Идти куда-либо ещё не хотелось, но и возвращаться в свою нору не было никакого желания. Просто чтобы убить время Синт отправился на рынок, который располагался неподалёку. То ныряя в закоулки, то снова оказываясь на пристойно выглядящих улицах, Синт уходил все дальше и дальше от Центра. Центр был единственным ориентиром в непрерывно меняющемся и расширяющемся городе, и чем дальше от этого маяка, тем беднее и скуднее становилось окружение. Постепенно проспекты с неоном делались все менее различимы среди застроенных мусором трущоб, и в какой-то момент все слилось в одну сплошную мозаику из нищеты, рекламы дорогих имплантатов и застоявшейся в выбоинах дорог жижи. Люди выглядели все хуже, и дело не столько в одежде, сколько в дешевых протезах. Такие на черном рынке ставили себе те, кто не мог позволить большего, когда загрязненный отходами город выводил из строя жизненно важный орган или заражал очередной неизлечимой болезнью, которая начинала вяло течь в организме, медленно его убивая. Улица за улицей Синт оказался на рынке.
Здесь закупались люди низших социальных ступеней. Те, кто в связи со своим бедственным материальным положением был вынужден жить в таких же капсулах, как Синт, куда не осуществлялась доставка товаров крайняя мера торговых корпораций, терпение которых иссякло, когда из десяти посланных роботов-курьеров возвращался в лучшем случае один. Остальных разбирали на запчасти, которые очень быстро распродавались на подобных рынках. На импровизированных витринах без соблюдения элементарного товарного соседства выставлялись металлические запчасти, крупы, ношеного вида одежда, газировка и печенье с кричащими эмблемами крупнейших пищевых ТНК. Все это либо крали со складов корпораций, либо находили в мусорных контейнерах неподалёку от Центра, а кое-что могли собирать и в кустарных условиях.
Продвигаясь к противоположному выходу и вдыхая дикую смесь запахов машинного масла, ржавчины и острых специй, Синт заметил впереди оживлённое движение, будто кто-то целеустремлённо направлялся к центру рынка. Благодаря своему высокому росту он разглядел синие шлемы полицейских, словно буйки стройным рядом выныривающие из толпы. Вот кого ему совсем не хотелось видеть. Синт задержался у одной из палаток, хозяином которой являлся полумеханический торгаш, расхваливавший свой очевидно бывший в употреблении товар в виде металлических запчастей не ясно к чему, а затем не спеша направился в обратную сторону. Но сегодняшний день явно не хотел становиться лучше: сзади что-то оглушительно взорвалось, кто-то закричал, толпа бросилась к выходу. Синта подхватило людским потоком, который внезапно остановился. Похоже, что бежать было некуда. Офицер полиции высокий, в бронированном экзоскелете через динамик, подвешенный на летающем над толпой квадрокоптере, потребовал сохранять спокойствие. Он стоял во главе полицейского кордона таких же высоких и мощных парней в экзоскелетах, с дубинами в руках и с прозрачными щитами за спинами. И если сами по себе полицейские могли у кого-то не вызвать желания спрятаться подальше, то появившийся сверху ударный вертолет стражей правопорядка напугал бы многих из тех, кто привык считать себя матерым уличным отморозком. Трое полицейских отделились от группы и клином начали продвижение вглубь. Очередной рейд служб правопорядка против воров, наркоманов, пьяниц и прочих явных отбросов общества. При этом совсем не обязательно являться таковым, достаточно находиться в месте, где добропорядочным гражданам быть не подобает.
Полицейские уже отобрали десяток человек, и Синт с облегчением отметил, что они возвращаются к своим. Но тут его грубо толкнули в спину, он обернулся и увидел прямо перед собой лишенный эмоций полицейский шлем, полностью скрывавший лицо.
Ты, за мной, механически скрипнули динамики на полицейской броне.
Развязывать спор не имело смысла и, к тому же, вредно для здоровья, поэтому Синт покорно пошел в сторону другого летающего темно-синего полицейского чудовища, гордо именуемого вертолетом, которое тяжело приземлилось сразу за полицейским кордоном. Прикрываемый ударной машиной, вертолёт доставлял собранные на улицах отбросы в полицейский участок, где службы правопорядка «проводили профилактическую работу» по предотвращению преступлений. Зная об этом, торговец лишь в очередной раз пожалел, что на голову превосходит ростом среднестатистического жителя города.
