- Уведи его в кухню минут на пять!
- Зачем?не понял Гена.
- Мне надо с капитаном с глазу на глаз потолковать, понял? На пять минут его из комнаты уведи, говорю!
Недвигин выглянул из-за плеча шефа и позвал:
- Константин Иванович!
- Ау?отозвался Гармашов, одарив Гену флегматичным взглядом из-под полуопущенных век.
- Разрешите вас на два слова?
- Разрешаю. Говори.
- Можно не при всех?уточнил Гена.Может, в кухне поговорим?
- Ну, пошли, - нехотя согласился Костя и, первым поднявшись с дивана, отправился в коридор. Недвигин устремился следом, смешно семеня короткими ножками. Едва эта парочка скрылась из виду, Боря тоже вскочил и шагнул к «вертушке». Отсоединив ее от Катиного моноблока, программист вогнал кабель в свой планшет и, определив новое подключенное устройство, застучал пальцами по сенсорному экрану. Введя два пароля админа первого уровня, Боря открыл журнал, в котором хранилась информация о всех включениях «энтэшки». Последний сеанс произошел в шестнадцать тридцать. А через десять минут в квартиру вошел Гармашов со своим дурацким тортом
Лопарев облизал пересохшие губы.
Он слил «айпишник», с которым соединялась «вертушка» Кати, к себе в планшет, после чего стер историю и вернул кабель на прежнее место. Сотрудники полиции не обращали на него вниманиябольшинство экспертов кружило вокруг ковра, где находилась главная улика. Спрятав планшет за пазуху, Боря беспрепятственно покинул комнату и, оказавшись в коридоре, позвал:
- Гена!
- Да, Борис Николаевич?отозвался Недвигин из кухни.
- Помчали, пора нам. Костя, давай, удачи!
- А чего вы быстро так?спросил Гармашов, вместе с Геной появляясь в прихожей.
- Возникли срочные дела, - туманно ответил Лопарев.Сам знаешь, как это бывает: вроде спокойно все, а потомбац!и здравствуй, форс-мажор!
- Неужели у тебя тоже что-то случилось?поразился Костя.
- Да там не так серьезно все, как у тебя. Не бери в голову! - отмахнулся Боря.Настя моя в кого-то фарой треснулась, теперь стоит на перекрестке, ДПСников ждет. Ну и истерит, конечно, куда ж без этого. Поеду, угомоню ее, а по дороге Генку заброшу.
- Ну давайте, - кивнул Гармашов.Ох уж мне эти женщины! Одни проблемы с ними!
- И не говори, - сказал Боря, пожимая бледную руку главы «Н-Транса».Ну все, бывай. Верим в лучшее.
Открыв дверь, он вышел в подъезд, увлекая за собой раскланивающегося Гену. Заперев за гостями, Гармашов вернулся в комнату.
- Ну что, капитан?спросил он.
- Работаем, Константин Иванович, - отозвался Селиванов.Работаем.
Костя кивнул и, постояв еще с минуту, пошел в кухню.
В такие моменты Гармашов жалел, что завязал с табаком. Хотелось вставить в рот с полпачки сигарет и закурить все разом, как уже однажды сделал волк из «Ну, погоди». И пусть ему потом будет плохо, пусть его стошнит, вывернет наизнанку, но этот физический недуг хоть немного отвлечет внимание от беды, нежданно-негаданно обрушившейся на главу «Н-Транса».
Усевшись на табурет, Гармашов уставился в окно. Лужи после вчерашнего дождя еще не высохли, а асфальт до сих пор имел цвет скорее болотный, нежели привычный серый.
Кто-то тронул Костю за штанину. Хозяин «Н-Транса» вздрогнул и покосился вниз: оказывается, это кот Васька пришел в кухню следом за хозяином и теперь хлопал его лапой по ноге, словно желая подбодрить.
- Скучаешь по ней?спросил Гармашов, глядя на питомца.
Васька громко мяукнул.
- И я скучаю, - вздохнул Костя и снова уставился в окно.
Кот два раза мигнул, после чего запрыгнул на лавку, а оттуда перебрался к Гармашову на колени, где вытянулся и закрыл глаза.
Ждать так ждать.
Глава 4
Оставшийся день тянулся, словно жвачка. Сети все еще не было. Квага тыкался в поисках беспроводного Интернета через планшет, однако район отвечал гробовым молчанием на его отчаянные попытки. В итоге большую часть дня мы провели за просмотром плохеньких детективных сериалов, которые, наверное, создавались именно для таких вот днейкогда тебе нужно тупо убить время.
