В просторной гостиной, к счастью, всё довольно прилично. Комната обставлена классической мебелью, с высокого потолка свисают плотные бежевые портьеры, а вся стена укрыта старинным гобеленом с диковинными пышными растениями и парящей птицей-фениксом. В воздухе пахнет чем-то сладким, ягодным. На синем диване лежит полная темнокожая женщина, с упоением выпуская колечки дыма. Перед ней на низком столике красуется позолоченный кальян с расписными восточными мотивами. Женщина смотрит на меня краем глаза и спрашивает королевско-флегматичным тоном:
– Ты… кто… такая?
– Видите ли, Нэтали, я…
– Для тебя – мадам Нэтали, – поправляет она, закатив глаза. – Зачем пришла?
– Хорошо, мадам Нэтали… Видите ли…
– Не вижу, – говорит она, окончательно сбивая меня с мысли.
– Э-э-эм… Я ищу Джимми, я-я-я… это самое, его п-подруга, – запинаюсь я, и сама себя готова за это прибить.
– А с чего это мне знать какого-то там Джимми? – надменно бросает Нэтали, чуть поведя бровью.
Так-с, к такому меня не готовили. Придётся импровизировать.
– Он говорил мне как-то, что частенько здесь бывает, вот я и подумала…
Нэтали тяжело поднимается и усаживается на диване, с подозрением оглядывая меня.
– Ты не похожа на тех, что водятся с Джимми. Откуда ты его знаешь?
Не понимаю, комплимент это или оскорбление. Неважно. Набираю полную грудь воздуха и вру дальше.
– Дело в том, что… Он отличный парень, я знаю, просто у него сложный период, – на этой фразу Нэтали цинично фыркает. – Просто я его несколько дней не видела, а мне нужно сказать ему кое-что важное…
– И что же это за важность? – невозмутимо интересуется она. – Деточка, ты, наверное, не знаешь, но он тут ошивается постоянно. Без понятия, что он тебе наговорил, но в любом случае шла бы ты куда подальше.
– Я беременна! – вырывается у меня, и я с трудом сглатываю комок в горле. Убью тебя, Марк! – Мы всего один раз, кхм, были вместе, на вечеринке. Я думала, пронесёт…
Мадам Нэтали вскидывает брови и удручённо выдыхает облачко пара.
– Святая дева Мария! Эти девки предохраняться когда-нибудь научатся или нет?! – она переводит взгляд на меня и небрежно взмахивает веером. – Он в клубе «Кристал», деточка, если тебе это поможет. Взял мою Шанталь на всю ночь, кокса под завязку и со своим дебильным другом отправился тусить. Походу, празднует что-то.
Я благодарю, выхожу в коридор и замираю. Какой-то паренёк на пороге шепчет что-то Здоровяку и указывает на меня. Настораживаюсь.
– Эй! Ты что, приехала с Марком? – окрикивает он и быстрым шагом направляется ко мне.
– С Марком?! – кричит из гостиной Нэтали. – Ты что, работаешь на него?! Ах ты ж сучка! Фред, не дай ей уйти!
Время замедляется. Я меж двух огней. Сзади в дверях, вслед за топотом ног, появляется взбешённая Нэтали, спереди по коридору несётся огромный Фред. С каждой секундой они всё ближе ко мне, а я всё ближе к сердечному приступу.
Ныряю в комнату с тремя наркоманами и запираю дверь на замок. Вряд ли это надолго остановит Здоровяка Фреда. Отодвигаю тяжёлый комод и подпираю им дверь. Торчки смотрят на меня и начинают хихикать.
– Ничего смешного! – недовольно бросаю им. – Меня собираются прикончить, а вы ржёте…
Кусаю губу и думаю, как отсюда выбраться. Один из наркоманов, щуплый паренёк с милым лицом, встаёт и протягивает мне леденец без обёртки.
– Не грусти, подруга! – говорит он, улыбаясь. Кого-то он мне напоминает… Точно! Чувак из комедии «Продвинутый новичок»!
– Нет, спасибо, Ди Джей Куоллс! – отмахиваюсь я, но тот упрямо продолжает пихать мне леденец. Замечаю на нём налипшую ворсинку и брезгливо морщусь.
Сзади раздаётся стук в дверь и отборная брань мадам Нэтали. Нужно поскорее смываться отсюда. Единственный выход – окно.
– Да господи Иисусе! Ла-адно! – я хватаю дурацкую конфету, лишь бы этот чувак отвалил от меня, и сую себе в карман.
– Не-е-ет, – нараспев говорит он, продолжая загораживать мне проход к окну. – В кармане гря-я-язно. Его надо сра-азу положить в ро-о-от.
– Хрен с тобой, Ди Джей, – ворчу я и запихиваю леденец в рот. – Доволен?!
Парень радостно хихикает, отходит от окна и падает на кровать. Ура! Путь свободен! А конфету всегда можно выплюнуть.
