Джимми нервно моргает, выглядит явно напуганным. Что ж, видимо, не такие уж они хорошие друзья.
– Да не, Марк, ты что?! – начинает он оправдываться. – Я собирался позвонить тебе, как только найду перекупщика.
Марк усмехается. Он явно не впечатлён.
– А мне тут нашептали, что ты уже его нашёл, – взгляд его становится холодным и жестоким. – Где камень, Джимми?
– Я… я спрятал его. Чёрт, бро, давай поговорим…
Встряхнув головой, Марк хватает его за шкирку и бьёт кулаком в челюсть. Раз, другой. Пока Джимми не начинает умолять о пощаде.
– Так где камень, псина подзаборная?
– Он… – Джимми плюёт кровью на асфальт. – Он надёжно спрятан. Давай уедем в безопасное место, и я его тебе отдам.
– Как это понимать?! Ты мне тут зубы не…
На парковку въезжают два чёрных тонированных джипа. Марк отпускает Джимми, и они оба тяжело вздыхают.
– Блять…
– Что происходит? – шепчу я.
Марк сжимает мою руку и взволнованно сглатывает. Из джипов выходят восемь крепких ребят, таких же, что были у моего дома, и направляются к нам. И у них есть пушки. Понятненько.
– Просто молчи, – шипит на меня Марк.
– Здарова, педики! – громогласно провозглашает высокий мужчина, гаденько ухмыляясь. Остальные ребята держатся на шаг позади него. – Вот мы вас и нашли. Либо вы сразу отдаёте Кохинур*, либо кто-то из вас сдохнет прямо тут.
Он тычет в нас дулом пистолета, но это кажется не таким страшным по сравнению с остальными семью пушками, что смотрят сейчас на нас.
Если я правильно поняла, Кохинур – это тот самый камень, очень ценный. Уверена, что это алмаз. Иначе, с чего бы такой шум?
– Тони, – начинает свою речь Марк. – Мы как раз решаем этот вопрос.
– То есть сейчас у вас камня нет?
– Нет, но…
– Ты, наверное, Джимми? – обращается Тони к нашему рыжему другу. Тот растерянно кивает.
Раздаётся громкий выстрел, и Джимми со стоном оседает на пол.
– НЕ-Е-ЕТ! – вопит Марк, бросаясь к другу, но его тут же хватает пара ребят. – Какого хрена ты сделал?! Ты пиздец какой долбоёб!
– Закрой нахуй свой спермоприёмник! – орёт Тони и бьёт его под дых.
Пока все отвлечены, я подбегаю к Джимми и осматриваю его. Пуля вошла в живот. Кровь горячим потоком льётся из раны, и я пытаюсь её зажать трясущимися руками. Бандитские разборки остаются для меня размытым шумом на фоне.
– Блять… я умираю?! – с ужасом спрашивает Джимми.
– Нет-нет-нет! – шепчу я, снимая блузку и затыкая ею пулевое отверстие. – Мы отвезём тебя в больницу. Там тебя быстренько подлатают. Ты только держись…
Джимми внезапно смеётся, пялясь на мою грудь, выглядывающую из-под топа.
– Ну, хоть на сиськи посмотрю перед смертью, – говорит он с блаженной улыбкой, и я нервно хихикаю.
– Можешь даже потрогать, – шучу я, а у самой глаза наполняются слезами. Он «уходит».
– Хочу спать, – шепчет он. Глаза его медленно закрываются.
– Нет, Джимми, тебе нельзя спать. Посмотри на меня! Держись, слышишь?!
Я встряхиваю его, и он на мгновение распахивает глаза.
– Он внутри…
Кто внутри? Внутри чего? Джимми не договаривает. Его глаза закатываются, и он обмякает. Меня неистово трясёт. Я с ужасом оборачиваюсь и вижу, как Марка запихивают в машину. Чёрт!
Краем сознания я понимаю, что мне бы по-тихому свалить куда подальше, но страх за моего нового друга оказывается сильнее. Редко ведь бывает такое, что ты впервые видишь человека, а кажется, будто ты знаешь его всю жизнь.
– Подождите! – ошалело кричу я, и замечаю, как Марк недовольно морщится, оглядываясь на меня. Резво поднимаюсь и бегу к машине, глупо цокая каблуками по асфальту. – Марк! Ты куда?!
– Да вот, решили с друзьями поехать пивка тяпнуть, – отвечает он с сарказмом.
На его лице на секунду вспыхивает раздражение, но тут же гаснет. Он вздыхает, умоляюще смотрит на Тони, и тот кивает. Бугай выпускает Марка из своей крепкой хватки и становится рядом, сцепив руки на животе.
Марк сидит на заднем сидении. Он протягивает связанные кабельными стяжками руки и ласково обхватывает моё лицо.
– Езжай домой, Элис, – говорит он, и голос его звучит так нежно, что у меня сжимается сердце. – Тебя не тронут, я договорился.
– А как же ты? – всхлипываю я.
