Нежданно-негаданно у Павла случился служебный роман с одной из ведущих сотрудниц, она прежде преподавала в физтехе, два года назад защитила докторскую диссертацию, ей тогда исполнилось лишь двадцать пять. Тема, которой занималась Лена, относилась к близкой Павлу теории дискретной математики и прогнозирования, трудилась над ней под руководством академика Журавлева. Наверное, общие интересы как-то сблизила их, нередко задерживались после рабочего дня, обсуждая проблемные вопросы в их проекте. За полгода совместной работы между ними сложились приязненные отношения, даже можно сказатьдружеские,о других у Павла и мыслей не было. Практически в упор не видел в ней женщину, хотя и отличал ее довольно миловидную внешность, пока однажды глаза не открылись именно в таком ракурсе.
Вроде, ничего между ними не произошло, как обычно вели разговоры, сидя за столом напротив друг друга. И вдруг что-то поменялось, Павел увидел то, на что прежде не обращал внимание. Умилившие его небольшие ушки с капельками сережек, нежная шея в открытом вороте сорочки, хрупкие плечи под строгим костюмом и вообще весь ее видтакой слабый и беззащитный. В нем вспыхнуло желание обнять, прикрыть собой от каких-либо невзгод, как в наваждении встал и подошел к Лене, наклонился и, обняв за плечи, поцеловал ее сухие губы. А она потянулась к нему, прижалась и сама обняла. Когда же он принялся снимать с нее одежду, нисколько не противилась, лишь послушно подняла руки, чтобы снять комбинациюудивился краем сознания, ведь большинство молодых женщин уже с давних пор не носит этот предмет туалета. Отнес ее нагое тело на стоявший в углу комнаты кожаный диван и стал покрывать поцелуями от макушки до пят, задержавшись в самых сокровенных местах, девушка же тихо стонала, закрыв глаза.
С того дня каждый вечер отдавались страсти, но уже в квартире Леныона жила отдельно от родителей в своей собственной двушке. О любви не говорилиоба осознавали, что между ними нечто другое. Девушка, по-видимому, стосковалась по мужской ласке, занятая вначале учебой, а после научной карьерой, она, по сути, превратилась в "синий чулок"на личную жизнь у нее просто не оставалось времени,а женская природа ведь своего требует! У Павла обстояло немного иначев последний год отношения с женой в какой-то мере охладели. После рождения сына Оля почти все внимание уделяла ему, на мужа оставались крохи. Да и в постели не проявляла былой увлеченности, отдавалась больше из-за супружеской обязанности. Но как бы то ни было, разрушать семью Павел не собирался, так и жил с двумя женщинамиодна для домашнего покоя, другая для плотских утех,и, казалось, всех их это устраивало. По крайней мере, Оля не устраивала скандалы, хотя должна была понять, что у мужа есть кто-то на стороне, напротив, больше стала заботиться о немнаверное, чтобы не ушел к сопернице.
Как-то постепенно улучшились отношения с частью коллег из научного сообщества, с тем же наставником из МГУАлексеев два года назад получил степень доктора наук и звание профессора, а в нынешнем стал заведующим кафедрой вместо покойного Яблонского. Пригласил Павла, по-видимому, с согласия декана факультета Костомарова, прочитать публичные лекции о новых методах компьютерного программирования и роли прикладной математики в развитии Интернета. Слушать пришли не только студенты, но и большая часть профессорско-преподавательского состава, прослышавших о новациях в руководимом им Центре. К тому же привлек профильные кафедры к выполнению своих заказов, так что сотрудничество представило прямой интерес для родного университета. Не сразу, но нашел общий язык с рядом академиков, с президентом Фортовым наладились почти дружеские отношения, насколько то было возможно при их разнице в возрасте и положении. Несколько раз помог ему в связи с официальными лицами из научных кругов других стран, да и отчасти в валютных расчетах Академии с зарубежными партнерами.
