Федор ВихревТретий удар. «Зверобой» из будущего
Саня
В середине пятого дня нашего пребывания в освобожденном Выборге (ну не поворачивается у меня язык называть город «Виипури»!) из Кронштадта прибыла по льду колонна грузовиков с едой и снарядами. Всего лишь четыре ЗИС-5 со средними санями, тонны на полторы груза. В охранении я заметил два БА-10 и полуторку со счетверенными «максимами» в кузове. К газону и броникам также были прицеплены сани, только малые, с нагрузкой килограмм по пятьсот-шестьсот. После разгрузки колонна, пополнившаяся почти всеми нашими ЗИСами и эстэзэшками, отправилась обратно. Кроме раненых, которых раньше также вывозили авиацией и аэросанями, мы отправили в этот раз всех захваченных пленных и не успевших эвакуироваться в начале войны советских граждан. После этого колонны по полсотни, а то и больше грузовиков стали приходить каждый день. Машины успевали за день доехать от Кронштадта до нас и вернуться. Ко всем ЗИС-5, -6 и -32 были прицеплены средние сани, к 36-меще и дополнительно малые. Гусеничные тягачи ходили отдельной колоннойони успевали за день только в одну сторону, зато за ними саней прицепляли гораздо больше. Постепенно прибывала стрелковая дивизия, которая и должна была теперь держать Выборг. Кроме ее подразделений, явно были дополнительные артиллерийские батареи и роты морской пехоты. Финны за это время несколько раз вяло пытались атаковать. Немцы, по данным разведчиков, копили силы. За все время на льду было три нападения, закончившихся уничтожением диверсантовколонны всегда сопровождались бронеавтомобилями и ЗСУ.
Видимо, финнам сильно надоели маячащие на льду колонны грузовиков и тягачей под прикрытием зениток и легких танков. А поскольку достать с воздуха или по земле у них не получалось, то к вопросу прерывания снабжения выборгской группировки они подошли кардинальноначавший таять лед решили сломать парой ледоколов под прикрытием броненосца «Вейнемяйнен». Правда, к этому времени стрелковая дивизия, бригада морской пехоты и два артполка полностью передислоцировались к нам, да и припасов навезли на две недели активных боев всей группировке, а движение, из-за уменьшения толщины льда, заметно снизилось. Караван ледоломщиков работал довольно далеко от берега, поэтому помешать ему мы не моглитрещины появлялись даже под гусеницами «тридцатьчетверок».
* * *
Над головой с ревом пролетел очередной снаряд. Финский броненосец никак не мог пристрелятьсяуже два выстрела израсходовал на вырубку леса к северу от города, а третьим сделал хорошую полынью и раскидал ледяные глыбы примерно по полтонны весом вокруг прогулочного причала.
Слышь, майор, обратился ко мне капитан третьего ранга, комбат-раз из бригады морской пехоты, в расположении батальона которого находилась позиция моей САУ, это корыто, конечно, вряд ли стрелять умеет лучше нашего, но если не успокоить, то дня через два начнет попадать
А какие у тебя предложения? Мне на лед не вылезти, провалюсь. Да и если б вылез, не факт, что пробью броню.
Ты книжки про Карибское море читал?
Абордаж? Ты здоров? «Чай по-адмиральски» вроде не по чину пить
Да ладно тебе, майор! Рискнем? Я про тебя такое слышал, что немцы должны уже хорошие деньги за голову пообещать
Ты б не распинался, а? Что конкретно предлагаешь?
Вон, рыбацкие лодки-долбленки стоят. Кошки и арканы сами сделаем. Рота добровольцев на захват, потом, если удачно, придумаем, как доставить или сюда, или в Кронштадт.
Я, конечно, безбашенный, но в воду лезть не хочумарт месяц на дворе!
Да не боись! Все будет пучком!
В известность пока решили не ставить никого, кроме Мындро и комбрига морпехов. С наступлением темноты финны стрелять перестали. Кроме сводной роты самых боевитых матросов, меня и кап-три, на дело пошли три снайперских пары из группы Ники, которые ненадолго выбрались из своих рейдов, два десятка человек из разведподразделений бригады и три недавно вышедших из финского тыла группы осназа.
На «рыбалку» пошли вечером. На всех добровольцах были маскхалаты, как заводские, так и самодельные.