II
Поездка в автозаке это всегда то, что хочется поскорее выбросить вон из памяти, и тут Синт не был исключением. По провонявшему рвотой и спиртом грузовому отсеку бродили стражи правопорядка, то и дело «подбадривая» одного из двух десятков задержанных ударами тяжелых бронированных сапог. Синту доставалось довольно ощутимо не меньше, чем всем остальным.
Полет закончился на вертолетной площадке здания полицейского управления. Отсюда Центр был очень близко казалось, его можно потрогать рукой. Но насладиться видами не дали резиновые дубинки, и «пассажиры» колонной под строгим присмотром полиции вошли в здание. Сначала их разбросали по пустым камерам, а потом согнали на допрос. Дурно пахнущей толпой задержанные сидели на лавках и на полу, ожидая своей очереди возле двери допросной. Синту повезло хотя бы тут он был первым, кого полицейские почти швырнули в комнату.
Помещение представляло собой совершенный куб бледно-зеленого цвета, с небольшим столом, одним стулом, и голографическим проектором, расположенным ровно напротив стула. Разнообразие вносили разве что камеры и автоматические турели, заряженные дротиками с транквилизаторами.
Место вашей работы? вежливо поинтересовалась голограмма молодой женщины, когда Синт послушно сел на любезно предоставленный городскими властями стул.
Капсулы в районе Новый Риддеркерк. Выношу мусор.
Сколько составляет ваш недельный заработок?
По-разному.
Будьте добры, назовите средние цифры.
У Синта возникло желание запустить в голограмму стаканом, стоящим на столе. Однако это не изменило бы ничего, голограмма даже не обратит внимания на агрессию в свой адрес. Он уже проверял это в более молодые годы. Турели с транквилизаторами, внимательно следившие за каждым его движением, молчаливо говорили о том, что с тех пор прогресс сделал еще несколько шагов вперед, и это совсем не добавляло желания обижать голограмму.
Одну-две тысячи.
Есть жалобы на действия властей, обращение полицейских с вами? Вы имеете право подать жалобу, она будет рассмотрена в течение четырёх часов.
Нет, спасибо.
Мы заботимся о вашем благополучии, спасибо.
Премного благодарен, поклонился Синт погасшей голограмме.
Облегченно вздохнув, он вышел из комнаты. На лавке вдоль стены сидели новые задержанные. Все, безропотно опустив глаза, ждали допроса. Синт почти миновал их ряд, как вдруг от скамейки отделилась крупная фигура, облачённая в чёрный жилет, и бросилась на него.
Это ты!
Его хватка была настолько сильной, что Синт начал задыхаться, делая безуспешные попытки освободиться. Мельком глянув на руку незнакомца, торговец счастьем убедился, что она механическая. Да и остальное тело было усовершенствовано множеством искусственных приращений: глаза, небольшой компьютер на виске, подключенный прямо к мозгу, босые железные ноги в рваных темно-зеленых штанах.
Вы ошибаетесь, с трудом проговорил он, затем попытался ударить нападающего, но тот ловко увернулся.
Ты и сейчас их продаёшь? прошипел бледный, агрессивно настроенный незнакомец.
Быстро подоспели полицейские. Синту и его обидчику досталось по порции электрического разряда и пара ударов дубинками, после чего их обоих поволокли на несколько этажей вниз и швырнули в камеру.
А как же забота о моём благополучии? Он же меня убьёт! стуча кулаком в металлическую дверь, кричал Синт, намереваясь если таким образом не освободиться, то хотя бы отпугнуть этого психа. Тот, впрочем, больше враждебности не проявлял, а с интересом удава наблюдал за бегающей в его аквариуме мышью. Камера как раз походила на аквариум: такой же идеальный куб, как и допросная, только с грязным полом, двумя лежанками, висящими на противоположных стенах. На лежанках отсутствовали матрасы и подушки. То ли камера не предназначалась для длительного пребывания, то ли об удобстве задержанных здесь не сильно беспокоились.