Бой был скоротечным.
Расстреляв ленту с пулемета, Васков, а за агрегатом стоял именно он, принялся ее спешно менять. А остальной личный состав продолжил ухать винтовками, добирая визуально наблюдаемые мишени. Но только тех, кто бегал с оружием в руках.
Пошли! Пошли! Пошли! крикнул поручик.
Он уже сам к тому времени выскочил из грузовика и, прикрываясь капотом, вел огонь из пистолета. Чех же лежал на полу кабины и старался не отсвечивать.
Васков остался с одним бойцом у пулемета. Остальные стали стремительно продвигаться по территории полевого склада. Всех, кто оказывал сопротивление, убивали на месте, остальных сгоняли к грузовику и связывали. Впрочем, работники, возящиеся на территории склада, при первых же звуках перестрелки бросились кто куда. Здесь хватало гражданских. Так что зачистка носила больше формальный характер.
Удалось захватить и тех двух мужчин, что возились с колесом грузовика. Опять гражданские и опять реквизированный автомобиль. В этот раз поляк и немец. Причем поляк по-русски разумел.
Так, Васков, крикнул поручик, когда все затихло и пленных связали.
Я!
Пусть Йозеф грузовик немного повернет. А ты приготовься и контролируй вон ту дорогу, указал он младшему унтер-офицеру. Если появится ктоподпускай шагов на сто и срезай очередью. Понял?
Так точно! произнес Федот Евграфович и повторил приказ.
Исполняй!
А сам, поставив еще двух бойцов в охранение, остальных увлек за собой потрошить добычу.
Что собой представлял такой временный полевой склад?
Это был своего рода накопительный пункт с предварительной сортировкой. Трофейные команды лазили по разбитым позициям и стаскивали сюда все, что было похоже на оружие, боеприпасы, амуницию и что-то хоть как-то похожее на полезное военное имущество. Даже шинели с сапогами, и те для первичной сортировки свозили сюда. Подводами преимущественно. Грузовиков в 1914 году в германской армии практически не имелось. Только с началом войны на местах их стали активно реквизировать для решения транспортных проблем.
Чего тут только не было даже пушки с пулеметами! Но главноегранаты!
О да! Гранаты!
Максим прекрасно знал о том, что в 1912 году на вооружение Русской Императорской армии поступила ручная граната Рдултовского, известная также как РГ-12. Увесистая такая жестяная коробка прямоугольной формы, да с крепкой ручкой и взрывателем с ударником и замедлителем. В общемклассика, пусть и невероятно уродливая на вид. Ну а что вы хотите от самых первых серийных конструкций?
Собственно, ручные гранаты массово на начало войны имелись только в русской и германской армиях. Одна бедаих никто и не воспринимал как средство для полевых сражений. Они находились на складах в крепостях и имелись у саперных подразделений, предназначаясь строго для крепостной войны. Грубо говоря, практику и тактику полевого применения гранат в годы Первой мировой войны и придумали. Если не считать старинные опыты XVIXVIII веков. Поэтому радости Максима при виде этих четырех ящиков с РГ-12 его бойцы не оценили. Не осознали пока они еще своего счастья.
Три часа. Долгих три часа шла возня возле этого склада. Васкову даже разок пришлось пустить в дело пулемет, расстреляв подводу трофейной команды.
Ваше благородие! обратился к подошедшему поручик младший унтер-офицер и, указав на дорогу, добавил: Еще едут.
Максим глянул в указанную сторону и грязно выругался. Это были не одна и не две подводы, а целый караван из семи штук. Да человек при них с неполные две дюжины.
Дистанция триста, произнес он для Васкова, рассматривая гостей в бинокль. Длинной очередьюбей!
Есть! бодро ответил унтер и высадил все две с половиной сотни патронов ленты в сторону колонны гужевого транспорта. Люди при первых же выстрелах бросились в придорожные лопухи, благо что их хватало. А вот лошадей поубивало на месте.
Ба-бах!
Что-то взорвалось на предпоследней подводе. Гранаты или, может быть, снаряды везли.
Прокрути-ка им еще одну ленточку, Федот Евграфович, произнес поручик, когда Васков перезарядил пулемет. Только короткими очередями, да по тем лопухам, что у дороги. Пусть уже в лес бегут, если выжили. А то, не дай бог, постреливать из винтовок в нас вздумают. Нечего дурными мыслями им голову забивать.
Тот гаркнул уставной ответ и начал работать осторожными, экономными очередями по три-пять патронов. Боеприпасы теперь можно было не беречь.
