Есть ли предел дерзости этих христиан? Он потянулся было к жезлу, дабы хлестнуть невежу по лицу, но... кощунственно осквернять молитву насилием, да и не пристало офицеру Римской империи терять самообладание. Он сдержался.
Бросив на солдата взгляд, от которого тот попятился, Грациллоний снова обратился к солнцу.
Наконец молитва подошла к концу.
Но гнев еще не остыл. Схватив жезл, Грациллоний круто развернулся, шагнул вперед и... опустил руку. Солдат был из Шестого Непобедимого, придворного легиона комита Римской империи, командующего армией в Британии Магна Клеменция Максима. Хотя Шестой и стоял в Эбураке, ближе к Валу, чем другие легионы, он ни разу не выступал с ними против северных варваров, всегда оставаясь в резерве. Считалось, что Максим придерживает Шестой против саксов. Из солдат и офицеров Шестого Непобедимого состояла его гвардия: телохранители, советники, наперсники, курьеры.
Но отступать Грациллоний не любил. Перекинув жезл в левую руку, он сунул его под мышку и с презрением спросил:
- Где это тебя научили перебивать старших, да еще во время молитвы? Ты позоришь своих орлов, солдат.
Тот попятился, сглотнул слюну, но от испуга своего оправился весьма быстро.
- Прошу прощения у центуриона. Епископ не говорил, что полдень - время для молитв. У меня приказ. Мне показалось, что центурион задумался, вот я и...
Наглец и плут, подумал Грациллоний, успокаиваясь. И, разумеется, христианин. Многие легионеры ныне приняли христианство или сделали вид, что приняли. В этом году вышел рескрипт, запрещающий старые веры. И поползли слухи о том, что в первую голову власти принялись рушить храмы Митры. Правда, летом была война, и командующий без особого рвения исполнял императорский указ - незачем раздражать воюющих людей. Теперь же опасность миновала; наступило затишье...
Грациллоний почему-то вдруг вспомнил отца. "Слишком уж ты горяч, сынок. Вот и попадаешь вечно в передряги. Как будто сам бегаешь за неприятностями. Не стоит, поверь мне. Неприятности и сами придут. Бегал бы ты лучше за девицами".
Отец при разговоре всегда немного растягивал слова.
Гнев прошел. На сердце потеплело. И снова обратившись к солдату, Грациллоний уже с трудом удерживался от улыбки:
- Следовало бы узнать твое имя и посоветовать твоему командиру научить тебя дисциплине. Или высечь палками. Но твоя несообразительность тебя извиняет. Я буду великодушен. Что тебе нужно?
- Мне... поручена честь передать Гаю Валерию Грациллонию... - солдат тщательно подбирал слова, - ... центуриону Второго... это ведь вы? Ваши люди сказали мне, что вы здесь.
- Я перед тобой. Говори.
Солдат сделал важное лицо и торжественно произнес:
- Меня прислал командующий армией Британии. Он снимает вас с караула и ждет с рапортом в претории.
- Командующий? Он разместился здесь? - удивился Грациллоний. Если Максим и наезжал к ним для проверки, то останавливался обычно в стоявшей особняком старой крепости, Виндоланде.
- Он здесь с инспекцией и... по другим делам. Он вызывает вас.
Что бы это значило? Зачем он мог понадобиться командующему?
Ничем не выдавая охватившей его тревоги, Грациллоний повернулся и зашагал к дозорной башне.
II
Солнце скользило поверх узкого, как щель, прохода между казармами, сумрачного и пронизываемого ветром. На открытой террасе шумно играла в кости компания варваров. Пики свои они составили остриями вниз неподалеку, у портика. Сменились с караула, на ходу определил Грациллоний. Гарнизон на границе формировался из ауксиллариев, вспомогательных войск. Регулярных перебрасывали к Валу, только если начиналась война, как в этом году. Эти же солдаты были рекрутами из племени тунгров. Они кутались в меховые шкуры.