Решил я устроить между капиталистами соревнование, тендер так сказать: «Кто лучше сделает полевую кухню для отечества, и ещё много чего нужного». Пусть акулы капитализма побьются между собой за госзаказы по схеме ценакачество-скорость, сейчас и потом. Ну, и за моё расположение к ним тоже, в России, особенно середины девятнадцатого века, это многого стоит. Так же я озвучил своё пожелание Нобелю, чтоб он и его сыновья как можно скорее приняли подданство России, а она с радостью в моём лице примет их к себе, и после этого он был мною отпущен. Борис Якоби понятное дело остался, но, уже без этой фразы.
Борис Семенович, я хочу вас наградить за то, что вы уже сделали для России, и зато, что ещё сделаете, начал я разговор смотря на Якоби. И может исполнить вашу мечту.
Ваше Императорское Высочество, я вполне доволен тем, что уже получил, за свои труды, ответил мне учёный. При этом на его лице читалось удивление. А моя мечта, это развитие науки в России.
Борис Семенович, я говорю не о наградах, премиях, хотя и это будет, вы заслужили. Это будет, смею на это надеется, для вас очень большой наградой, и одновременно исполнение вашей мечты, как учёного, продолжил я строить интригу. Якоби молча своим взглядом меня спросил: «Так о чём же речь?»
Электротехнический научно-исследовательский институт, со своим опытным производством. И вы его создадите и возглавите! Кроме того, в России будем строить электромеханический и кабельные заводы, достаточно торжественно сказал я, наблюдая как у Якоби, по мере осознания услышанного расширяются глаза. Он даже встал, дыхание у него перехватило.
Да? выдохнув спросил он меня.
Да. Я вам это обещаю, сказал я. Но, Борис Семенович, это после войны. Сейчас она на первом месте. И мне нужны от вас надежные мины, кабели, взрыватели, полевой телеграф, люди кто этим будут этим заниматься здесь, и прежде всего на юге. Не забудьте туда включить, пожалуйста, поручика Борескова. Якоби на меня посмотрел с вопросом.
В Крым он уже прибудет поручиком, ответил я на его вопрос. И перешёл на другую важную тему:
Борис Семенович, я настойчиво прошу вас, ваши разработки держать в секрете, и в дальнейшем закреплять за собой и Россией авторское право, если что-либо будет сделано вами впервые в России и мире. Я понимаю, наука, конференции, съезды. Как говориться ради Бога, но, то, что должно быть сохранено в тайне, должно быть в тайне. Остальное показывайте, делитесь с коллегами, сотрудничайте, но, сначала будьте добры, закрепите авторское право, патент изобретения за Отечеством и собой. Вы же сами знаете, что европейцы и американцы весьма ушлые в таких делах. Подсмотрят, купят за недорого, запустят в ход, заработают на этом, причём ещё и нас же. И к ответу их не призовёшь. Поэтому впредь, действуйте так сами, учите своих учеников и внушайте это мысль среди научного и изобретательского сообщества. Это будет личным моим поручением для вас. Закончил я на этом свой государственно-нравоучительный монолог для большого учёного, а то они как дети, на открывают, на изобретают, и потом в режиме по секрету всему свету.
Сейчас вас встретит адъютант, и вы уже здесь начнёте составлять список необходимого для работы, сказал я, давая понять, что, разговор окончен, пора браться за дело. На этом с Якоби и распрощались.
Вступил я в личный контакт, через эпистолярный жанр с Обуховым Павлом Матвеевичем, крайне полезный человек в истории России. Эх, клонировать бы таких. Мечты. Остаётся помогать тем про кого я помню, и их список рос. И учить, искать новых Ломоносовых и Кулибиных.
Обухова в письме я похвалил за успехи, подкинул денег, предложил разработать проекты металлургических комбинатов, именно комбинатов с максимально полным циклом производства, для Урала и европейской части России. Порекомендовал при Златоустовской оружейной фабрике открыть вечернюю школу для рабочих, их детей, и вариант фабрично-заводского училища при предприятии. Отчасти для этого деньги и давал. Пусть начинает схему отрабатывать, потом будем её массово запускать на казённых промпредприятиях. Ну, и про гору Магнитную я не забыл, пусть туда людей направляет, и окончательно найдёт там, то, что и должен найти.
