«Где здесь?» снова задал сам себе вопрос Максим.
Может быть, он сейчас лежит на носилках, пускает пузыри, а санитары везут «тяжело раненного на всю голову» человека в ближайший дурдом? Но уж очень все натуралистично. Сон? Какой, к черту, сон с такой головной болью и вонью. Трупы, они не фиалками благоухают. Даже свежие. Запах парного мяса сложно с чем-то спутать.
Но если это реальность, то
Ваше благородие! вырвал его из размышлений рядовой, которого он поставил прикрывать трофейную команду.
Слушаю.
Там кто-то есть, указал он в кусты на другой стороне поля.
Наши?
Не могу знать.
Позови бойцов, тихо произнес Максим. А сам достал из чехла очень добротный офицерский бинокль, аутентичный эпохе, и попытался рассмотреть, что же там заметил в кустах его боец.
Вань, Петь! раздалось где-то рядом, и спустя пару секунд послышался топот двух молодых лосей.
К бою, тихо, но твердо произнес Максим, когда обе тяжело дышащие особи остановились рядом. Само собой, не отрываясь от бинокля. Занять траншею.
Есть, ответили ребята, уже спрыгивая в укрытие. В таком деле им особо перечить офицеру даже и не хотелось.
Сам же Максим постоял еще секунд десять и присоединился к бойцам. Сема, а именно так звали того замученного рядового, уже пытался им объяснить ситуацию. Но его перебил наш герой:
На опушке замечено движение. Ждем пять минут. Если ничего не прояснитсяуходим вон к тому дереву. Ползком. Нечего под пули подставляться! Ты первый. Ты второй. Я третий. А ты замыкающий. Достигнув лесазанимать позиции и готовиться прикрывать отход остальных. Все поняли?
Так точно! хором ответили бойцы.
Повторить!
И ребята, явно не привыкшие к таким сложностям в получении приказа, пусть и неохотно, но повторили. А Максим снова прильнул к отличному биноклю. Очень добротная реплика войсковой модели Герца образца 1907 годаразберешь не отличишь, только оптика стояла качественнаяиз XXI века, давая немало бонусов в чистоте картинки.
Однако ни боя, ни отступления не получилось.
Двух минут не прошло, как ситуация разрешилась. Из кустов осторожно вышел кто-то в форме Русской Императорской армии и вдоль опушки быстрым шагом пошел к той самой траншее, в которой сидел Максим с бойцами.
Недолгое ожидание, и вот уже подходит незнакомец. Хотя встретить в текущей обстановке знакомых Максим и не надеялся. Разве что его коллеги умудрились тоже нажраться до такого же изумления, чтобы провалиться не то в прошлое, не то в какой-то параллельный мир
Здравия желаю, ваше благородие! поприветствовал его незнакомец. Младший унтер-офицер Васков.
Максим козырнул в ответ и произнес:
Извините, представиться не могу. Контузия. Даже имя свое по портсигару узнал.
Эко вас зацепило! участливо произнес Васков. А у самого глаза смеются. Ну еще бы! Перегар у Максима был такой, что подожгине хуже Змей-Горыныча огнеметом смог бы потрудиться.
Не смешно! раздраженно буркнул Максим. МНЕ совсем не смешно. Ни своего имени, ни матери, ни отца ничего не помню. Словно только сегодня родился вот здесь, присыпанный землей. Даже с кем и зачем пили то не помню. А главноегде нам удалось столько найти
Соврал? Безусловно. Импровизировать пришлось на ходу. Не правду же Васкову рассказывать. Да и всем остальным. И так-то много вопросов к нему будет. А если же все как есть вывалить, совсем за психа примут. Пусть уж лучше так. Тем более что документов никаких у Максима с собой не было Вообще никаких. Даже те, что требовались на просторах Российской Федерации, остались в бардачке автомобиля. Да, конечно, по-хорошему, давно уже требовалось закончить реконструируемый образ поручика и слепить себе какие-нибудь документы начала XX века. Но, увы, руки не дошли
К счастью, в эти благословенные времена агрессивных и находчивых профессиональных проходимцев было еще не так много, а людей, способных их разоблачить, еще меньше. А потому мужчине, утверждавшему, что он офицер, могли вполне поверить на слово без всяких документов. Да и уровень образования хочешь не хочешь всплывет, что тоже аргумент. В стране, где львиная доля населения даже читать-писать толком не могла, его военная и техническая подготовка слишком выпуклой окажется. Не спрятать. Да и писать он умел со всеми этими ятями. Медленно, но вполне уверенно. Выучился, когда увлекся эпохой и военно-исторической реконструкцией. Было совсем непросто, так как пришлось банально зазубрить в корне непонятную логику этой архаичной системы, но теперь это давало ему шанс не ударить в грязь лицом в случае чего
Бывает, все тем же участливым тоном ответил младший унтер-офицер и улыбнулся уже всем лицом, а не только глазами.