Мы вышли из дома, когда только-только начало смеркаться. Пока покинули двор и дошли до вокзала, уже стемнело, и дорога со всеми ее лужами и кочками стала одним беспросветным черным пятном, этаким «минным полем», где опасность поджидает на каждом шагу. Квага чертыхнулся, едва не утопив кроссовку в луже, и я, не желая повторять его ошибок, достал мобилу и включил на ней фонарик.
- Мог бы и раньше его достать, - буркнул мой рыжий друг.
- У тебя на планшете такой же точно, чего ты его не включил?парировал я.
- Не хочу батарейку сажать, - бросил он через плечо.
- Хитер, бобер!отметил я с ухмылкой.
Катя в наш разговор не встревала. Она не пыталась сблизиться, подружиться с нами, и это было, наверное, правильно, учитывая обстоятельства нашего знакомства. Мы испортили ей день (а то и два) и теперь старательно пытались загладить свою вину. Как только она окажется дома, долг будет возмещен, и мы расстанемся навсегда. Катя не станет сдавать нас отцу (как она уверяет), мы постараемся куда-нибудь переехать (потому что не собираемся ей доверять), и на этом, думаю, приключения закончатся. Разумеется, Гармашов может пойти на принцип, и тогда нас рано или поздно отыщут, однако я не думаю, что мы настолько уж сильный раздражитель, чтобы тратить время на наши поиски.
В будку, где сидела ленивая кассирша и спал отвратительный бомж, мы решили не заходить и отправились сразу на перрон. Я бросил взгляд на часы: поезд на Питер должен был прийти через семь минут.
- Ждем, - сказал я и, убрав телефон в карман, стал перекатываться с пятки на носок.
Вскоре из-за поворота вынырнули два грязно-белых светляка. С каждой секундой они становились все больше, а свет ихвсе ярче, и вскоре мы, прищурившись, уже могли наблюдать зеленую морду головного вагона. Завидев нас, машинист начал тормозить; мы стояли, глядя в проносящиеся мимо светлые и темные окна купе, пока состав не замер на месте. Двери открылись, и одинокая проводница, пыхтя, спустилась вниз.
- Пять минут стоим, - сообщила она нам, оправляя форму РЖД.Давайте билеты.
Я выполнил ее просьбу. Проводница с флегматичным видом оторвала корешки и вернула мне билеты, даже не заикнувшись про паспорта; нам это было на руку, ведь Катин паспорт пылился где-то в Питере. Благодарно кивнув, я забрался на ступеньку, помог подняться девушке и, пропустив ее вперед, вошел следом. Квага пыхтел сзади, тихо бурча под нос проклятья в адрес упертой Кати, которая не захотела ехать домой сама.
Мы брели мимо пустующих плацкартных купе, озираясь по сторонам в надежде обнаружить хоть одну живую душу, но так никого и не нашли. Я представил, как ощущала бы себя Катя, если бы мы с Квагой все-таки не составили ей компанию, и невольно поежился. Совсем одна, в полной, гнетущей тишине, а за окномтемная ночь Каждый скрип, каждый звук открывающейся двери тамбура заставляет вздрагивать, а человеческий голос кажется чем-то нереальным, будто нагрянувшим в наш мир из другой галактики.
В общем, диво было бы, а не поездка. Кате наверняка осталась бы довольна.
- Ну вот и наши места, - сказал я наконец.
Квага бросил рюкзак на нижние нары и, зевнув, сказал:
- Скорей бы тронулись. Спать лягу сразу. Утром проснусь, а до Питера всего-ничего осталось.
Я думал занять противоположные нары, однако, сообразив, что тогда Кате достанется второй ярус, решил прикинуться джентльменом.
- Я чур наверху, - сказал, усаживаясь рядом с Квагой.А ты на низу, получается.
Катя молча кивнула и приземлилась на свою койку. Она сразу придвинулась к окну и уставилась в него, будто ободранная вокзальная будка и пыльный перрон являли собой истинные шедевры архитектуры. На самом же деле Катя просто не хотела говорить; мыслями она уже была в Питере, в их квартире с отцом.
- Вот как бывает, - сказал я, чтобы хоть чем-то нарушить давящую тишину. - Купили всего три билета, а получили целый вагон.
- Ты, в принципе, и на боковушке можешь спать, - хмыкнул Квага.Думаю, проводница ерепениться не будет.
- Ну будет, так перелягу. Идея хорошая, я наверху не слишком люблю, - признался я.