«как дети, право слово»
Кстати Геннадий демонстративно оглядел потрёпанную одёжку парня. Вам, Дмитрий, стоит обновить свой гардероб. В Верхних торговых рядах неплохие лавки готового платья, усиленно рекомендую. Будет много работы, надо выглядеть поприличнее.
Работы? Какой? обрадованно спросил парень в студенческой шинели.
Требуется установить связь с народовольцами. Сколько-то их уцелело после прошлогоднего разгрома?
По комнате прокатился вздох разочарования.
Опасно. «студент» решительно мотнул головой. Двое других согласно закивали. Продадут, сволочи. Или хвоста приведут.
Геннадий, чуть помедлив, кивнул.
Понимаю, друг мой, но иначе никак. У нас здесь других контактов, считай, что нет, а через этих «революционэров» он нарочно выговорил это издевательски, с насмешкой, через этих «рэволюционэров» можно хоть что-нибудь сделать. Документы новые добыть, легализоваться
Ну-ну, легализуемся во Владимирском централе. буркнул третий, до сих пор молчавший парень, одетый в купеческую кацавейку и охотнорядский картуз с высокой тульёй.
«Егор, кажется? припомнил Геннадий. Да, точно Егор Выходцев, двадцать один год. Помнится, его я завербовал последним из троицыстудент-политолог, третий курс ВШЭ»
Владимирскую тюрьму, друг мой он старался говорить мягко, поучительным тоном, стали назвать «централом» только в тысяча девятьсот втором году. Надо быть внимательнее к подобным мелочам, если не хотите привлечь к себе ненужное внимание. Помните, мы все тут по минному полю ходим.
Так я и говорю, надо валить отсюда! торопливо заговорил «студент» Не нравится мне что-то это место. Гнилое оно, ненадёжное
Да не переживайте вы так. Геннадий откинулся на спинку стула и нарочито неторопливо нацедил из крана самовара кипятка. Взял пузатый фаянсовый чайник и долил заварки.
Согласен, здесь нам торчать не стоит. Найдём студентика победнее, из тех, кто недавно в Москве, и поселим в этой комнате. Кому надоувидят, что здесь люди появились, зайдут. А он нам весточку и передаст.
Всё равно, пропасут. «охотнорядец» упрямо набычился. Пропасут и повяжут. А через него и на нас выйдут, невелика хитрость
Геннадий тонко усмехнулся, давая понять, что уже продумал этот вопрос.
Должен сказать, друг мой, что слухи о способностях охранки сильно преувеличены. Это лет через пятнадцать они научатся работатьнатренируются на эсерах и прочих бундовцах с мусаватистами. А сейчас здешние жандармы, в общем, ни на что серьёзное не способны. Что ни в коем случае не отменяет обычных мер конспирации.
И как же Семёнов? Или этот барон Корф? не сдавался «охотнорядец». Уж они-то наверняка всё жандармам разъяснили
Наверняка. не стал спорить Геннадий. И разъяснили, и книжки умные почитать дали. Но, одно делопонять, а другоепоставить службу так, чтобы она работала, как часы. А вот на это у них времени пока не было. Мы же с вами воспользуемся тайм-аутом и сделаем вот что
Он отставил в сторону стакан с чаем и пододвинул к себе блокнот.
С завтрашнего дня надо наладить круглосуточное наблюдение за домом на Гороховской. Не буду вдаваться в подробности, но есть шанс, что наши «друзья» вскорости сделают попытку восстановить работу портала. И это, товарищи, наш с вами единственный шанс вернуться домой.
II
Апрель 1888-го года
Нет ничего лучше возвращения.
Зелёный пароходик с тонкой белой трубой и белыми кожухами колёс неторопливо полз по Морскому каналу. За спиной, в закатном мареве тонули угрюмые махины кронштадтских фортов. Впереди небо было ещё светлым: на фоне восточного горизонта вот-вот должны проклюнулся шпиль Петропавловского собора, Адмиралтейства, угадывался купол Исаакия. Евсеин поёжился, кутаясь в пальто, одолженное у старшего артиллеристасам доцент не располагал гардеробом, подходящим для петербургской весенней погоды.
