Так это мы кого-то протаранили, как это могло случиться, мы же шли на глубине? Отчего же мы так быстро всплыли? Лодка, похоже, нормально управляется, слушается рулей.
Сейчас всплывем, все выясним и доложим в штаб о происшествии. А что у вас с рукой?
Да ударился о переборочный люк и, похоже, не слишком удачно.
Тогда пройдите в медблок, пусть наш медик посмотрит, что с вами.
На ограждении рубки заметная вмятина, половины стекол на ходовой нет и это при том, что рубкой вообще-то можно пробивать лед! Однако корпус не пострадал совершенно. Ну, если ущерб ограничился лишь этим, нам крупно повезло! Хотя все одно хреново. Только из ремонта и вот снова вставать!
И кого это там угораздило подставиться под нас?
Вдали, у самого горизонта, на западе проглядывала полоска суши, которой там в принципе не должно быть! Прочий горизонт был весь чист. А вот кабельтовых в двух-трех на поверхности расплывалось масляное пятно и плавали какие-то обломки. Сейнер утопили, что ли?
Что за черт, здесь слишком тепло для Арктики, заметил наш второй штурман Дима Мамаев по кличке Мамай. Градусов тридцать, как в Сочах! И солнце высоко, в наших широтах так не бывает! Это не север, так куда же мы попали?
Определиться, где мы находимся, сказал я, обращаясь к Сан Санычу.
Если ты не знаешь, что делать действуй по уставу.
Человек за бортом, раздался голос сигнальщика.
Все взглянули в сторону обломков, в волнах прыгала голова.
Бот на воду! скомандовал Петрович. Достать!
Товарищ командир! это снова Дима Мамаев. Спутниковая система не работает, спутники не отвечают, как будто их там нет.
Может, после столкновения антенны повреждены?
Никак нет, все в порядке, проверил, исправны. Просто спутники исчезли, будто их и не было!
А другие спутники как?
Да никак, их просто нет.
Как нет? И куда же они делись?
Да не знаю я, куда они все подевались, ничьих нет! Ни Глонасс, ни «Джипиэс», ни гражданских связных!
А у нас? Остальные системы работают?
Да, остальные все в рабочем состоянии.
Задействовать все и определиться, где мы находимся!
Через несколько минут наверх поднялся Сан Саныч с озадаченным лицом, осмотрел море вокруг лодки, затем на солнце зачем-то глянул.
Командир, я, конечно, извиняюсь, но мы заплыли черт знает куда. Глубины и рельеф дна не совпадают с Баренцевым морем есть некая схожесть с Атлантикой у американского побережья, точно сказать не могу.
Еще одна сцена из «Ревизора». С минуту была тишина, прервавшаяся матом.
Ты это серьезно?
Обижаешь, командир.
И как это нас сюда занесло? Что будем докладывать на базу? спросил Петрович.
Мне больше всего сейчас хотелось ляпнуть что-то типа: «Да, как мы сюда попали, только что были в Баренцевом море, а теперь за тысячи миль? да этого не может быть, да что тут за бля происходит, кто-то может нам хоть это объяснить?» Но я сдержался потому как командир по должности обязан знать всё. Ну, а если нет, так ни в коем случае не показывать подчиненным. Потому я авторитетно изрек, указав на возвращающийся бот:
А вот мы у того спросим. Он местный? Значит, должен что-то знать! Вот тогда и решим, что наверх докладывать!
Спасатели подняли на борт какого-то бородатого типа в некогда белой рубашке и вроде бы форменных брюках, босого. Он был в шоке его трясло так, что был слышен стук зубов, и он таращился на нас с жутким испугом и что-то причитал себе под нос.
Узнали, кто он?
Нет, все время молчал. Никаких документов при нем не было вообще ничего в карманах.
Этого вниз в медблок, обтереть, обогреть, переодеть, командую я. А нам срочно убираться отсюда, пока не прихватили. Все вниз, погружение!
Погрузились неглубоко, под перископ. Но вели сканирование и эфира, и окружающего пространства, так что могли быстро нырнуть на глубину. Убедившись, что срочных дел больше нет, вернее, самое срочное это установить, как мы сюда попали, решили вместе с Петровичем навестить нашего «гостя» в медицинском отсеке. Войдя, я сначала увидел нашего комиссара с загипсованной рукой, который что-то доказывал нашему бортовому медицинскому светилу Святославу по кличке Князь, а уж потом нашего спасенного, сжавшегося на койке в углу.
