К водяному колесу? Ваша милость, это же так просто как я мог раньше не догадаться? Он стоял с обалдевшим видом и чесал себе затылок. Как-как простая зашоренность мышления. Все так делают и я так делать буду.
Хотя я и сам не уверен, что где-нибудь до этого уже не додумались. Да наверняка. Но меня не интересует это «где-нибудь». Меня интересует «здесь и сейчас».
Какие у тебя допуски при сверлении?
Чего?..
Ну, с какой точностью ты сверлишь?
На два фута могу просверлить с точностью до одной сотой части дюйма. Но только по мягкому железу или по бронзе. Сверла часто ломаются, сталь плохая.
Диаметр сверлишь какой?
Что за «диаметр»?
Вот ведь деревня Толщина у сверла какая?
Самое тонкое сверло в полдюйма, а самое толстое в дюйм.
Ясно. А кованый стальной пруток на три фута просверлить сможешь?
Нет, ваша милость. Сверло сталь не возьмет. Было бы сверло из хорошей стали, вроде булата, то можно. А так Нет, не получится. А пускать булат на сверла слишком дорого. Да и где его взять?
Да, проблема. Где ж мне взять хорошую сталь? Будем думать.
Ладно, поехали обратно. Будем вместе решать наши проблемы.
Мы отправились в город. Скоро опять уже были в кабинете ратуши. По пути я кое-что все-таки придумал.
Курт, принеси мне всю бумагу из кабинета бургомистра и свинцовый карандаш, сказал я, усевшись за стол. Хайнц, присаживайся рядом. Так, Хайнц, слушай меня внимательно. Все, что ты от меня услышишь, должно остаться тайной. Если узнает кто посторонний, повешу и тебя, и всю твою семью. Сколько у тебя детей?
Четверо. Три сына и дочь, насупившись, ответил он.
Ну вот и не забывай о них. Первое. Ты мне отольешь три кулеврины из бронзы. Пока из бронзы. Потом будешь лить из стали.
Это невозможно возразил он и тут же получил подзатыльник от Курта.
Не смей перебивать господина барона! рявкнул он на кузнеца.
Успокойся, Курт. Так вот, Хайнц: это возможно. Потом я тебя научу. Но сначала кулеврины из бронзы. Они мне нужны срочно. Но не такие, как та, что ты уже отлил, а немного другие.
И я нарисовал ему шуваловский «единорог» с конической зарядной каморой. Калибром в шесть дюймов и длиной ствола в десять калибров. Нарисовал также колесный лафет.
Вот эта тележка называется «лафет». Его детали закажешь по отдельности у разных плотников. Потом сам с подмастерьями соберешь. Все это надо сделать быстро. У тебя сыновья взрослые?
Да. Все они мои подмастерья.
Вот и хорошо. Кто из них лучше всего соображает в металлообработке?
Средний, Дитмар. Он и работает на станках. У него лучше, чем у меня, получается, ответил он с гордостью.
Прекрасно. Потом познакомишь меня с ним. Дальше. Как тебе получить хорошую сталь для инструмента В своей печи поменяешь мехи на бо́льшие. Приспособишь к ним колесо, к колесу лошадь или мула. Смотри
Я нарисовал ему систему передач от горизонтального колеса к вертикальному и кулачковый вал для привода мехов.
Удлинишь трубу у своей печки на пять-шесть футов. Понимаешь зачем?
Конечно, чтобы жар в печи поднять.
Именно. Потом закажешь у горшечника тигли, то есть горшки из тугоплавкой глины. В форме цилиндра с крышкой. В крышке должны быть отверстия.
Я снова взялся за карандаш. Нарисовал ему тигли с указанием размеров. Описал ему также всю технологию варки стали в тиглях. И как дробить руду, уголь и доломит, и до каких размеров, и как смешивать. В общем, все, что помнил. Для него это было настоящее откровение. Да, правильно говорят: все новое это хорошо забытое старое. О таком способе еще Аристотель писал в своих трудах за четыре века до рождения Христа. А Хайнц смотрит на меня открыв рот.
И что из этого получится, ваша милость?
А получится у нас булатная сталь. Индусы именно из такой стали куют свои знаменитые клинки.
Хайнц аж подпрыгнул. И Курт с большим интересом стал прислушиваться к нашему разговору, а то прежде совсем заскучал.
Можно вместо руды использовать мягкое железо, тогда плавка пойдет быстрее. Часа за четыре. А вот с рудой не знаю, надо все проверять опытным путем. С одного горшка будет получаться стали немного восемь-девять фунтов, но на хороший инструмент хватит.
