Хомский без церемоний - Боб Блэк

Хомский без церемонийБоб Блэк

Переводчик Александр Умняшов

Редактор Иван Смех

Иллюстратор Уильям Хит Робинсон

Дизайнер обложки Полтора дезертира

© Боб Блэк, 2021

© Александр Умняшов, перевод, 2021

© Уильям Хит Робинсон, иллюстрации, 2021

© Полтора дезертира, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0053-7922-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

Рец. на кн: Chomsky on Anarchism // Selected and edited by Barry Pateman. Edinburgh, Scotland and Oakland, California: AK Press, 2005; а также: Occupy. By Noam Chomsky. Brooklyn, New York: Zuccotti Park Press, 2012.

Позвольте отметить, что в одном я с ним согласен. Ноам Хомский  не только самый известный в мире анархист. Он самый известный в мире анархист, который таковым не является.

За почти что полвека Хомский написал много книг,  по лингвистике (его академической специальности) и по внешней политике США (это его фобическая одержимость)  прежде чем он или его издатели, AK Press, почувствовали необходимость опубликовать его труды об анархизме. Рекламное объявление на задней обложке сборника «Хомский об анархизме» столь же наивно, сколь и забавно: «в этом потоке публикаций и переизданий»  почти все они, к настоящему времени, это дело рук его нынешних издателей AK Press  «очень мало сказано о том, что именно отстаивает Хомский, каковы его личная политика, его видение будущего».

Выразиться страдательным залогом  «очень мало сказано»  значит уклониться от ответа. Очень мало сказано об анархизме Хомского потому, что книга «Хомский об анархизме» очень мало говорит об этом. В предисловии, написанном от имени коллектива AK Press, Чарльз Вейгл рассказывает: «Я был ещё подростком [это примерно 1980 год], когда впервые узнал, что Хомский был анархистом» (5). То был период, когда некоторые панки подхватили анархизм в качестве лозунга («Anarchy in the U.K.» и всё в таком духе) и субкультурного символа вроде ирокезов. К 1990-м перестал быть модным марксизм и анархизм занял его место. Именно тогда Хомский начал немного рассказывать о своём анархизме американским читателям и слушателям. Продвигаемый AK Press Хомский сочетает в себе благочестие святого с непогрешимостью папы римского.

Есть простая причина, по которой анархизм Хомского стал сюрпризом для Вейгла. Сам Хомский держал это в секрете, чтобы не беспокоить леваков и либералов, для которых он писал книги и подписывал петиции во всю полосу газетных объявлений («Свободу Восточному Тимору!» и т. д.). Поэтому действительно смешно (единственное забавное место в этой в целом очень напыщенной книге), что редактор сборника Барри Пэйтмен может сказать будто «за пределами анархистского движения многие совершенно не знают о либертарианских социалистических корнях творчества Хомского» (5). А всё потому, что эти корни он закопал очень глубоко.

Хомский, чья первая лингвистическая книга была опубликована в 1957 году, а первая лево-политическая  в 1969-м, никогда не писал ни для одной американской анархистской газеты или журнала, хотя он пишет для листков с названиями вроде «International Socialist Review». Он выступил буквально с тысячами речей и интервью, но только одно из них, насколько мне известно, дано анархистам. Зато он часто писал для леволиберальных и марксистских периодических изданий. Судя по рецензируемой книге, его первым и в течение многих лет единственным проанархистским текстом было предисловие к сочинению Даниэля Герена «Анархизм: от теории к практике». Что он был анархистом, Хомский публично признал в 1976 году, в интервью Би-Би-Си (13348), но эту беседу в США опубликовали только через 27 лет (148).

«Хомский об анархизме»  это книга, в которой 241 страница, из которой мы можем вычесть шесть страниц сентиментальных, льстивых Предисловий и Введений, так что остаётся 235 страниц. 90 из них  это «Объективность и либеральная наука» (11100), эссе, которое в 1969 году стало его дебютным политическим текстом. Перепечатывать здесь его не было необходимости, даже если бы оно того стоило, потому что издательство Black & Red в Детройте уже сделало это. Первая часть этого текста является горьким, хорошо документированным осуждением сторонников войны во Вьетнаме в академической и интеллектуальной среде (1140). Это шаблон для многих книг, которых написал Хомский. С анархизмом здесь ничего общего. Вьетконговцы не были анархистами. Итак: 235  30 = 205 страниц.