Семёнов оставил консулу в Адене чёткие инструкции. Доцента и его багажархив немецкого археолога Бурхардта, упокоившегося под завалами древнего подземного лабиринта в Александрииследовало посадить на русский военный корабль. Никаких гражданских судов, никаких пароходов Доброфлота, регулярно ходивших из Одессы на Дальний Восток и обратно через Суэцкий канал. Пришлось ждать подходящей оказииею оказался клипер «Джигит», возвращавшийся после трёхлетней службы на дальнем Востоке в Кронштадт для докового ремонта.
Всю дорогу Евсеин и приставленный к грузу забайкалец (раненый в перестрелке казак давно поправился и к службе относился чрезвычайно серьёзно), ни на шаг не отходили от ящиков, затянутых в просмолённую парусину, первой добычи экспедиции Семёнова. Сам Олег Иванович скитался где-то в дебрях Экваториальной Африки. Связи с ним, разумеется, не было, последняя весточка от экспедиции была отправлена ещё в середине лета, из английской миссии на озере Виктория-Ньяза.
Плаванье не затянулось. Не прошло и двух недель, как клипер встал у бочки в Военной гавани Кронштадта. На следующий день в гостиницу явился офицер с запиской от Корфа: Евсеину предписывалось немедленно препроводить груз на борт посыльного пароходика «Ижора». Обычно «Ижора» возила между Петербургом и Кронштадтом офицеров, матросов, а так же иных чинов публику, состоящую при громоздком флотском хозяйстве. Но на этот раз на борту не было постороннихсопровождавший Евсеина офицер корректно, но непреклонно отказал в месте на пароходе нескольким гражданским и морским чинам. Доценту было неуютноон чувствовал себя не человеком, а казённой бандеролью особой важности.
От расспросов сопровождающий уклонялся. Сказал только, что «его превосходительство начальник Департамента Особых Проектов самолично всё объяснит». Груз (сейчас его охраняли сразу два вооружённых карабинами матроса) пребывал в полнейшем порядке. Как ни чесались у Евсеина руки вскрыть один из ящиков, он сумел удержаться от искушения. Работал только с записями в своих тетрадях и считал часы до сладостного момента, когда можно будет взяться за дело всерьёз. Слишком много начато и не закончено; слишком много тайн и открытий сулят исследователю архивы немецкого археолога. Доцент, подобно скупцу, рыдающему над пропавшим медяком, жалел о каждой потерянной минуте.
III
Июль 2015-го года
Дела и делишки.
Где москвичи знакомятся и заводят романтические отношенияразумеется, кроме соцсетей и сайтов знакомств? Правильно, на пляжах Таиланда, Кипра или Египта. Когда Алиса сказала, что она журналистка, Глеб недоверчиво усмехнулся, и сообщил, что онуспешный бизнесмен в сфере похоронных услуг. Как выяснилось позже, никто не солгал. Одна беда: Глеб забыл поведать, какой он педант и зануда. То его не устраивает Алисин беспорядочный график, то её круг общения (не менее беспорядочный и весьма обширный), то перманентный бардак в квартире (а это и не бардак вовсе, Алиса ведь прекрасно знает, где что лежит!). То он не желает понять, как можно снимать для солидного издания, выходящего на мелованной бумаге с роскошными иллюстрациями, собственной камеройпоскольку издание прижимисто до крайности и скупится на хорошую аппаратуру.
А все потому, что она перекрасилась в блондинку.
Когда к успешному мужчине приходит за интервью хрупкая блондинистая девица, он сразу начинает оказывать ей покровительство, стараясь объяснить глупышке правду жизни. И заодно, сам того не замечая, выкладывает куда больше, чем собирался рассказать. Особенно, если пошире распахнуть глаза (голубые, а как же!), сделать губки бантиком и не забывать восхищенно поддакивать.
Глеб тоже жаждет покровительствовать, объяснять, поучать, читать морали и Алисе понятно, почему он до сих пор не женат. Вот, к примеру, он спрашивает:
Зачем ты завела новый блог?
Первый блогэто блог фотографа, терпеливо объясняет она. второй мой личный, а этот блог журналиста, тут я пишу под псевдонимом. Здесь будут мои журналистские расследования.
Ты и так тратишь слишком много времени на те два блога, а теперь ещё и этот! И ни о чём другом думать просто не успеваешь. А думать надовон, смотри, машина уже все постирала, мокрое белье перетягивает барабан. Так машинка быстрее выйдет из строя. А тебе плевать, ничего не замечаешь за своими драгоценными блогами!