В мои плотные дни я не мог не включить минёров и сапёров. Если пехота царица полей, артиллерия бог войны, то саперы и минёры одновременно ангелы-хранители и исчадия ада. Укреплениями и инженерными сооружения защищают, минами наносят коварные и смертельные удары. Мины ведь долго называли «адскими машинками».
Вызвал я к себе всех инженерно-саперно-минных начальников до кого смог дотянуться. На совещании были представлены Главное инженерное училище, Николаевская инженерная академия, Главное Инженерное управление. Так же генерал-лейтенант А.А. фон Цурмилен, глава инженеров Гвардейского корпуса и он же был одним из руководителей строительства укреплений для обороны Петербурга от нападения англо-французской эскадры, и генерал-майор Н.Ф. Хомутов, командир Лейб-гвардии Сапёрного батальона. Краткое приветствие, и сразу быка за рога.
Я им вновь озвучил про бетон, а дальше пошла колючая проволока, паутина, полевой перископ, ложные позиции, маскировка и ДЗОТы, противопехотные мины, управляемые, напалмовые фугасы, греческий огонь.
С колючкой просто. Заказы промышленникам на проволоку, а пока отработать колючую веревку. Паутину пусть тоже из верёвок, и испытывают. Полевой перископ вызвал ещё большее оживление, чем предыдущие инновации.
Обманывать противника это нормально, это часть военного искусства, прятать от него то, что нужно то не ново. Но, не в случае с маскировочной сетью, видно было, что, масксеть нравиться генералам. Дешево и сердито.
ДЗОТы я видел так. ДЗОТ, а в нём четыре, шесть, восемь, десять, дюжина бойцов, у которых лучшие результаты по стрельбе, с ними рядом те, кто беспрерывно заряжает винтовки, и винтовок столько, чтоб стрелок мог делать один выстрел в секунд пять. Выстрелил, взял новую винтовку, прицелился, выстрел, взял новую. Огневой конвейер. Скоростная прицельная стрельба. И пусть попробуют союзники пройти их сектора обстрела, без уничтожения ДЗОТа.
Противопехотки были предложены простые, деревянный, металлический корпус, для герметичности промасленная бумага, краска, лак, порох, поражающие элементы, взрыватель нажимной и растяжка. С растяжкой ещё вариант мины, колышек, на нём мина типа Ф-1, дал рисунки МОНки. Управляемые и направляемые фугасы, не новинка. С управление моряки помогут, опыт ими уже накоплен. Все присутствующие в взрывных делах люди сведущие, направление, подсказки, приказы, деньги даны. Всё. Вперёд. Здесь вопросов особых и не должно быть.
А вот, когда я начал вещать про напалмовые мины и греческий огонь, лица генералов заиграли разными красками, некоторые нахмурились. Всё попытки начать говорить с местоимений «Но», «это», я пресёк фразой: «Всё слушают меня!» И стал спокойно, твердо говорить, смотря на генералов.
Кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет? Всё знают, кто и в какое время это сказал? спросил я. К нам пришли с мечом, с войной, и должно быть не важно, от чего погибнет враг, меч, пуля, штык или греческий огонь.
Если враг не сдаётся, он уничтожается, и не важно как, меч, пуля, штык или греческий огонь, выдал я ещё одну крылатую фразу.
И этот враг, господа генералы, на нашей земле, немного повысив голос, сказал я.
Его Императорскаго Величества Государства и земель Его врагов, телом и кровию, в поле и крепостях, водою и сухим путем, в баталиях, партиях, осадах и штурмах и в прочих воинских случаях храброе и сильное чинить сопротивление, и во всем стараться споспешествовать, что к Его Императорскаго Величества верной службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может, прочёл я выдержку из воинской присяги.
Так давайте отбросим женские сантименты, и будем выполнять свой долг. Тем более, что ими наши противники не страдают. Ни в 1812 году, ни сейчас. И плевать мне будет на их обвинения в варварстве, не мы им, а они нам объявили войну по надуманным обвинениям. Если вы не помните, мы всегда были для европейцев варварами. Так, что какой спрос с варваров? Или вы не читали Кюстина? усмехнувшись, закончил я свои наставления, представителям благородного века, дав им понять, что они исполнители, а ответчиком буду я.