Ваша милость, вы озолотитесь! Такая сталь стоит по весу золота
Поэтому и предупредил тебя, чтобы язык держал за зубами.
Да, ваша милость, проговорил Курт, а я все удивлялся, что это вы постоянно в библиотеке сидите. Теперь вижу, что и от книжек есть толк.
Есть, Курт, есть. Дальше, Хайнц. Можно добавлять еще немного марганца. Это такие кристаллики, которые, растворяясь, делают воду красноватой. Поищи, может, у аптекарей есть. Когда получишь хорошую сталь, извести меня.
Спать не буду, ваша милость, но сделаю.
Хорошо. Дальше. На берегу реки построишь еще одну печь, чтобы привод мехов был от водяного колеса. Если надо еще земли бери. Но печь построишь немного по-другому. Высотой четырнадцать-пятнадцать футов. Вот смотри
И я нарисовал ему конструкцию простейшей доменной печи. Ну, не такой простой, какой китайцы пользовались еще тысячу лет назад, а века восемнадцатого-девятнадцатого. Но тоже ничего сложного. До простой домны европейцы дойдут лет через семьдесят восемьдесят. Это если без меня. Но теперь быстрее. Домну не спрячешь. Увидят и разберутся. Для специалиста и издали все понятно будет. Но вот как из чугуна получать сталь это пусть еще попробуют догадаться.
В этой печи мы будем варить чугун, то есть свиное железо. Очень хорошего качества. А вот как из свиного железа быстро получать хорошую сталь, я тебе потом расскажу. У тебя и так заданий много. На строительство печи своих людей не отвлекай, только на доводку. Людей возьмешь у Циммермана. Скажешь, что я велел. И не стесняйся сколько надо, столько и бери. Помни, что все надо делать быстро. И не экономь. Все расходы я возмещу сразу. Иди пока. Если что будет неясно приходи, тебя всегда ко мне пропустят.
Кузнец вскочил, схватил листки и умчался. Ну, теперь точно спать не будет. Фанатик. Хотя настоящий мастер таким и должен быть.
За окном уже начало темнеть.
Пойдем-ка, Курт, проведаем нашего счетовода.
Мы с ним прошли в кабинет бургомистра, вернее, теперь уже кабинет Гюнтера. Он сидел за столом с отсутствующим выражением лица.
Ау, Гюнтер, очнись.
Он тут же вскочил:
Ваша милость, я никогда в жизни не видел столько денег.
Еще и не то увидишь, ответил я ему, садясь на стул. Присаживайся, Курт. Будем вместе думу думать, как нам избежать встречи с безносой, что с косой. Так сколько там, Гюнтер?
Если все перевести в любекские гульдены, то двадцать три тысячи четыреста пятьдесят семь золотых гульденов. Но золота немного. Всего три тысячи пятьсот тридцать. Остальное серебро.
Ну что ж, неплохо. Мы этим деньгам применение найдем. Я хотел с вами поговорить о другом. Как думаешь, Курт, когда нас убивать придут?
Не раньше сентября. Пока урожай не соберут не придут.
Точно? А мои вассалы? Они ведь понимают, что я предательства не прощу.
Эти могут и раньше заявиться, но вряд ли. По одному они не пойдут, а чтобы пойти вместе, им еще договориться надо. А они друг друга не очень-то любят. Но договорятся, конечно. Но пока будут договариваться, подойдет время сбора урожая. Сначала овощей, а потом и зерна. А без ополчения они не пойдут. А все ополчение на полях. Нет, раньше сентября не заявятся. Но на всякий случай я пошлю людей в их деревни. Поговорят там с крестьянами. Если что предупредят.
А мои родственники и соседи?
Эти тоже не раньше сентября. Если только кто особо наглый решит малыми силами нас взять. Но о таких и говорить не стоит.
Ясно. Значит, два два с половиной месяца у нас есть. Выходит, к сентябрю мы должны быть полностью готовы. Какие мысли на этот счет?
Набрать наемников. Деньги у вас есть, предложил Гюнтер.
Ага, и они нам за эти деньги потом глотки и перережут. Нет, это не выход. Значит, так. Курт, завтра с утра поговори с нашими людьми, пусть они пошатаются по городу, посидят в кабаках и везде пусть рассказывают, что барон набирает себе кнехтов. Кто придет, тот освобождается от штрафа и получать будет на время учебы по два пфеннига в день, а потом и по три, а некоторые, кто посообразительнее, и по четыре. Обмундирование и кормежка с барона. Но принимать будут только молодых ребят от пятнадцати до двадцати пяти лет. И здоровых, без всякой заразы. Я думаю, пойдут.