не нравятся грязные разговорчики. Я посмотрела твою анкету, ты мне очень понравился. И я тоже хотела бы увидеть побольше твоих фотографий, спасибо.
Пока
Нина»
Ответ пришел на следующий день:
«Привет, Нина.
Что ж, я рад, что тебе не нравятся грязные разговоры.:) Твои фото – классные, моя любимая та, где ты сама сняла себя в зеркале. Ты выглядишь очень естественной и гармоничной.
Я одинок и ищу друзей, чтобы посмотреть, что из этого выйдет… Мне понравились твои фотографии. Пожалуйста, будь на связи,
Твой Фред»
Я расплылась в широкой улыбке: он все больше нравится мне, это так не похоже на то, как я представляла себе знакомство с «женихом». Кажется, это вообще первый реальный человек, которого я встретила в сети. Его письма были так не похожи на остальные, в которых «претенденты» рекламировали себя и свои достоинства (по большей части материальные), обещая золотые горы и мечтая при этом о бескорыстной любви!
«Привет, Фред!
Я рада, что ты рад, что мне не нравятся грязные разговоры:)))
Тебе не кажется, что мы слишком много говорим о грязных разговорах? Что бы это значило?…»
Я уже знала, с чего начнется его следующее письмо:
«Привет, Нина,
Я рад, что ты рада, что… ну, дальше ты знаешь:)…»
Мы общались всего несколько дней, к тому же лишь виртуально, а все было так, будто мы знаем друг друга тысячу лет. С первого письма между нами что-то возникло: общий смех, только нам двоим понятные шутки.
Спустя месяц, шестого сентября, я встречала Фреда в аэропорту и, наплевав на приличия, держала в руках табличку «Dirty talking».
И вот он, такой смущенный, немного ошарашенный обрушившейся на него еще в самолете русской реальностью, в простецкой кожанке и джинсах, высматривает меня в толпе, близоруко щуря глаза.
Я спрятала лицо за табличкой. Мне было страшно, безумно страшно. Вдруг он окажется не таким, каким я себе его надумала? Все же фотография дает довольно расплывчатое представление о человеке. Я смотрела в пол и увидела, как ко мне приблизились респектабельные английские ботинки. Издав нервный смешок, я выглянула из-за таблички. Это был он. Мы долго смотрели друг на друга. Как странно видеть человека впервые после того, как общался с ним целый месяц в эпистолярном жанре, который зачастую предполагает большую откровенность нежели «живые», не виртуальные разговоры. И все же вот он, Фред, мой смешной и непосредственный парень из интернета.
Фред склонился ко мне, чтобы поцеловать в щеку в знак приветствия. Я позволила себя поцеловать, чуть коснувшись рукой его шеи. Потом мы посмотрели друг другу в глаза. И улыбнулись. А потом хором сказали:
– I’m so glad! – и засмеялись.
4
Мы решили, что ему лучше будет поселиться для начала в отеле, чтобы мы не смущали друг друга постоянным присутствием и имели пути к отступлению в случае, если один из нас все же разочаруется в другом. К тому же, несмотря на то, что мы уже так много знали друг о друге, мы все еще пребывали в конфетно-букетной стадии и нам только предстояло наше первое свидание, а за ним и все остальные.
Однако Фред почти не появлялся в своем номере, а на третий день вообще забрал свои вещи и переехал ко мне. Мы поняли, что оба нашли то, что искали. Если бы это произошло не со мной. Я бы ни за что не поверила в такую историю. И все же это было реальностью.
Его совсем не шокировала моя крохотная квартирка и примитивные бытовые условия. Домашний монстр под названием «колонка» даже понравился ему, он с радостью научился ее включать.
Фред курил, но обещал бросить, как только я приму его предложение руки и сердца. Потому что для него важно, чтобы мать его будущего ребенка не подвергалась вредному воздействию дыма. Он часто заговаривал о ребенке, я видела, что он по-настоящему готов стать отцом, не просто потому что он хочет детей, а потому что он без ума от меня.