Что у вас? поинтересовался Максим, подходя ко второму грузовику. Тому самому, что ремонтировали по их прибытии.
Все готово, Максим Федорович, доложился Хоботов. Колесо заменили, пулемет установили.
Водитель готов с нами сотрудничать?
Разумеется.
Что, поляк вот так взял и согласился?
Ваше благородие, подал голос водитель. А что поляк?
Так вы же русских не любите!
И что? Вы думаете, я немцев люблю? криво усмехнулся этот уже видавший виды мужчина. Помятая, пропитанная машинным маслом и бензином одежда. Трехдневная щетина. Уставший, злой взгляд.
Так зачем признался, что водитель? Сдался бы просто так в плен. Мы бы уехали, а тебя эти бы развязали. И все. Свободен.
Максим Федорович, а что вам так поляк не глянулся? Вы его узнали? Где-то раньше видели?
Нет. Вижу его первый раз. Или ты забыл, что я тебе сказывал совсем недавно? Знаю только, что среди поляков много борцов за независимость. Им претит быть в составе Империи. Им хочется лежать на обочине. Пусть в полном ничтожестве, но незалежно и самостийно.
Поляк промолчал, ничего на это высказывание не ответив. А поручик продолжил, обращаясь к Хоботову:
Или ты не знаешь, что ядро кавалерии армии Наполеона составляли поляки? Той самой, что сражалась под Бородино и входила в Москву.
Поляки?
Шляхта. И тогда охотно к врагам нашим пошли. И сейчас не удивлюсь, что пойдут. Уже тогда они показали, что им хоть с чертом целоваться, лишь бы не с русскими дружить. А потом, чуть покачав головой, добавил: Не нравится он мне.
Так и застрели, сплюнув, произнес водитель, переходя на «тыканье». Коли не нравлюсь. Или повесь.
А сам застрелишься? присев и внимательно посмотрев поляку в глаза, спросил Максим. Я тебе и пистолет дам с одним патроном.
Нет. Сам не застрелюсь.
Боишься?
Вместо ответа поляк просто достал крестик. Самоубийство у христиансмертный грех. Максим это знал, но как-то не учитывал. Для глубоко бездуховного поручика религиозные маркеры были слишком незначительны. В общемэтот аргумент поручика смутил. Тем более что по глазам видел, что поляк не боится
Откуда родом?
Из Варшавы.
Так ты подданный Его Императорского Величества?! А тут что делал?
По делам ездил. Как началась война, так и задержали. Две недели продержали взаперти, пока не посадили за руль моего же автомобиля. С тех пор на них и работаю. За еду.
Жена, дети есть?
И жена, и две дочери. В Варшаве остались.
В церковь ходишь?
Хожу.
По доброй воле? Или чтобы люди что дурного не сказали?
Ваше благородие с укоризной произнес поляк.
Хорошо. Целуй крест, что верно служить будешь. А как доберемся до своихя тебя отпущу.
А автомобиль?
Не обещаю. Война. Если получитсяотдам. Главноек семье вернешься. Уверен, что им там без кормильца тяжело.
Поляк с минуту думал, твердо смотря в глаза поручика, потом достал крест и поцеловал. И завертелось.
Следующие десять минут возились с загрузкой этого грузовика. Водителя-то до того не было, вот и не знали, что делать. Максим сам уже хотел садиться за «баранку». Но удалось договориться. К Яну сел Васков. Больше заслуживающих уважение людей с головой на плечах у поручика не было.
Завершив формирование колонны, Максим Федорович вышел и придирчиво осмотрел ее.
Головным шел грузовик Йозефа. На его широкой крыше расположилось два курсовых станковых пулемета. Из-за чего плотность курсового огня возросла чрезвычайно. Причем пулеметов новых, нормальных. Муха не сидела. Во всяком случае, на вид.
За ним стоял «Даймлер» Яна. Тот был более ранней модификации и закрытой кабины не имел. Водитель сидел как на козлах. Из-за чего и вооружить грузовик не было возможности. Поэтому в него перенесли носилки с полковником и ящики с боеприпасами. И даже прицепили к нему трофейную трехдюймовку, благо что их тут стояло аж девять штук в относительно целом состоянии. А дветак и вообще в отличном, одну из которых и решили экспроприировать. Зачем прихватили? Так кто его знает? Мало ли пригодится? Кое-как прицепили передок, а уж за него и пушку. Причем содержимое зарядного ящика передка знатно потрясли, загрузив практически полностью фугасами. Из тридцати шести выстрелов оставили только четыре шрапнели. На всякий случай. Так-то фугасы будут попроще в употреблении и в деле более универсальны.