Хм, выдаю единственно связную мысль и сажусь на стул напротив травницы. Поймают? спросил, внимательно рассматривая бледное лицо женщины.
Честно говоря, я знал, что этот мужик караулит под дверью. Просто на самом деле думаю, что не дело в собственном доме привечать стукачей, а значит, пусть бежит, мужики поймают. Уверенникуда он отсюда не денется.
Обязательно, милорд, ответила, и её глаза буквально затопило слезами. Крупными таким, чистыми. Плакала молча, даже не всхлипнув, жадно всматриваясь в моё лицо, поджимая трясущиеся губы и сминая пальцами серый платок. Очнулись.
Сказала, не спросила. Я кивнул, отворачиваясь. Почему-то смотря на неё, самому нестерпимо захотелось зарыдать. Неужели это на меня так действует молодое тело Наяля? Или же это от того, что я полностью ощущаю всю ту бурю, что бушует в душе травницы? Понятия не имею.
Плакать мне не хотелось. Резко встал и стал ходить, заложив руки за спину, чтобы хоть как-то себя отвлечь. Вот блин, женщины! Всю душу вывернут!
Давно, милорд? всё же коротко всхлипнув, спросила, вытирая своим платком глаза.
Как очнулся несколько недель назад.
Ах, так вы всё это время вскинула руки и обиженно надулась.
Да, сама понимаешь, остановился и сложил руки на груди, рассматривая почерневшие от времени и каждодневной копоти стены и потолок. Я ничего не понимал, был напуган. Решил затаиться. Кстати, что со мной такого случилось? У меня всё тело так болело, будто по мне табун диких лошадей потоптался.
Вы упали с крепостной стены, милорд, почему-то шёпотом сказала травница.
Упал? я удивлённо вскинул брови, поворачиваясь к ней. Или столкнули? Что я мог там делать?
Или столкнули, с готовностью кивнула Матильда. Вы туда никогда не ходили, да и я постоянно присматривала, но в тот день отвлеклась, а когда хватилась вас, то никак найти не могла, пока Аделаида не прибежала вся в слезах. Думала, не выхожу вас, милорд. Плохи очень были. Горячка вас била страшная, все соки из вас выпила. А вот поди же как всё обернулось
Это да, я сел обратно на стул и осторожно стер с лица пожилой уже женщины слезинку. Не плачь, я ведь живой.
Вот зря я так. Матильда просто затряслась вся, захлюпала носом и заплакала пуще прежнего. Что с ней делать, я не знал, поэтому сидел и беспомощно смотрел, пока на кухню не влетела румяная, запыхавшаяся кухарка.
Поймали, милорд, заулыбалась она. Ух, проклятущий змий, потроха шелудивого пса. Решил смыться к своему хозяину. Но мужики его заломали, бока хорошенько намяли, лицо теперь синее, как и положено. В холодную кинули. Женщина, отдышавшись, уставилась на меня во все глаза. Милорд, её глаза подозрительно увлажнились. Это правда.
Поняв, к чему всё идёт, я подскочил как ужаленный и рванул к выходу.
Пойду, гляну, чего там, почти выходя, сказал, слыша сдвоенный всхлип. По спине мурашки стадом покатились. Вот это атака! Никакой нормальный мужик не выдержит подобного психологического приёма.
Оденьтесь, простудитесь! догнал меня крик Матильды, но я решил, что лучше обогну и зайду с парадного, чем вернусь обратно на кухню.
Глава 10
В итоге мужичок после моего допроса куда-то пропал. Я уж испугался, подумал, что убежал, но деревенские мужики лишь довольно покрутили усы, прикрыли глаза и сказали мне не волноваться и не думать о всяких мелких неприятностях.
Мужичок много не знал, он лишь исправно докладывал Верне всё, что говорилось и делалось в замке и в околозамковой деревне. Оказалось, многие пострадали от стукача, что ему и аукнулось. Деревенские, как узнали, что настоящий хозяин снова в своём уме, так быстро всё припомнили. В общем, после допроса стукача я больше не видел, но понимал, что живым я его вряд ли когда-нибудь увижу.
Деревенские, кстати, были мне рады не меньше, чем Аделаида с Матильдой и дедом Аимом. Я немного не понимал такой привязанности, поэтому в каждом выискивал фальшь, но к моему изумлению, люди на самом деле были рады, что их лорд очнулся. Для меня это было более чем странно. Я цепко всматривался в их простые и добродушные лица, пытаясь понять, что движет этими людьми. Но так и не смог понять их мотивации.
