А у распахнутого настежь окна, за которым виднелся яблоневый сад, стояла невысокая девушка, облаченная в серебристо-белые одеяния. Длинные темные волосы струились, обнимая узкие плечи, под тихим дыханием робкого ветерка, случайно залетевшего в дом из цветущего сада.
Девушка обернулась, и я увидел ее глаза. Глаза большие и выразительные.
Зрачки, подобно двум небесным звездочкам, слабо мерцали в наполненной глухим шелестом мягких крыльев перламутровых бабочек тишине гостиной. Так, наверное, доверчиво мерцает доброе пламя ночного костра, разожженного на лесной опушке, чтобы утомленный долгой дорогой путник не заблудился в пути...
То были глаза доброй волшебницы, глаза чаровницы. Я смотрел на тебя да, это была ты, - и мне казалось, что я погружаюсь в темные бездонные озера.
Я тонул, но не чувствовал страха, не боялся захлебнуться в этих чистых, божественных водах.
Я не помню, как решился заговорить с тобой.
"Ты красивая!" - сказал я. Виртуальное общение накладывает свои правила - в Городе не принято обращаться на "вы", это считается дурным тоном.
Ты приветливо улыбнулась мне - твоя улыбка была чистой и доброй, даже в гостиной стало светлее. А серебристый рой бабочек, танцевавший вокруг гроздей хрустальной люстры, вдруг стремительно вылетел в распахнутое окно, растворившись в сиреневом небе.
- Проходи, садись, - приветливо сказала мне ты, указывая на стол, посреди которого уже возвышался, радостно дыша горячим паром, самовар. Самый настоящий старинный самовар с отполированными до зеркального блеска медными боками, которые отражали моё недоуменное лицо.
Я сел напротив тебя, и мы пили чай с клубничным вареньем, разговаривали - и нам обоим казалось, что мы знакомы уже очень давно.
Всю жизнь...
- Ты откуда? - спросил я, когда биотаймер возвестил, что мне пора покидать Город.
- С Окраины, - мягко улыбнувшись, ответила ты.
Окраиной называлось Приграничье, спорные территории, предмет многовековых раздоров между Галактической Федерацией и Империей. Окраина была не очень удачным местом для жизни - там время от времени происходили пограничные конфликты с участием патрульных кораблей. Но до большой войны дело пока не доходило...
Я жил на Старой Земле. Колыбель человечества тоже была своего рода окраиной. Окраиной Федерации. Тихой, провинциальной планетой. Историческим заповедником, где в нетронутом виде сохранялись старинные города. На Земле запрещалось строить гигантские мегаполисы, которые опоясывали другие планеты, диктуя ускоренный ритм жизни.
Я не успел сказать тебе, что живу на Земле. Если бы ты узнала правду, наша первая встреча наверняка бы стала последней.
Мы бы не успели привыкнуть к друг другу, не успели бы почувствовать взаимную симпатии.
Не успели бы полюбить...
И не мучила бы сердце острая боль от неизбежной разлуки...
На следующий день я снова пришел к тебе - я хорошо запомнил дорогу к твоему Дому. Ты уже ждала меня, но не в гостиной, а на крытой веранде, опоясывавшей дом по периметру.
И до позднего вечера, до ярких звездных россыпей, мы гуляли по приморской набережной, и ты читала мне свои стихи, из которых в памяти осталась только одна строчка - "Мой дом - где-то там, на окраине..."
- Ты хочешь встретиться по-настоящему? - спросила ты, когда мы остановились у гранитной лестницы, которая вела к ажурному мосту, висевшему над Городом, касаясь металлическим фермами редких облаков.
В твоих больших карих глазах-озерах я увидел затаившееся ожидание.
- Конечно, - ответил я.
- Значит, встретимся, - радостно улыбнулась ты.
- Когда? - порывисто спросил я.
- Чрез неделю, - на этот раз улыбка была грустной.
- Почему? - ужаснулся я. Неделя - это очень большой срок. Порой недели длятся дольше, чем сама вечность...