Как ни странно, ближе всех Павел сошелся с престарелым ученым, патриархом советского программирования профессором Шура-Бура. Тому уже стукнуло восемьдесят, но все еще читал лекции в МГУ на кафедре системного программирования и чувствовал себя довольно бодро. Оставался одним из немногих, кто всегда относился к молодому коллеге с симпатией, несмотря на повальный бойкот академического круга и близкого к нему научного сообщества. Впрочем, по каким-то причинам его самого не жаловали на Олимпе советской, а позже российской наукинесмотря на огромные заслуги, отмеченными государственными наградами, так и не приняли в свои ряды даже член-кором. Поводом же для более близкого общения стал несчастный случай, происшедший со старым профессором в гололедпоскользнулся и упал прямо на глазах Павла, возвращавшегося из университета после одной из рабочих встреч.
Отвез того в ближайшую клинику, а потом часто, почти каждый день навещалпожалел одинокого, но не потерявшего жизнерадостность старика. Из родных у него оставалась лишь одна внучка, но она не утруждала себя заботой ухаживать за дедом, так и лежал бы неприкаянный, если не молодой человек. Позже, когда Михаил Романович выписался и залечивал дома ушибы, Павел продолжал встречаться с ним, самому представляло удовольствие общение с ним, настолько было интересно слушать его истории, иной раз смешные, чаще поучительные. Рассказал о своей необычной фамилииего отец родом из казацкой слободки на Черниговщине, прозванной так за буйный нрав его жителей [Шура-Бурасильный ветер, буря], выходцам оттуда иногда давали такое прозвище. Старик тоже проникся к Павлу добрым чувством, относился как к родному внуку, вот таким образом обрели друг друга родственные души, будто судьба свела их для большей радости каждому из них.
Летом 1999 года вся страна замерла после начала боевых действий на Северном Кавказе. В августе банды террористов напали с территории Республики Ичкериитак назвали свою землю чеченские сепаратисты,на Дагестан, местные отряды милиции и самообороны вступили с ними в схватку. На помощь пришли федеральные войска, начались кровопролитные сражения в горной местности с переменным успехомбоевики отступали под натиском федералов и местных бойцов в труднодоступные районы или обратно в Чечню, после возвращались с новыми силами и захватывали крупные поселения и горные аулы, творя бесчинства на дагестанской земле. Потери несли все стороны, пошли первые похоронки из Кавказа в российскую глубинку. В конце месяца захватчиков изгнали, но мир не наступил, в сентябре прошла целая серия террористических актов в Москве, Волгодонске и Буйнакскевзрывали жилые дома, счет жертв среди ничем не повинных людей перевалил за несколько сотен.
Террористический акт в Москве
В какой-то мере бандиты добились своегопосеяли страх по всей стране, никто не был уверен, что беда не случится с ним и родными. Следы преступлений вели в логово нелюдейИчкерию,чтобы раз и навсегда покончить с террористами президент издал указ о введении войск в эту самоназванную республику. Бои на враждебной земле проходили очень трудно, чеченцы бились стойко, против федеральных войск сражались и малые и старые, каждый перевал, селение и долину приходилось брать ценой немалых потерь. С тревогой и болью следили в российских семьях за событиями на Кавказеу многих сыновья или мужья исполняли там воинский долг,молились за них, чтобы вернулись живыми и здоровыми. Но судьба не щадила, из Чечни вывозили тысячами в цинковых гробах и завернутыми в фольгу (цинка не хватало!) тела погибших солдат, еще многие считались без вести пропавшими и, казалось, не было конца и краю этой беспощадной войне.
Глава 6
Войну в Чечне, несмотря на многочисленные потери среди российских солдат, поддержала подавляющая часть населения страны, а Путин, ставший к тому времени председателем Правительства и принявший на себя ответственность за контртеррористическую операциютак политически обтекаемо назвали ту войну,приобрел огромную популярность и симпатию. Весь мир облетела его знаменитая фраза, получившая в народе полное одобрение:
Мы будем преследовать террористов везде. В аэропортув аэропорту. Значит, вы уж меня извините, в туалете поймаем, мы и в сортире их замочим, в конце концов. Всё, вопрос закрыт окончательно.