Было здорово показывать ему Москву. Мы много фотографировались, сходили в Большой, посмотрели Красную Площадь, зашли в магазин сувениров на Арбате и долго-долго выбирали самую красивую матрешку. В итоге купили бело-голубую с серебряной росписью.
– Она похожа на тебя, – сказал Фред, любуясь ею, как ребенок. Целый вечер он разбирал семейство матрешки и собирал снова. Взяв в руки самую маленькую, совсем крошечную матрешечку, он мечтательно сказал:
– А вдруг у тебя внутри такая же?
Я засмеялась и бросила в него подушку:
– Не все сразу, мистер! – для начала давай купим собаку. Я давно хотела собаку, но она мне пока была не по карману. Мы можем позволить себе собаку?
– Конечно, какую ты хочешь?
– Сенбернара. Маленького Бетховена! – я нетерпеливо захлопала в ладоши.
Фред засмеялся, а потом серьезно сказал:
– Я обещаю, что когда ты прилетишь в Лондон, щенок будет ждать тебя дома, и он будет вылитый Бетховен.
5
Через неделю после приезда Фреда выкурил свою последнюю сигарету: мы расписались во Дворце Бракосочетаний на Бутырской улице. На мне даже было белое платье – мы купили его вместе с Фредом накануне ночью, в торговом центре, работающем круглосуточно.
Мне нравилось быть немного сумасшедшей, до этого я никогда не вела себя так бесшабашно. С Фредом казалось, что весь мир существует для нас двоих. В лучших ресторанах всегда были свободные столики, в ЗАГСе нас не заставили ждать своей очереди. Когда мы расписались, мы обменялись купленными там же золотыми кольцами, а потом Фред потащил меня в ювелирный салон, чтобы я выбрала кольцо с бриллиантом.
Я долго ходила от витрины к витрине, пытаясь найти что-нибудь не слишком дорогое, однако Фред предложил мне померить кольцо из белого золота с крупным бриллиантом в форме сердца. Такие кольца я видела только в кино. Оно сидело на мне идеально и очень мне шло, но когда я увидела цену, то молча сняла его.
– Нет, Фред, – я отдала кольцо девушке-консультанту.
– Тебе не нравится? – Фред говорил тихо, я старалась говорить еще тише.
– Шутишь? Оно слишком дорогое. Не надо, – я молча потянула его к выходу. Когда мы вышли из магазина, я накинулась на него с упреками:
– Зачем ты ставишь меня в такое положение? Ты же знаешь, что у меня за душой ни гроша, я не могу принимать от тебя такие подарки!
– Можешь. Ты моя жена, забыла? Ты теперь имеешь право на половину моего состояния, мы ведь не подписывали никаких контрактов.
– Хм, – прищурилась я. – И сколько это? – я попыталась всем своим видом изобразить алчную брачную аферистку. – Сколько это – половина твоего состояния?
– Дай подумать… – Фред что-то считал в уме, а я смотрела на него и думала, как же мы друг другу подходим: он схватывает мои шутки на лету. А он тем временем стал загибать пальцы на руках (интересно, это международная привычка или он у меня научился?):
– Дом в Лондоне, загородный дом, счета в банках, трастовый фонд, плюс доходы от уже опубликованных книг, да все это пополам… Итого твоя доля примерно сто тридцать пять миллионов.
– Сто тридцать пять миллионов долларов? Что-то маловато… – скроила я капризную физиономию.
– Фунтов. В Англии – фунты стерлингов, – поправил меня Фред. И что-то в его тоне и взгляде заставило меня понять, что он говорит серьезно. Так. Я чего-то не знаю. Либо он псих, либо… На второе «либо» шансов немного, а если учитывать мою везучесть, то, судя по всему, я имею дело с первым вариантом. Приехали.