– Отоспись за нас обоих, – сжимает он мою руку. Отодвинув меня в сторону, бугай садится в машину, а Марк высовывается в окно и кричит. – Это, конечно, не пять процентов, но хоть что-то.
Напоследок он подмигивает мне, и оба джипа скрываются за поворотом. А я стою на парковке и не знаю, что делать. В груди – разверзнутая пропасть. Разжимаю ладонь и вижу ключ от машины, что тайком сунул мне Марк. Горько усмехаюсь. Оставил мне свой автомобиль…
Примечания:
Кохинур, или «Коинур» – алмаз и бриллиант в 105 карат, который в настоящее время находится в короне королевы Елизаветы, один из наиболее знаменитых алмазов в истории.
Часть 3
Чувствую себя отвратительно. Сажусь в машину Марка и открываю бардачок. Там валяются какие-то документы, складной нож и пачка сигарет. Закуриваю и замечаю, что мои руки трясутся, а нога отбивает нервный ритм. Так не должно быть. Это неправильно. Всё идёт неправильно!
Всё из-за меня. Из меня вышел херовый помощник. Теперь Марка убьют, а я ничего не смогу сделать. Внутри меня всё клокочет от злости. К горлу подбирается ком, и я не могу сдержать слёз. СУКА! Я со всей силы бью по приборной панели, и кулак пронзает острая боль. Становится легче. Теперь боль разрывает снаружи, а не только изнутри. Ну вот, я снова оказываюсь в точке отсчёта: желание причинить себе боль, апатия, ненависть, дереализация…
Разжимаю кулак и наблюдаю, как на нём разливается синее пятно. Хочется разрезать кожу и вытащить это пятно наружу. В голове что-то щёлкает, и я выпрямляюсь. Конечно! Он внутри!
Быстро вытерев слёзы, я бегу к Джимми и щупаю его пульс. Тишина. На меня пялится застывший взгляд.
– Прости, Джимми! – говорю я и, стиснув зубы, открываю ему рот.
Заглядываю внутрь и радостно вскрикиваю. Из его горла торчит нитка, привязанная концом к зубу. Аккуратно тяну за неё. Вроде, идёт. Главное, не торопиться. Так, та-а-ак… Чёрт! Нитка туго натягивается и не идёт дальше. Потягиваю чуть сильнее, и она рвётся. Блять!
Бегу обратно к машине. В бардачке лежит нож Марка, и я просто молюсь, чтобы он оказался острым. Опускаюсь на землю рядом с телом Джимми и разрываю его рубашку. Пуговицы разлетаются в разные стороны и со стуком падают на асфальт. «А у Джимми неплохое тело», – думаю я и мотаю головой. Не отвлекайся!
Набираю полную грудь воздуха. Завожу нож повыше, примеряюсь и втыкаю его в плоть. «Это просто мясо, такое же, как свинина или говядина, – успокаиваю я себя. – Он уже ничего не чувствует». Веду нож ниже, увеличивая разрез, до самого пупка. Странно, мне казалось, что крови должно быть больше. Хотя ничего странного – он же мёртвый. Сердце не качает кровь, а следовательно, и кровотечения быть не должно.
Так. Дырка в животе есть. Судя по всему, камень находится в желудке. Желудок должен быть сразу под рёбрами. Вот он. Внутри крови оказывается больше – натекло от огнестрельного ранения. Видно фигово, и мне приходится промокнуть блузкой лишнюю кровь. Теперь я вижу нежно-розовые стенки желудка. Разрезаю его ножом, будто это обычные субпродукты, которые я готовила однажды на ужин. В желудке среди полупереваренных остатков пищи и желудочного сока нахожу заветный мешочек с камнем. Достаю его и прижимаю к своей груди. Господи, неужели я его нашла?! От облегчения я начинаю истерически рыдать вперемешку со смехом. Ладно, на это нет времени. Лишь бы успеть…
Блузку – в пакет, труп – в кусты (прости, Джимми, но у меня не хватит сил и времени забрать тебя с собой), нож вытираю о юбку и кладу на соседнее сидение. Так, на всякий случай.
Сажусь за руль и начинаю судорожно соображать, куда ехать. Чёрт, не помню, чтобы Марк говорил мне адрес его босса. Что же делать? Как я его найду? Блять, блять, блять…
Телефон! Может, там он сохранил адрес? Вряд ли, конечно, но это последняя надежда. Хорошо, хоть пароля нет. Просматриваю его смартфону и ничего не нахожу. В душе разливается противный холод.
– Да ладно, не может такого быть! – кричу я от бессилия. – Я же нашла грёбаный камень! Что тебе ещё надо?
Не знаю, кого я спрашиваю, может, судьбу? Не-е-е, в неё я тоже не верю.
Бездумно листаю приложения, борясь с наступающим отчаянием. Тупые приложения! Apple Store, Wallet (кто-нибудь вообще в курсе, что это за хуйня?!), Watch… От внезапного озарения у меня открывается рот.