Километрах в двенадцати от берега мы и обнаружили пробитый во льду канал шириной метров двести, а на нем и сами корабли. Броненосец и два небольших ледокола. К сожалению, с первой идеей абордажа пришлось расстатьсяслишком уж далеко от кромки льда стояла главная цель. С палубы по льду шарили лучи прожекторов. «Вейнемяйнен» возвышался в середине полыньи, по краям которой, на льду, находились посты.
Ника
Букварь, ты думаешь, что делаешь? Взять на абордаж корабль? Зимой?
Ник, я попробую. А ты можешь не ходить
Дурак, что ли? Куда вы без меня? М-да, было бы это хоть в маеможно было бы рвануть, а сейчас вода холодновата Так какой план?
Никакого
Э?
Сама, когда в бункер полезла, был план?
Ладно. Поняла. Была не права. Кто не рискуеттот сидит и пьет водку. Я с тобой!
Махина корабля приближалась. Конечно, по сравнению с теми, которые я в свое время видела в Севастополе, ничего особенного. Но с каждым шагом все лучше понимаешь авантюрность Саниного плана. Лучи прожекторов шарят вокруг корабля, ни на секунду не останавливаясь. Первыми надо гасить ихиначе никто не сможет даже подойти к кораблю. Значит, моя задача определена. Киваю своим снайперам. С глушителями погасить прожектораплевое дело. Но вот вспышки никуда не деть. Главное, чтобы другие солдаты не пальнули сдуру.
Саня?
Он кивает. Начали. И вдруг выстрел.
Мать! Вот чего я всегда боялась! Вот таких идиотов! Убью нахрен!
Но поздно. Понеслось Рявкнула пушка. Раз, другой.
Вперед!
Морпехи взлетели на палубу, будто у них за спиной крылья.
Прикрывать! остановила я своих, чтобы не влезли в рукопашную. Мы заняли надстройки, обеспечив тем самым себе насесты. На палубе творилось что-то невероятное. Так и хотелось спрыгнуть и помочь, но надо было не дать выстрелить второму и третьему кораблю. Шансов, что мы погасим все точки, практически нет. Но постаратьсяобязаны. Гладкий приклад «Бура» греет щеку и чувствительно толкается в плечо. Совсем как Тэнгу. Давай, малыш, не подведи, пожалуйста.
Акулич И.Ф.
Навались, братва! И смотрите, куда толкаете, не хватало еще на торосе опрокинуть!
Осип Акулич (Иосиф по документам, но в таком варианте имя звучало слишком непривычно В первые недели в армии не всегда соображал, кого это зовут. За что и получал «комплименты и подарки» от командира взвода) только вздохнул, наваливаясь плечом на колесо установленной на санях сорокапятки.
I навошта мы тут упiраемось, таварыш лейтенант? спросил он командира расчета, который одной рукой упирался в орудийный щит и старался рассмотреть в ночной поземке неровности льда. Получалось это не очень, уже дважды орудие застревало в наносах и один раз чудом не опрокинулось, когда левый край саней наскочил на высокий заструг, а правый ухнул в какую-то ямку.
Акула, не бухти! Надо, значит! раздался сзади голос артиллерийского сержанта Петра Данильченко.
Та не, я панимаю, што нада, не панимаю толька, што нада.
Сержант, ты если бухтишь, так хоть понятно выражайся! не оборачиваясь бросил лейтенант.
Ну, нам нада фiна падразнiць цi нам яго нада насмяшыць? С саракапяткi по лiнкору далбацьзвону мно-о-о-га будзе. А толку мала
Решили, что в случае, если наших заметят на подходе, когда уже назад поздно, будем бить по зениткам «Вани-Мани», в упор только они и смогут достать А ты меня уже достал, не отвлекай, будь человеком! добавил лейтенант споткнувшись.
«Што значыцьмама у фiлармонii настаунiчае, другi б так паслау»со смесью уважения и непонимания подумал сержант Акулич.
Эх, хорошо, что Б-4 не знайшлi у гэтым выпарi
Слышь, акула болотная, отозвался идущий сзади Петр, на хрена тебе эта дура?!
Гэта ж як-нияк любiмая машынка нашего командзiра! продолжал в меру сил развлекаться морпех, стараясь отвечать покороче, на выдохе, чтоб не сбить дыхание.
Это которого?! Петр опасливо покосился на лейтенанта.
Да не, не вашага, а таго маера з Брыгады. Страсть у яго, кажуць, к этой штуке, шчэ с лета.