Ему было можно. И ситуация позволяла, и возраст. Васков явно выслужился из рядовых и был уже совсем не молодым мужчиной. Даже седина местами пробивалась. Опытный служака, матерый, многое повидал. Вони солдатский крест на груди. Нижним чинам за красивые глазки такие никогда не вешали.
За Японскую войну, произнес Васков, заметив внимание поручика на его Георгиевский крест.
Доложи обстановку.
Ваше благородие, подобрался унтер. Я многого не знаю.
Хотя бы в общих чертах. Может, сам вспомню что.
Мы в Восточной Пруссии. Наш полк разбили. Где кто находитсянепонятно. Пару раз на немцев натыкались. Троих потерял в этих стычках
Максим слушал и лихорадочно пытался соображать. Форма Русской Императорской армии самого начала войны. Да и в сапогах все еще. Лето. Восточная Пруссия. Отступающие, разбитые русские войска. Ох как немного вариантов получается
Сегодня какое число?
Двадцать шестое августа.
Мы в расположении 2-й армии генерала Самсонова?
Так точно.
Максим напрягся. Он не так хорошо знал историю, чтобы помнить в деталях все значимые сражения Первой мировой войны. Хотя бы на Восточном фронте. Но сам-то он реконструировал поручика начала войны и о трагедии под Танненбергом знал прекрасно
1-й корпус генерала Артамонова? после долгой паузы вновь спросил он у младшего унтер-офицера.
Он самый, кивнул тот.
Твою ж мать как-то обреченно выдал Максим и опустился на бруствер траншеи.
Ваше благородие? поинтересовался Васков, которому совсем не понравилась эта реакция.
Немцы нас отбросили, вынудив отступить, и теперь окружают основные части армии, тихо произнес поручик, уставившись в землю.
Ваше благородие? напрягся младший унтер-офицер, вновь привлекая к себе внимание.
Грустная новость у меня, Васков, ответил Максим, горько усмехнувшись. Слышишь куда сместились взрывы? По нам уже и не бьют. Отработали по выявленным позициям и перешли к другим оперативным задачам. А значит, фронттам. И он стремительно откатывается. А мыв тылу врага.
Так что же это, братцы! воскликнул Сема. Как же это мы?
Это твои? спросил Максим Васкова, указав на бегущую по полю пару бойцов.
Мои.
Братцы снова воскликнул Сема. Так что же? Нам что, в плен теперь идти?
Не советую, буркнул Максим. С офицерами да дворянами немцы еще как-то считаться будут, а с нижними чинаминет. Покормят помоями раз в пару днейуже неплохо. А то ведь и на каменоломни загонят, где и сгинете. Или ты не слышал, что немцы в Африке устроили? Сколько сотен тысяч душ сгубили буквально за несколько лет, просто потому, что они им там были не нужны! Так и тут. К чему вы им? Зачем вас кормить? Какую пользу им это принесет? Впрочем, я не уверен, что даже с офицерами они станут обращаться как с людьми. Не любят нас немцы. Не уважают. Для них русскийсловно и не человек, а так, что-то второго сорта. Дикарь.
Но
Его благородие правильно говорит, вмешался Васков. В плен идти последнее дело. Тем более что и оружие при нас, и руки-ноги нам пока не вяжут.
Много ли навоюешь этими игрушками? тяжело вздохнув, махнул поручик рукой с винтовкой. Пулемет бы
Так вон за тем лесом пулеметы и стрекотали, вставил свои «пять копеек» подбежавший ефрейтор.
И верно, согласился Васков. Стрекотали.
Но как воевать-то? вновь пискнул Сема. Мы же в окружении!