Вторая часть этого текста представляет собой критический обзор книги историка Габриэля Джексона о Гражданской войне в Испании. Хомский убедительно показывает, в отличие от Джексона, что в Испании случилась именно революция, а не просто гражданская война. Испанские рабочие и крестьяне  многие из них были анархистами  сначала разгромили фашистских генералов в некоторых частях Испании, а также обобществили большую часть промышленности и сельского хозяйства, которые они определили под самоуправление. Возможно  по моему мнению и, вероятно, по мнению Хомского,  что если бы поддерживаемое Советским Союзом республиканское правительство не подавило социальную революцию, оно не проиграло бы войну.

Тем не менее, уточнять роль анархистов в истории гражданской войны в Испании  это не значит писать об анархизме и тем более излагать собственное «видение» анархизма. Многие историки, не являющиеся анархистами, описали и задокументировали роль анархистов в испанской революции. Они делали это до краткой единичной реплики Хомского и продолжили делать после. Поскольку то, что говорит здесь Хомский, на самом деле не является «Хомским об анархизме»  тут нет ничего (по выражению Пэйтмена) про его убеждения и его видение будущего,  я бы вычел всю «Объективность и либеральную науку», хотя для 1969 года это было достойное сочинение,  так что мы сокращаемся примерно до 135 страниц.

«Содержать в себе угрозу демократии»  анархизм должен быть угрозой демократии  это ещё 23 страницы стандартных для Хомского разоблачений средств массовой информации, внешней политики США и других профессоров колледжей, которые с ним не согласны, а также поддержка Хомским демократии, естественных прав и даже его якобы картезианская лингвистическая философия  всё, кроме анархизма; он не упоминается. Итак, давайте вычтем ещё 23 и останется 112 страниц возможного анархизма. Следующий текст, «Язык и свобода» (1970 года)  16 страниц  к анархизму не относится. У нас осталось 96 страниц возможного анархизма.

Пять из одиннадцати текстов этой книги  интервью, занимающие около 72 страниц. В большинстве из них Хомского об анархизме не спрашивают. Ему обычно задают одни и те же вопросы, на которые он, естественно, даёт одни и те же ответы, поскольку он никогда ни о чём не менял своего мнения. Тот небольшой смысл, что содержится во всех этих повторяющихся интервью, можно было бы, по моей оценке, уменьшить примерно до 20 или 25 страниц. Это сократило бы анархизм в обсуждаемой здесь книге до 7176 страниц. Это сводит 35 лет анархистских сочинений Хомского к материалу, достаточному для брошюры. Я не такой плодовитый писатель, как Хомский, но я мог бы написать 70 страниц об анархизме не за 35 лет, а за 35 дней. Я, собственно, так и сделал.

Поскольку Хомскому и его издателям, очевидно, пришлось потрудиться, дабы заполнить книгу достаточным материалом, интересно отметить одно опубликованное интервью, которое прошло незамеченным. Оно было дано Хомским в 1991 году Джейсону МакКуину, в то время редактору и издателю журнала «Anarchy: A Journal of Desire Armed». Этот журнал был (и остаётся) открытым для неортодоксальных анархизмов: проситуационистского, проквировского, проэгоистского, зелёного, секс-радикального, примитивистского, антирабочего, повстанческого, для постлевых анархистов (включая меня) и многих других вариантов. Было донельзя очевидно, что Хомский не знал или презирал всё это  часто не знал и презирал,  хотя эти анархисты изо всех сил старались втянуть его в диалог. Они не хотели верить в то, что Хомский такой кретин. Но на самом деле те высокомерие и нетерпение, которые проявлял Хомский в интервью 1991 года, пронизывают и все интервью, опубликованные в этом сборнике AK Press. Это также регулярно всплывает в его профессиональной полемике против несогласных с ним лингвистов и философов, но здесь я не буду в это вдаваться.