Док, что с Григоричем?
Перелом лучевой кости, не менее месяца походит в гипсе. Вот я ему предлагаю, пока далеко не ушли, вызывать вертолет, чтобы переправить его на берег и подождать замену. А он ни в какую, говорит, что тут останется до конца похода. Это его последний поход и в отставку. Если мы его сейчас снимем, то все, говорит, пойдет прахом. А возвращаться плохая примета, удача отвернется.
От нас и так удача отвернулась с этим инцидентом, или как его назвать помягче, не прибегая к другим словам. Ну, а как он, с ним все в порядке? указал я на второго пациента.
Да в принципе все в порядке, наглотался воды, шок, несколько царапин да ссадин и большой синяк на спине, переломов нет. Но, похоже, ударился головой обо что-то. Хотя на голове ни ссадин, ни шишки нет, сделал заключение наш эскулап.
Это еще почему? спросил Петрович. Четверть часа в воде маловато, чтоб рехнуться. Чай, не десять суток на плоту один.
Так мне пришлось его обследовать с помощью двух матросов не давался. Думал, что с ним что-то очень плохое хотят сделать кастрировать, например. Сейчас вроде успокоился, но все равно, вы только посмотрите! И похоже, что это немец, я не знаю, но язык лающий такой, не спутаешь ни с каким. Надо нашего снабженца спросить он знает немецкий.
Надо спросить спросим.
Старший мичман Сидорчук, срочно зайти в медблок, разнеслось по «Лиственнице».
Мы что, какое-то корыто или шхуну с немцами утопили? пошутил Князь. Ну, так им и надо, пусть не подглядывают, когда российский флот напрягает мышцы. А то каждый норовит в наш огород залезть. А откуда они здесь взялись? Вот будет шуму на всю округу, и начнут у нас выкручивать яйца, мало не покажется.
Князь, помолчи, и без тебя тошно, а ты со своими приколами лезешь.
Тут входит Сидорчук. Начинает доклад, но тут же замолкает, смотрит на нас, ничего понять не может. Наш утопленник так вообще в угол забился, с таким ужасом на лице, будто попал в племя людоедов, которые сейчас будут его живым на вертеле жарить.
Доктор, дай чего-то такого, чтоб успокоиться и прийти в себя, от таких известий в голове ролики за шарики заскакивают и серое вещество вскипает. Нечасто такое в природе встречается, чтобы лодка за мгновение переместилась за тысячи миль. И природу этого феномена никто не может объяснить.
Как за тысячи? Какие тысячи! А мы что, разве не в Баренцевом море?
Нет, Князь! Похоже, что мы где-то в Атлантике, у берегов Америки.
Ну ни х себе, и как мы сюда попали?
Если бы мы знали, как это все произошло. Доктор! Ну ты даешь или нет что-то для снятия стресса?
Минутная задержка, пока наш доктор переваривал только что полученное известие. Затем он сказал, глядя куда-то в стенку и как будто к чему-то прислушиваясь:
Самое лучшее лекарство от всех стрессов это стопка спирта, командир. А может быть, и две.
Ты опять со своими шутками.
Нет, я не шучу, какие тут могут быть шутки после таких известий. А как же наш клиент, он тогда откуда?
Блин, дошло наконец! А вот именно это мы хотим у него узнать!
Товарищ капитан первого ранга, вы только что сказали про Америку.
Да, Валентин Григорьевич, по каким-то неведомым нам природным или дьявольским причинам, не знаю, как это еще назвать, но мы оказались в Атлантике. Короче! Богдан Михайлыч, расспроси его, с какого он судна, что здесь делали, сколько их было, куда шли, ну и все такое.
Эй, Сидорчук, когда немца допрашивать будешь, только до смерти не забей! это опять наш доктор.
Ну не может Князь без шуток! Хотя, глядя на нашего снабженца, любой бы поостерегся с ним связываться: рост под два метра, кулаки как пудовые гири, косая сажень в плечах, в рубочный люк с малым зазором проходит. Недаром он наш снабженец, всегда выбивает все и сверх того, что положено, а как он там это проворачивает, не наше дело.