Долго ещё до города, Филь?
Плотнее закутавшись в тулуп, я поморщился. М-да, к местным телегам неплохо было бы рессоры какие-нибудь придумать. Я себе уже всю задницу отбил. Да и чего-то холодновато вот так без укрытия трястись по дороге. Зимы ещё нет, а холодина стоит нормальная.
Дык часа два ещё, милорд, мальчишка не старше меня самого, повернулся ко мне лицом, улыбнулся и с чувством шмыгнул носом.
Я хоть тут, за бортиками прячусь, а он там сидит прямо на ветру и хоть бы хны.
Вы, милорд, глубже зарывайтесь в шкуры. Не дай, Великий Создатель, застудитесь, Матильда с нас три шкуры сдерёт, посоветовал Митрон, шагающий рядом с телегой.
Митрон был высоким, крепким мужиком лет тридцати. Добродушный, открытый и до тумаков честный. Белобрысый с серыми глазами. Деревенские утверждали, что бабка его была с севера. Я на это пожимал плечами. Мне как-то всё равно, главное, у Митрона были пудовые кулаки, и он мог ловко орудовать топором. Лесоруб он, который временно переквалифицировался в моего телохранителя. Зачем? Так я тут недавно узнал, что недалеко от нашего замка небольшой город есть. Так что вот решил проведать его, поглядеть, чего и как. Вот только отпускать меня одного никто не хотел.
В итоге нашли старую колымагу, полудохлую лошадёнку, отрядили местного охотника Фильку мне в кучеры, а лесоруба Митрона в охранники и только тогда отпустили с наветом ноги не застудить и не забывать кушать.
Так что едем мы сейчас, можно сказать, в местный райцентр, поглядеть, чего там и как.
Плотнее закутавшись в шкуры, я подобрался к бортику и стал рассматривать свои владения. Что могу сказать, по виду средняя полоса. Ну, может, немного севернее. С одной стороны вскоре начался густой лесхвойный вперемешку с лиственным. Правда, листва уже почти опала. С другой стороны виднелись горы. И нет, не холмики, отнюдь, нормальные такие горы со снежными шапками. А между лесом и горами равнина. Причем, что интересно, почему-то с зелёной травой. Трава была низкой, но зато цвет имела изумрудный. Наверное, если смотреть сверху, то равнина будет выглядеть, как земля, ровно покрытая мхом.
Митрон, а чего это? кивнул я в сторону травы. Странно это, скоро снег выпадет, а трава зелёная, как летом.
Трава, милорд.
Я уж хотел было огрызнуться, сказать, что и сам понимаю, и нечего мне тут, но натолкнувшись на честный и совершенно безобидный взгляд, сдулся. Видно, Митрон тоже не хотел меня задеть и даже не пытался иронизировать, он просто ответил на вопрос, и всё.
Понятно, кивнул, посматривая на дорогу. Как оказалось, она вся была выложена булыжниками, вот только те, кто это сооружал, не удосужились сложить камни ровно. А чего она такая зелёная? Осень же. Магия, что ли?
Митрон с удивлением покосился на равнину перед горами, нахмурился, сдвинув брови к переносице.
Всегда такой была, милорд, вместо Митрона откликнулся Филька. Летом высокая, потом желтеет, по земле стелется, в начале осени дожди заряжают, трава темнеет и гниет быстро, а после, как дожди проходят и становится прохладно, всё поле вновь покрывается зелёной травой. Только вот эта невысокая, но я проверял, она такая остаётся даже под снегом, чернеть начинает только под весну.
Всегда это сколько? всё же спросил, а то мало ли какой-нибудь маг лет двадцать назад поколдовал над полем, так для нас с Филькой это будет уже всегда. Мы же тогда ещё, по идее, не жили.
Филь глянул растерянно на равнину, потом почесал тыковку, а затем пожал плечами.
Не знаю, сколько живу, столько и всегда.
Понятно. А бабульки в деревне про это ничего не говорили?
Не, не сказывали. Да навроде всегда так было. Разве есть в этом странность? Митрон, до этого спокойно вышагивающий рядом, занервничал.
Что такое? тут же заинтересовался я.
Да тут обычно лихие людишки заседают, махнув рукой в сторону леса, ответил Митрон.
И? Нападут? я тут же подобрался, хотя особо и не представлял, что могу противопоставить «людишкам». Но если надо будет, и оглоблей какой зашибу, да и нож у меня с собой есть.