Я бегу к окну и поднимаю раму. Там на углу стоит машина Марка. Я кричу ему что есть силы, и он, вроде бы, спохватывается, заводя двигатель. За моей спиной громыхает дверь – Здоровяк вот-вот разломает её в щепки, и я нечаянно проглатываю злоебучую конфету. Она чуть не застревает у меня в горле, но в конце концов проходит дальше и падает в желудок. Я хриплю и мысленно матерю Ди Джея Куоллса, вернее, его наркоманскую версию.
Слава богу, тут есть пожарная лестница! Пока я сбегаю по ней вниз, Марк слетает на улицу, взвизгнув тормозными колодками.
– Давай, прыгай! – кричит он мне, высунувшись из окна машины.
До земли ещё футов десять, и Марк подъезжает прямо под лестницу. Сверху раздаётся гвалт, и оттуда выглядывает разъярённая морда здоровяка Фреда.
– А ну стой!!!
– Ну же, давай! – торопит Марк.
Собравшись с духом, я спрыгиваю вниз и приземляюсь на крышу автомобиля. Из-за угла выбегают какие-то ребята и несутся к нам с явно недружелюбными намерениями. Едва я сажусь в тачку, как она срывается с места и мчится мимо этих ребят. Они долбят по машине дубинками, но Марк ловко объезжает их и прибавляет газу.
– Твою мать! – смачно ругаюсь я и со всей силы бью его кулаком по плечу, когда мы оказываемся достаточно далеко от того места. – Меня из-за тебя чуть не прибили!
– Ну не прибили же, – парирует Марк, за что получает ещё один удар. – Ауч! Какая у тебя рука тяжёлая!
– Сукин ты сын! Даже не сказал мне, что это – чёртов наркопритон!
– А ты бы пошла туда, зная всю правду?
– У-у-ублюдочник! – называю я его. С ошибкой, но это ему даже больше подходит. Человек-ошибка.
Изнурённо прорычав, я нехотя соглашаюсь с ним, но всё равно во мне пышет ярость. Да, наверняка я бы немного поартачилась, зато обдумала бы всё более детально и, вероятно, даже послала бы Марка с его пятью процентами на хрен. С удивлением осознаю, что помирать мне как-то расхотелось.
– Сплошное безумие! – вздыхаю я.
– Ничего не поделаешь, – возражает он. – Все мы здесь не в своём уме – и ты, и я.
– Откуда ты знаешь, что я не в своём уме?
– Конечно, не в своём. Иначе как бы ты здесь оказалась?
Действительно. Мысленно соглашаюсь с его словами и отворачиваюсь к окну. На меня накатывается какая-то странная усталость и ощущение, будто я раскачиваюсь на волнах.
– Смотри, что я тебе купил, – примирительным тоном сообщает Марк и кивком головы указывает на заднее сидение.
Я достаю оттуда бумажный пакет и заглядываю в него. Две банки пива, энергетик, чипсы и пачка сигарет. Глупо хихикаю. В душе разливается странное приятное тепло, что аж хочется плакать. Марк улыбается.
– Ну, раз наш план провалился… – начинает он, пока я делаю большой глоток энергетика. Машу рукой, пытаясь справиться с пузырьками в горле, и Марк выжидающе замолкает.
– Я знаю, куда надо ехать.
Примечания:
* «What a story Mark!» – отсылка к «великому» шедевру киноиндустрии, ставшему мемом, «Комната».
Часть 2
Мы летим по ночному Бруклину мимо элитных домов из красного кирпича, мимо всё ещё зелёных деревьев вдоль узких улочек, и болтаем о разном. Вернее, болтаю я – шучу, вспоминаю забавные истории, рассказываю обо всей своей жизни, а Марк внимательно слушает. Слишком серьёзно.
– Моя мама часто ругалась, когда я сидела за компом, или с книгой, или писала что-нибудь. Пхах! Она считала, что так я никогда ничего не добьюсь. «За эти писульки тебе деньги не платят, лучше иди займись чем-нибудь полезным», – говорила она. И вот, я доказала ей, что она была неправа, – я беззаботно улыбаюсь, развалившись в кресле, а Марк лишь задумчиво хмыкает. – Ну что ты молчишь?! Расскажи что-нибудь о себе.
К зеркалу заднего вида на резинке подвязана фигурка скелета. При малейшем движении его руки-ноги подскакивают и сгибаются на шарнирах. Никогда не видела, как танцуют старинную джигу, но почему-то думается, что она выглядит именно так. Когда мы стоим у светофора, я специально оттягиваю фигурку и отпускаю. Забавно.
– Да нечего особо рассказывать-то… – тяжёлый вздох и смиренное «ла-а-адно». – После смерти родителей я остался с тётей и жил у неё до семнадцати лет, – его голос звучит чересчур равнодушно для такой темы. – Потом сбежал из дома, банчил некоторое время наркотой. Потом перешёл на грабежи и в итоге стал одним из самых востребованных грабителей Нью-Йорка.